Фиктивная жена для мажора
Шрифт:
Вообще-то я надеялась, что смогу увидеться напрямую с Турбиным и почему-то совсем не учла тот факт, что он может отказать мне в приеме.
Женщина не выходит из кабинета несколько минут, которые кажутся мне вечностью. Девушки смотрят на меня по-разному: кто-то с интересом, кто-то с ненавистью, а кто-то снисходительно. Им явно не по нраву то, что пришла кандидатка, которая была здесь еще вчера. Потенциальная конкурентка.
Начинаю жалеть, что пришла сюда. На что я рассчитываю? Что участник списка Форбс простит мне совсем невежливое “пошли
Собираюсь развернуться и уйти поскорее, пока не пришлось краснеть за вчерашний поступок, но в этот момент кадровичка выходит из кабинета и я откладываю побег.
– Присаживайтесь, – она указывает мне на диван. – Данила Романович вас вызовет.
Я киваю и быстро семеню к дивану. Сажусь с краю и начинается бесконечное ожидание. Девушки сменяют одна другую. Первое время я принимаюсь считать количество кандидаток, но потом сбиваюсь и отмахиваюсь от этой идеи.
Я сижу на диване около двух часов. Успеваю десять раз в уме повторить извинения и заскучать.
К концу третьего часа я не выдерживаю и встаю. Хожу по приёмной туда-сюда, а затем обращаюсь напрямую к кадровичке:
– Может, Данила Романович обо мне забыл?
– Он никогда ни о чем не забывает, – парирует она, вызывая очередную девушку.
Плохая. Очень плохая новость. Вероятно, и посыл в задницу он не забудет. Даже если и примет мои извинения, где гарантия, что согласиться взять меня на работу?
Зачем ему вспыльчивая дура, не умеющая в критической ситуации держать язык за зубами?
Я продолжаю ходить по приемной туда-сюда, размышляя о том, есть ли у меня шанс. Пожалуй, если я очень вежливо извинюсь и объясню свою безвыходную ситуацию, он может принять меня на работу. В конце концов, за то время, что я здесь, никто из девушек так и не получил на выходе листочек с названием клиники.
Кадровичка смотрит на меня осуждающе. Я ее своей ходьбой раздражаю и в какой-то момент она не выдерживает. Встает, дожидается, пока из кабинета выйдет очередная девушка и заходит после нее. Выходит, впрочем, так же быстро. Приглашает следующую кандидатку и отрезает мне:
– Сядьте… Данила Романович помнит о вас и позовет.
Конечно, помнит. У него ведь память хорошая. Он не забывает.
Указания кадровички я выполняю. Присаживаюсь на диван и вздыхаю. А что я, собственно, хотела? Чтобы человек, владея миллиардным состоянием отменил прием всех потенциальных кандидаток и принял вне очереди ту, которая вчера прямо послала его? Глупостью с моей стороны было вчера открывать рот, а сегодня приходить сюда.
Это все отчаяние. Я как посмотрела в расстроенные глаза сестры, так и приняла решение поехать попытать счастья. Я не могла подвести Аню, которая старалась ради нас изо всех сил. Она так надеялась на эту работу! Пятьдесят тысяч на дороге не валяются! Они нас просто спасут!
В какой-то момент понимаю, что девушка, зашедшая в кабинет, не выходит слишком долго. Кадровичка улыбается, другие кандидатки начинают перешептываться
Дверь кабинета генерального резко распахивается. Вначале оттуда пулей вылетает девушка. Ни на кого из нас не смотрит, несётся к выходу. Через мгновение в дверях показывается злой как черт Турбин. Смотрит на всех внимательно, взглядом своим темным сканирует.
Кажется, со вчерашнего моего посыла глаза так и остались у него цвета грозового неба. Ни капли не посветлели. Я сглатываю, ведь он сейчас разъярен и недоволен.
– Все вон! – чеканит грозно.
Кадровичка в шоке округляет глаза, девушки быстро встают, и я следом за ними. От греха подальше! Теперь я точно сделала всё, что было в моих силах.
– Вы остаетесь! – обращается ко мне. – В кабинет ко мне, живо!
Глава 4
Колени трясутся. И руки тоже. Турбин так прекрасен и ужасен в гневе, будто демон из ада. Ослушаться такого невозможно. Шагаю в кабинет, как на казнь.
– Даже не представляю зачем ты явилась и что планируешь делать. Если собралась извиняться при помощи предъявления своей девственности, то можешь не стараться, – насмешливо говорит генеральный, и я мгновенно стряхиваю с себя оцепенение.
Какой же он гад, все-таки! Так и хочется отвесить ему пощечину. Оставить красный след на его щеке.
Но к счастью, сегодня я прихожу на встречу подготовленная. Помню о сестре и племяннице, поэтому проглатываю дерзкие слова и говорю четко, глядя генеральному в глаза:
– Вы правы, Данила Романович, я пришла просить прощения, но не за свои слова, а за то, что подумала о вас плохо. Моя вина в том, что я не выяснила ваших требований до собеседования и решила, будто вы интересуетесь моей невинностью для каких-то личных… или ещё хуже, корыстных целей…
Эту легенду мы придумали совместно с сестрой, чтобы я не выглядела вспыльчивой дурой, какой я, собственно, и являюсь. Делаю паузу, чтобы перевести дух и в нее вклинивается Турбин.
– Браво, Реброва! – лениво хлопает миллиардер в ладоши. – Фантазия у тебя работает отлично. Личные цели, это понятно. А корысть-то какую я должен по твоему был получить с твоей девственности?
– Ну, я читала про закрытые аукционы…
Не успеваю договорить, как Данила Романович обидно смеется. В этом его смехе я так и слышу: «Тебя? На аукцион? Да тебе цена три копейки!».
Чувствую как к глазам подступают слезы и прикусываю щеку. Спокойно, спокойно, все ради Ани и малышки. В конце концов, сестра утверждала, что такие аукционы точно есть. Она о них слышала и, кажется, у них на работе даже была девочка, которая в таком участвовала.
– Ну, допустим, – отсмеявшись, говорит Турбин, – мы выяснили, что произошло недоразумение. И, допустим, я даже принял твои извинения. Но что ты от меня ждешь? Неужели думаешь, что я возьму такую сотрудницу на работу?