Философ на краю Вселенной. НФ–философия, или Голливуд идет на помощь: философские проблемы в научно–фантастических фильмах

Роулендс Марк

На этот вопрос можно ответить коротко: никакие может. Но здесь мы увидели лишь верхушку айсберга, который грозит теории памяти. Если был создан один клон, то теория памяти утверждает, что он тождествен оригинальной личности. При появлении сразу двух клонов уже нельзя говорить, что они представляют собой одного и того же человека. Должно быть и не может быть — фирменные знаки одной из самых противных философских проблем. Как может — в этом состоит суть вопроса — статус одного клона зависеть от наличия другого? Как можно изменить мнение о том, что один клон тождествен или не тождествен оригиналу, узнав о создании второго? Решение о тождественности должно вытекать только из природы самого клона: сохранил ли он память настоящего Адама Гибсона. Иначе оно зависит от случайного

движения человека, который нажал кнопку, запускающую процесс клонирования, не один раз, а дважды. Конечно, от этого никакое решение зависеть не может. Мы открыли поразительный факт, который не может не привести в замешательство: никакого устойчивого «я» не существует, нашей «личности» нет!

Река личностей

По всей видимости, каждый из нас является отдельной личностью. Мы предприняли попытку понять, что это значит, и разложили проблему на две части: что, в сущности, отличает нас от других и что сохраняет во времени нашу индивидуальность, позволяя нам быть самотождественными? Попытки ответить на эти вопросы привели к парадоксу. Единственная похожая на истину теория памяти привела нас к взаимоисключающим выводам, что Адам Гибсон, как и любой человек, должен быть тождествен своему клону и одновременно не может быть.

Полагаю, что проблема связана с понятиями идентичность и различие, без учета которых мы сбиваемся с истинного пути. Чтобы спросить, что изо дня в день сохраняет меня как индивидуальность, нужно быть уверенным в существовании неизменного ядра личности — в этом случае наша тождественность неподвластна воздействию времени. А вопрос о том, что отличает меня от других, предполагает, что мою индивидуальность можно отделить от другой. То есть мы исходили из того, что к человеку применимо понятие абсолютной тождественности. Но подобное убеждение приводит в дальнейших рассуждениях к парадоксу.

Но если такая исходная точка зрения неверна и идея самотождественности неприменима к человеку? Что, если концепция личности и понятие самоидентификации несовместимы друг с другом? Думаю, именно эту идею Арни пытался донести до нас в своей последней на сегодняшний день работе. Идея тождественности не связана с понятием личности, мы должны забыть о ней, если хотим понять, что представляем собой. Мы не можем быть идентичны сами себе, поскольку все время меняемся. Нельзя сказать, что я та лее личность, какой был год назад, неделю и даже вчера. Не существует неизменного «я», которое не было бы подвержено влиянию времени и абсолютно отличалось бы от другого «я».

Вместо того чтобы рассматривать «я» с точки зрения тождественности — что составляет его неизменную сущность, попробуем подумать о личности с позиции выживания. Нет ничего, что сохраняло бы ваше «я», как нет ничего, что делало бы его отличным от множества других «я». Мы сегодняшние очень похожи на себя вчерашних, но все же сегодня в нас сохранилась только часть нас вчерашних, мы «переживаем» сами себя. Дистанция между нашими «я» увеличивается с течением времени: если разница между нами сегодняшними и вчерашними незначительна, то гораздо больше мы отличаемся от себя, какими были на прошлой неделе, а еще больше от тех личностей, какими были год назад. В одном теле находится целый ряд «я», бесконечный поток «личностей», каждая из которых «переживает» предыдущую. Личность человека имеет характер реки — непрерывно изменяющегося процесса, а не устоявшейся сущности.

Если мы примем эту точку зрения, то сразу найдем простое и ясное объяснение парадоксу, с которым столкнулись ранее. Ни первый, ни второй клон не идентичны Адаму Гибсону, а оба являются личностями, очень близкими нашему герою, «пережившими» его «я». Но Арни не стоит горевать: у каждого из нас в результате непрерывных изменений каждую секунду «выживает» лишь часть прежнего «я». Нет цельной, неизменной индивидуальности; существует последовательный ряд «я», каждое из которых является «потомком» предыдущего, очень на него похожим.

