Фиктивный брак
Шрифт:
Но все это уже ничего не значило! Ничего, ничего! Наверное, она в достаточной степени идиотка, решила, будто это имеет какое-то значение. Вся целостность ее натуры распадалась! Несчастье росло подобно черным, как виноград, тучам, которые вот-вот разразятся громом, молнией, ливнем, и, как перед бурей, нервы Джой были настолько напряжены, что даже Джеффри Форд понял, как она страдает.
Но он не догадывался, как опасно близка была она к критической точке разрыва. Чрезвычайно опечаленный, он повернулся к ней. Темная на фоне неба, вырисовывалась ее головка херувима, а бледная, закутанная в шаль фигура на фоне листвы была похожа
Она нервно рылась в своей сумочке в поисках ключа, но, казалось, не способна была найти хоть что-нибудь. Нельзя, конечно, оставлять ее в таком состоянии. С той чрезвычайной глупостью, которая проскальзывает иногда у людей, обладающих сверхинтуицией, он сделал ошибку, задав вопрос.
— Почему, — очень мягко спросил Джеффри, — ты вышла замуж за этого человека?
— О! — с болью выдохнула Джой, и перед ней мысленно пронесся тот день на Харли-стрит, когда она — она сама! — подписала себе смертельный приговор, попросив доктора Траверса жениться на ней. — Ты должен знать почему, Джеффри.
Он был потрясен, шокирован, раздавлен. Значит, это правда, что его собственная нерешительность, игра эмоций, воображение и фантазия в отношении своей влюбленности, а затем надуманные представления о выходе из состояния влюбленности заставили это сердечное, нежное, своевольное, пылкое дитя пойти на этот странный, ошибочный брак?
— Из-за меня, Джой?
Какой-то мягко-неистовый, сдавленный ответ вырвался из этого сложившего крылышки мотылька.
— Боже мой, что за странная путаница, — пробормотал полный раскаяния Джеффри. — Ты хочешь сказать, что, если бы мое письмо с просьбой принять меня обратно было отправлено всего на неделю раньше…
— Все было бы иначе.
Он был ошеломлен тем глухим отчаянием, с которым она произнесла эти слова. Что? Что , таилось за этой menage четы Траверс? Почему невеста в тот первый день встречи казалась Джеффри цветущей розой? Неужели он ошибался?
— Джой… если бы я только знал… О, моя дорогая. Ты хочешь сказать… Послушай!
Ему почудились какие-то звуки, но на этот раз не от эвкалиптов, где в глубине сада обитали совы, а из закрытого спящего дома. Может быть, слуги? Все снова затихло. Джеффри продолжал:
— Не хочешь ли ты сказать, что, оглядываясь назад, испытываешь желание, чтобы все вышло по-другому?
Джой ощутила, как что-то внутри нее вот-вот сейчас сломается. В состоянии сильного возбуждения она могла просто расхохотаться: «По-другому? Почему он спросил об этом?» Она едва понимала, кто перед ней. Вроде действительно Джеффри Форд. Он стоял здесь, на тусклом балконе, и, совсем как в ту светлую бытность предыдущего существования, видел Джой в призрачном свете.
— По-другому? — сказала она изумленно. — Разве не желает каждый человек, оглядываясь на прожитую жизнь, чтобы все было иначе? Они обязаны этого хотеть, каким бы чудесным ни казался им этот мир! Конечно, я желала бы этого! Конечно, конечно!
Он был полностью обескуражен. Очевидно, здесь разыгрывался очень плохой спектакль. Невеста несколько недель проходила через какой-то необъяснимый Гадес. Что? Должно быть, все объясняет ее замужество с этим грубым Траверсом…
А что сам Джеффри? Его первая любовь? Из-за собственной дьявольски продуманной комедии донжуанства случилась трагедия. В чем она заключается? (Этот Траверс представлялся большей скотиной, чем выглядел на самом деле. Устраивает
— Ты не думаешь, что все еще может наладиться?
— Теперь? Ни за что!
— Слишком поздно?
— И слишком поздно, и слишком ужасно, и слишком невозможно! — Ее мягкий хрипловатый голос задрожал. Она откашлялась. — Слишком все страшно!
Он повторил за ней, потрясенный:
— Страшно?
— Да! Это то, что я думаю о жизни! В ней нет ничего, кроме глупой надежды. Затем крах — и одиночество.
— О Джой! Джой! — воскликнул он с раскаянием, самым искренним, на которое был способен. Никогда раньше Джеффри Форд не казался себе более влюбленным в это прекрасное дитя, которому несколько месяцев назад он предлагал такую изысканную любовь. Где же сейчас эта невинно-пылкая нимфа, которую его воображение романиста наделило шаловливым очарованием полотен Фрагонара и любовной лирики эпохи Возрождения?
Брак ли, Траверс ли или что-то еще превратило девушку в вызывающего сострадание ребенка, стоящего здесь, поникшего, изнемогающего от усталости, говорящего бессвязно и возмущенно об одиночестве? Джой была на пределе. Никогда раньше не подавляла она в Джеффри Форде так сильно инстинкт коллекционера. С другой стороны, никогда так не будоражила в нем обычное, глубоко затаенное чувство порядочности и человечности.
Слишком обеспокоенный тем, чтобы не показаться грубым, резким, нетактичным, он вдруг выпалил:
— Ах, вот в чем дело? Причина, значит, в том, что ты несчастлива со своим мужем?
— С Рексом? Счастлива!
Джой угрожающе засмеялась. Форд, бросив быстрый взгляд вокруг себя, сделал шаг к ней. Рой, лежавший большой грудой возле ее ног, навострил свои волчьи уши, издав предупредительное рычание, встал и выжидательно посмотрел на молодую хозяйку. По-видимому, в ней что-то сломалось, ибо она выкрикнула:
— Счастлива! — и громко засмеялась, не заботясь о том, где сейчас находится, не думая о времени, о Мелани и Мери, о том, что скажет Джеффри Форд… — Неужели ты не видишь? Я считала, что каждому видно! Но теперь с этим покончено, больше это не может продолжаться.
— Это? Что ты имеешь в виду? Джой, моя дорогая! Могу ли я что-нибудь для тебя сделать?
— Остается только одно! — воскликнула она вызывающе и более твердо. Когда эти слова вырвались наружу, на какой-то миг ее охватило чувство облегчения. — Я знаю, что делать. Мне надо все оставить, все бросить, расчистить завалы и начать все заново. Займусь другим, пересмотрю свои отношения. Каждый должен через это пройти в какой-то момент своей жизни. Для меня он наступил. Я слишком много значения придавала всему, я была слишком ранима. Но можно начать все сначала… Я не хочу никого видеть из прежних знакомых! Не хочу хранить в памяти ничего, что напоминает мне о прошлом. Пусть все будет совершенно новым. Может быть, тогда?.. Но только не здесь. И не в Лондоне. Возможно, в Париже. Я больше не могу вынести здесь ни одной минуты! Не могу оставаться здесь. В Париж!.. Я уезжаю прямо сейчас.