Фигура легкого эпатажа
Шрифт:
Состояние необъявленной войны продолжалось почти неделю. Потом Валерий Сергеевич неожиданно приехал домой, вошел в спальню к жене и равнодушно сообщил:
— Все устроилось.
Нина Леонидовна, решив ни за что не интересоваться у супруга, где он пропадал и куда подевалась Анна, спокойно оторвала глаза от книги и кивнула.
— Хорошо. Думаю, теперь следует возобновить отношения с Витей. Позвони Сергею Лазаревичу и позови его с женой и сыном к нам на воскресенье.
— Боюсь, ты меня неправильно поняла, — так же, весьма равнодушно перебил супругу муж. — Анна выходит замуж за Михаила.
Нина вскочила.
—
— Да, — кивнул Валерий Сергеевич.
— Нет на это моего согласия! — завизжала кандидат наук. — Будут жить на улице, сюда не пущу, тут не притон для детей убийц!
— Я предвидел такой ответ, — неожиданно улыбнулся муж, — и принял решение. Мы разводимся.
Нина застыла с раскрытым ртом.
— Кто с кем? — еле-еле выдавила она из себя.
— Я с тобой.
— Невероятно! Из-за чего? — закричала Нина Леонидовна. — А квартира, дача… Столько вещей! Любовницу завел?
— Нет, — коротко отреагировал ректор.
— Тебе это даром не пройдет, голым к своей бабе отправишься, ничего не отдам! — пошла вразнос супруга. — Немедленно объясни: что происходит?
— Боюсь, не сумеешь понять, — резко ответил муж.
Нина Леонидовна повалилась в кресло, а Валерий Сергеевич молча покинул комнату.
«Ничего, — мстительно подумала женщина, провожая взглядом неожиданно взбрыкнувшего мужа, — еще попляшешь у меня. Прибежишь вечером назад, на коленях прощения просить станешь».
Но события развивались по иному сценарию.
Валерий Сергеевич мгновенно оформил развод. Ошарашенная Нина Леонидовна даже не стала сопротивляться, опомнилась, только когда начался раздел имущества. За квадратные метры и деньги кандидат наук сражалась яростно и получила все, что хотела, окончательно потеряв семью.
Валерий Сергеевич, Анна и Михаил зажили своей жизнью. Через некоторое время после тягостного разрыва с мужем судьба подбросила Нине еще одну неприятность — Михаила взяли на работу в НИИ, причем в лабораторию «бессмертных». Узнав ошеломляющую новость, Нина Леонидовна бросилась к директору. Влетела к нему в кабинет и, забыв о всякой субординации, заголосила:
— Это правда?
Сергей Лазаревич вытащил из кисета трубку.
— Ты о чем?
— Михаил Антонов! Он работает теперь у нас?
— Угу, — кивнуло начальство. — Перспективный мальчик, Марк Генрихович от него в восторге.
— Издеваешься надо мной, — прошипела Нина Леонидовна.
— Ты-то здесь при чем?
— Михаил… из-за него… развод… — посыпались изо рта дамы несвязные фразы.
— Нина, — остановил женщину директор, — мы с Валерой дружим не один год, и мой тебе совет: замолчи. Разорванного не склеить.
— Этот Михаил отбил невесту у твоего сына! — не успокаивалась ученая дама.
Сергей Лазаревич методично раскурил трубку.
— Анна не слишком Вите нравилась, и он ей не по душе был. Слава богу, мы с Ариной поняли сына.
— Михаил имеет мать-уголовницу, — заехала с другой стороны Нина Леонидовна.
— Дети за родителей не отвечают, — спокойно парировал директор.
— Он скрыл факт наличия осужденной в семье, — продолжала гнуть свое Нина Леонидовна.
— Может, Михаил и не хотел особо распространяться о трагических событиях в судьбе своих родителей, но в анкете при поступлении на службу четко указал, где и по какой статье отбывает срок мать, — сообщил Сергей Лазаревич. — Нина, иди работай
И кандидат наук решилась на последнее.
— Хорошо, — злобно прошипела она, — тогда я сейчас же увольняюсь. Выбирай: или я, или Михаил!
(Дорогие мои, если когда-нибудь захотите сказать кому-либо подобную фразу, крепко подумайте! Вдруг собеседник выберет не вас?)
— Ладно, — легко согласился Сергей Лазаревич, — только поторопись, мне в два часа уезжать, могу не успеть подписать твое заявление сегодня.
Нина Леонидовна всхлипнула и ушла к себе. Естественно, никакого заявления она директору не понесла. Несмотря на вздорность характера, женщина обладала ясным умом, и ей пришлось признать: битва проиграна по всем направлениям. Сергей Лазаревич на самом деле является стародавним другом Валерия Сергеевича, Нина Леонидовна для него была всего лишь женой приятеля. Супруга директора, Арина, всегда завидовала Нине, и сейчас она была по одну сторону баррикады с бывшими родственниками разведенки. Положение Нины Леонидовны в науке шатко, никаких особых открытий ею не сделано. В НИИ женщину ценят как старейшего работника и побаиваются, зная, что дама спокойно, безо всякой предварительной записи входит к директору. Если сейчас сменить работу, то можно потерять все привилегии, стать одной из многих, ничем не выделяющихся из общей массы.
Взвесив все «за» и «против», Нина осталась в НИИ. Сергей Лазаревич сделал вид, что последнего разговора между ними не было. Михаил при редких встречах со своей врагиней вежливо произносил:
— Здравствуйте…
— Понимаете теперь, отчего я не пошла на его похороны? — резко спросила Нина Леонидовна.
Я кивнула:
— Да, вам пришлось много пережить.
Последняя часть фразы была сказана из чистой вежливости. Встречаются на свете люди, собственными руками убивающие свое счастье. Похоже, моя собеседница из их числа.
— Ничего, — злобно процедила Нина Леонидовна, — я тоже не лыком шита. Хотя, следует признать, кое в чем ошибалась. Михаил живенько сделал карьеру. Конечно, тут вовсе не его гениальность сыграла роль — простое стечение обстоятельств.
Марк Генрихович умер через год после прихода Михаила в НИИ. Ну и кому было передавать лабораторию? Сначала Антонова назначили исполняющим обязанности. И тут он представил комплекс витаминов, названных «Анин», в честь жены. «Небось нашел записи Марка Генриховича и выдал исследования за свои», — пребывала в уверенности Нина Леонидовна.
Поскольку лаборатория «бессмертных» давным-давно ничего практического не выпускала, Сергей Лазаревич превознес «Анин» до небес. Директора можно было понять: кое-кто из членов ученого совета начал уже строчить подметные письма в вышестоящие организации, в бумагах задавался вопрос: «А куда идут средства, выделяемые Марку Генриховичу?»
У Сергея Лазаревича рыльце явно было в пушку — рубли утекают в лабораторию, отдачи от которой пшик, зато у директорской жены постоянно появляются шубы и драгоценности. Некрасиво получается. Марк Генрихович совершенно безумен, он не понимает ничего в финансовых вопросах и не оценивает, сколько стоит закупленное для него оборудование: бешеные деньги, как уверяет директор, или копейки. Может, Сергей Лазаревич попросту загребает рублики к себе в карман? Где же результат деятельности лаборатории? Эти вопросы начали волновать многих.