Философ, которому не хватало мудрости
Шрифт:
— Уже обговорил. Подождал немного, а потом в какой-то день он признался, что сам ничего делать не будет и вообще не хочет их видеть. И тогда я взял быка за рога.
— Ты спросил его, сколько?
Кракюс в душе торжествовал.
— Достаточно, чтобы жить припеваючи несколько лет.
Альфонсо глупо заулыбался.
— Тогда плевать, что он занимется ерундой, — сказал Марко. — Все, что он заставляет нас делать, не дает никаких результатов.
— При чем тут он, это Элианта все портит, — возразил Кракюс.
Элианта… Вот уже второй раз она становится
— Альфонсо?
— А… — отозвался тот, не поднимая глаз от журнала.
— Я хочу поручить тебе одно дело. Надо, чтобы ты разузнал об этой девушке. Я хочу знать, кто она, почему это делает, чего она добивается…
— Уже сделано, — ответил Марко.
Кракюс повернулся к нему — и удовлетворенный, что получил быстрый ответ, и разочарованный тем, что его опередили. Он решительно не подходит на роль лидера ни для индейцев, ни для собственной команды.
— Расскажи мне все, что знаешь, — приказал он, делая слабую попытку взять инициативу в свои руки.
Потягиваясь в гамаке, Марко позволил себе зевнуть так заразительно, что Кракюсу пришлось напрячься, чтобы не сделать то же самое.
— Она что-то вроде шамана.
Кракюс сдержал нервную дрожь. Он всегда ненавидел так называемых целителей, считая их колдунами. Ничего не мог с собой поделать, но страшился мира духов, черной магии и всех этих дикарских ритуалов. Боялся этого в глубине души, хотя на словах и отрицал это.
— Не очень точная характеристика… Так она шаман или нет?
— Она прошла инициацию, но не до конца, так как ее учитель умер. Похоже, она признана не совсем официально.
Теперь все ясно… Она добивается признания, ей нужно, чтобы соплеменники считали ее шаманом, вот почему она так горячо сопротивляется его планам. Она сама хочет завоевать авторитет среди жителей деревни.
Марко неожиданно громко чихнул, достал Kleenex и высморкался. За несколько недель насморк Альфонсо пропутешествовал по всей группе, последовательно заразив всех пятерых. Марко был последним…
Вдруг в голове у Кракюса забрезжила идея.
— Дай мне твой платок! — приказал он, вскочив.
Марко странно на него посмотрел.
— Но…
— Дай!
— Но я его только что использовал…
— Дай, тебе говорят!
Марко протянул Kleenex шефу, и тот схватил его двумя пальцами.
— Он же грязный, — предупредил Марко.
Но Кракюса уже след простыл.
Элианта шла по дороге к лагерю иноземцев.
Легкий ветерок шелестел в листве деревьев, поигрывал иголками хвойных на солнце. Она говорила себе, что Роберто Кракюс не проникся красотой мира, к которому он принадлежит. Бедняга, должно быть, он страдает, как ребенок, который не чувствует себя в безопасности в кругу своей семьи. Как же ужасно чувствовать, что Мать Земля тебе угрожает — до такой степени, чтобы хотеть от нее отгородиться… Оторваться от природы — это все равно что отрезать себе руки из страха, что они могут что-то сделать с тобой во время сна.
Кракюсу надо помочь. Его неуравновешенность
Приблизившись к лагерю, она увидела его. Он направлялся к жилищу, окруженному палисадником. Она свернула, чтобы встретиться с ним. Погруженный в свои мысли, он ее не заметил и не услышал ее шагов.
— Здравствуйте, — сказала она, широко улыбаясь.
Он вздрогнул, затем узнал ее и отступил назад, поморщившись. Бедняга.
— Все хорошо? — спросила она.
— Чего тебе надо? — недоверчиво поинтересовался он.
— Я пришла к тебе.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Зачем?
— Поговорить с тобой.
Он не ответил, продолжая ее рассматривать.
— Пойдем, — сказала она. — Пойдем прогуляемся.
— Прогуляемся? — переспросил он подозрительно.
Что может быть более естественным, чем прогулка?
Этот человек действительно странный.
Она кивнула. Он в нерешительности оглянулся.
— Пойдем.
Элианта взяла его за руку и повела за собой. Она чувствовала его сопротивление, напряжение. Он шел за ней, но руку убрал. Они углубились в лес, она легонько ступала босыми ногами по земле, листьям, он топтал почву грубыми ботинками из черной кожи. При каждом его шаге слышалось шуршание его брюк из грубой ткани. Как он может терпеть это нелепое одеяние при такой жаре, когда так хорошо с невесомой повязкой? Он, должно быть, никогда не чувствовал, как воздух ласкает кожу.
— Посмотри, как прекрасен сегодня свет.
— Свет?
— Да, посмотри, как он окутывает лес и создает чудесную атмосферу. Посмотри на эти лучи: им удалось проникнуть сквозь листву. Похоже на пелену дождя. Пойдем! Сейчас мы увидим, что они освещают…
У Кракюса был не очень заинтересованный взгляд. «Ему недоступна красота мира, — сказала себе Элианта. — Я ему ее открою».
Она шла впереди, проскальзывая среди трав и кустов, раздвигая лианы, ловко преодолевая стволы упавших деревьев. Перепрыгнула тоненький ручеек с кристально чистой водой.
— Но куда ты ведешь меня, в конце концов? — проворчал он, с трудом поспевая за ней.
Она не могла скрыть улыбки, но не ответила, продолжая двигаться вперед, скользя сквозь лучи света. И вдруг опустилась на колени.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Иди посмотри!
— Что?
— Опустись!
Он несколькими ударами ботинок раздвинул растительность на земле, потом встал на колени, явно раздраженный.
Довольная, она глубоко вздохнула, наслаждаясь чудесным запахом растений.
— Ну и что тут? — спросил он.
Она закрыла глаза, медленно выпустила воздух из легких и на мгновение замерла, прежде чем вдохнуть вновь.
— Слушай природу…
— Но…
— Тихо!
Он замолчал, но никак не мог усидеть спокойно, вертел головой, двигал руками, плечами. Никак не мог успокоиться.
— Я ничего не слышу, — сказал он.
— Тихо. Слушай хорошо…
Он молчал, но, казалось, был поглощен множеством других дел, только не этим мгновением.
— Где ты? — спросила она.