Что означает для нас идея «выживания»? Рассмотрим ее с точки зрения психической целостности. Зафиксируйте в сознании те чувства,

мысли, эмоции и желания, которые вы испытываете сейчас. Минуту назад эти психические и ментальные состояния были почти такими же, как и теперь. Незначительные отличия, конечно, можно заметить, но все—таки мысли, эмоции, желания и намерения, которые мы испытываем сейчас, практически полностью совпадут с теми, которые были у нас минуту назад. Поэтому можно сказать, что ваша личность лишь чуть изменилась по сравнению с той, которой была мгновением раньше. А сейчас вспомните, каким вы были, например, на прошлой неделе. Совпадение прежнего состояния с нынешним по—прежнему велико, но все—таки не такое полное, как между вашей личностью сейчас и минуту тому назад. Хотя большинство мыслей, чувств и желаний остались прежними, но за истекшую неделю вы испытали новые эмоции, у вас появились новые идеи, намерения и планы. Немалая часть вашей личности сохранилась, но все—таки за целую неделю она изменилась гораздо сильнее, чем за одну минуту. Чем дальше вы уйдете, сравнивая свою нынешнюю индивидуальность с прошлыми, тем значительнее будет различие; тем меньше оснований говорить о психической целостности нашего «я».

Думаю, это все, что можно сказать о человеческой личности. Целостного и неизменного «я» не существует. Оно представляет собой постоянно меняющийся поток — последовательность индивидуальностей, каждая из которых тесно связана с предшествующей и теряет схожесть с теми, которые удалены от нее во времени. Заглянув в очень далекое прошлое, мы, возможно, встретим там человека, не имеющего ничего общего с нашим теперешним «я». В конце концов, «речная» метафора Гераклита не так плоха; правда, мы использовали ее немного иначе. Дело не только в том, что мы постоянно меняемся; это происходит со всем, что существует в мире. Не стоит труда применить эту концепцию тождественности к подавляющему большинству объектов. Но человеческое «я» — совсем другое дело. Попытки применить к нему концепцию тождественности приводят к парадоксу. Его лучшим объяснением является мысль о том, что это понятие нельзя применить к личности, поскольку она не самотождественна в рамках времени.

Снова взгляд «изнутри» и «извне»

В проблеме самотождественности существует уже известный нам конфликт двух точек зрения: «изнутри» и «извне». Изнутри каждый из нас кажется себе уникальной личностью, находящейся в центре происходящих событий, устойчивой и неизменной, не поддающейся воздействию времени. Мое «я» уже на протяжении сорока лет отличается от любого другого «я». Конечно, в чем—то я могу измениться, но моя суть, основа личности сохранится. Но стоит посмотреть на ситуацию извне, картина будет другой, нисколько не соответствующей виду, который открывался нам изнутри. Оказывается, «я» вообще нет: мы выявили ряд отличающихся друг от друга индивидуальностей, поток разнообразных «я», быстро и бесшумно сменяющих друг друга. Изнутри мы устойчивы и неповторимы; кажется, что существует основа личности, неуязвимая для всех воздействий. Извне мы не видим ничего устойчивого, что сохраняло бы наше «я». Поэтому можно сделать вывод, что устойчивого и целостного «я» не существует, в чем и заключается основная проблема самотождественности.

5

«Особое мнение»

Проблема свободы воли

Том Круз: пробуждение философа

Фильм «Особое мнение» поставлен в 2002 году Стивеном Спилбергом по роману великого Филиппа К. Дика. Во многих отношениях это странная картина. В отличие от многих фильмов, поднимающих комплекс философских проблем, в ней нет живописного изображения жестокости и насилия. Кроме того, главную роль в «Особом мнении» играет Том Круз, не замеченный ранее в пристрастии к философии. Если, конечно, не считать сайентологию. Одна из основных идей этой книги заключается в том, что философское значение фильма тесно связано с тем, насколько талантливо воплощены в нем философские проблемы. А в сайентологическом «Поле битвы — Земля» даже очень талантливый Джон Траволта выглядит как Дон Жуан «местного разлива».