Филогенез. Панихида
Шрифт:
Толчок локтем в объемистый бок грубо спустил его с небес на землю. Заместитель генерального секретаря ХоОдам, пораженная внешностью пайтаров не меньше остальных, все-таки сохранила частичный самоконтроль.
— Не глазей, Апи. Мы на работе, у нас есть дело, которое надо сделать.
И в самом деле, прибывшие пайтары смотрели на своих земных партнеров в уважительном молчании. Один из них даже начал перебирать соленые орешки в вазе.
Не будучи в состоянии встретиться взглядом с аметистовыми глазами сидящей напротив инопланетянки, смущенный Салуафата вынул свой прибор для чтения и проглядел список вопросов, внесенных в повестку
— Суверенное Содружество Двух Миров приветствует людей Земли в этот знаменательный день. Мы будем рады услышать все, что вы желаете сказать.
«Дипломаты не имеют права говорить такими голосами,— решил министр.— Это дает говорящему такие преимущества, что ни о какой дискуссии с ним уже не может идти речи. Слушая такой голос, думаешь о беззаботных днях на пустынных пляжах, гамаках, раскачиваемых мягким бризом, холодных и пряных фруктовых напитках под рукой. Думаешь о…»
— Мы встречаем представителей Суверенного Содружества,— услышал он собственный ровный голос,— со всей теплотой и надеждой на обоюдное согласие и успешное завершение переговоров. Я надеюсь, вы имели возможность передать наше официальное предложение соответствующему департаменту, агентству или другому подобному учреждению?
К огорчению Салуафаты, теперь заговорил мужчина, сидящий напротив Аймира. Сам министр хотел бесконечно сидеть и внимать речам женщины, чей говор ласкал уши с мягкой теплотой закатного солнца. Не то чтобы голос мужчины звучал неприятно, но в дипломатической защите ХоОдам начали образовываться первые бреши.
— Мы изучили вопрос,— проговорил красивый до неприличия мужчина-пайтар.— Вы желаете получить наше разрешение на колонизацию мира, который называете Аргусом-5, или Привалом В Лесу.
Салуафата кивнул. Справа и слева от него Аймир и ХоОдам отчаянно пытались сохранить деловой настрой. И все-таки украдкой бросали взгляды на ослепительно красивых инопланетян. Если гости и заметили их интерес, не имеющий никакого отношения к дипломатии, или даже обиделись, они никак этого не показали.
«Возможно,— подумал министр,— они вполне сознательно пользуются своей внешностью».
— Да, верно,— ответил Салуафата, с важным видом подавшись вперед. Специально сделанный лично для него укрепленный стул позволял производить такие маневры.— Естественно, мы понимаем, что у вас могут возникнуть колебания. Заверяю, наше правительство готово со своей стороны либо внести компенсацию, либо провести дальнейшие переговоры по любым отдельно взятым вопросам, связанным с данной темой. Мы готовы работать совместно с вами столько, сколько окажется необходимо, чтобы обе стороны остались полностью удовлетворенными результатами. Мы можем предложить…
— Никаких колебаний у нас не возникло,— мягко прервала женщина.— И у нас нет никаких возражений. Суверенное Содружество не возражает против того, чтобы люди Земли колонизировали мир, известный как Привал В Лесу.
Министр был просто ошеломлен. Он готовил себя и своих подчиненных к долгим и трудным переговорам, взаимным
— Я должен убедиться, правильно ли мы поняли друг друга,— обратился он к женщине. Для министра ее товарищи просто перестали существовать — но не для Аймира и ХоОдам.— Вы имеете в виду, что даете нам разрешение поселить столько колонистов, сколько захочется Земле, на единственном пригодном для обитания мире в той системе, причем безо всяких ограничений и условий?
— Без ограничений и каких-либо условий, именно так,— ответил мужчина с глазами цвета морской волны, сидевший слева от женщины.— Вы можете начать колонизацию, когда пожелаете. Мы не будем вмешиваться.
— Не понимаю,— наконец нашла в себе силы заговорить ХоОдам.— Благоприятные для жизни параметры окружающей среды практически одинаковы для обеих наших рас. Вы могли бы заселить Аргус Пять с таким же успехом, что и мы. Более того, эта система находится намного ближе к вашей, чем к Солнечной или любой из развитых земных колоний. Почему же вы отдаете ее нам?
Как обычно, трое пайтаров наклонили головы друг к другу и принялись разговаривать тихим шепотом, который звучал еще мягче, чем их обычная речь. Когда они закончили, слово снова взяла женщина.
— Мы — исследователи, в этом мог убедиться первый ваш корабль, прибывший на Привал. Мы не колонисты. Не колонизаторы,— пояснила она, улыбнувшись. Ее улыбка, казалось, сверкнула ярче, чем лампы над ее головой.— Численность нашего населения в последнее время стабильна. Поскольку мы считаем, что наши Два Мира — лучшее место для обитания во всей Галактике, по крайней мере, в этой ее ветви, у нас нет причин двигаться куда-то еще. Никто из нас не сделает такого по своей воле, даже если правительство станет поощрять подобные действия. Мы счастливы жить там, где живем, и наши потомки наверняка тоже будут счастливы этим. Мы не стремимся как можно шире расселиться по Вселенной.
— Звезды — родина опасных, грубых и нецивилизованных созданий,— сказал один из мужчин.— Мы хотим знать, что они из себя представляют, чтобы суметь защититься, если они поведут себя враждебно. Среди всех, кого мы встречали, только вы вызываете желание с вами общаться, но у нас мало желания контактировать с другими расами. Со многими чем меньше имеешь дело, тем лучше,— его передернуло.— С такими, как эти властные а-анны или скрытные транксы.
— Транксы не настолько скр… Ой! — попытался вступиться Аймир. Обиженно посмотрев на Салуафату, он принялся потирать одной ступней другую, ту, на которую опустилась тяжелая нога министра. Салуафата прервал подчиненного на середине фразы, предпочтя быстроту действия дипломатическим уловкам.
«Пускай они считают отвратительной любую расу, путешествующую в космосе. Кроме человека разумного, естественно»,— подумал министр.
Каким бы нелогичным и шовинистическим не казалось такое поведение, оно только давало лишний козырь в руки людей. Он до сих пор не мог поверить в свою удачу. Совет будет им доволен, а такое удачное соглашение послужит его дальнейшему продвижению по службе.
Но, тем не менее, Салуафата никак не мог избавиться от ощущения, будто он проглядел что-то очень важное. И он решил окончательно внести ясность в обсуждаемый вопрос.