Философ
Шрифт:
Сергей в ужасе наблюдал за происходящим. Он видел, как мастер и бригадир, изображая панику, выводят людей из цеха. Как Николай, не понимая, что произошло, застыл у рычага. Как остальные рабочие в страхе бегут к выходу.
Картина снова изменилась. Сергей увидел, как в кабинете директора собрались заговорщики. Директор мрачно смотрел на подчиненных: "Ну что, добились своего? Теперь точно комиссия нагрянет".
Начальник цеха оправдывался: "Дмитрий Степанович, мы же как лучше хотели. Чтоб концы в воду". Мастер поддакивал: "Да, все
Директор махнул рукой: "После драки кулаками не машут. Теперь наша задача - отвести подозрения. Чтоб все выглядело как несчастный случай. Ясно?" Все согласно закивали.
Сергей чувствовал, как его охватывает отчаяние. Он понял, что правды не добиться. Система защищает своих. А он - чужак, выскочка, идеалист. Такие долго не живут.
Картина снова изменилась. Сергей увидел, как в заводской столовой судачат работницы: "Слыхали? В третьем цехе авария. Говорят, труба лопнула". "Да ладно! А я слышала, что кто-то напортачил". "Нет, девоньки. Тут дело темное. Поговаривают, неспроста все".
Сергей хотел крикнуть, рассказать правду. Но никто его не слышал. Он был лишь безмолвным наблюдателем.
Снова кабинет директора. Тот разговаривает с каким-то чиновником: "Да, несчастный случай. Проводим расследование. Виновные будут наказаны". Чиновник кивает: "Смотрите, чтобы без шума. Нам скандалы ни к чему".
Сергей понял, что правды не будет. Система защищает сама себя. А он - лишь песчинка, которую смыло волной.
Вновь заводской цех. Рабочие собрались вокруг нового мастера: "Значит так, мужики. Работаем как обычно. Никаких разговоров о случившемся. Ясно?" Все молча кивают.
Сергей понял, что его жертва была напрасной. Система оказалась сильнее. Она переварила его, выплюнула и продолжила работать как ни в чем не бывало.
Снова мелькнула сцена в раздевалке. Рабочие переговариваются: "Слыхал? Начальству премии выписали". "Да уж. За борьбу с несчастными случаями". "Вот так-то, брат. Кому война, а кому мать родна".
Сергей чувствовал, как его охватывает безысходность. Жизнь продолжается. Завод работает. А он... Он стал лишь страницей в истории. Страницей, которую все постараются поскорее забыть.
Снова мелькнула сцена в цехе. Новый мастер проводит планерку: "Так, мужики. План горит. Надо поднажать. Сверхурочные оплатим как положено". Рабочие довольно переглядываются.
Сергей понял, что ничего не изменилось. Новый мастер, как и старый, готов идти на нарушения ради выполнения плана. И рабочие рады подзаработать. Никто не думает о последствиях.
Вновь кабинет директора. Тот разговаривает с представителем министерства: "Да, товарищ начальник. План перевыполняем. Люди стараются". Чиновник довольно кивает: "Молодцы. Так держать. К празднику премия будет".
Сергей чувствовал, как его охватывает отчаяние. Неужели вся его борьба была напрасной? Неужели ничего нельзя изменить?
Снова заводской двор. Рабочие собрались у стенда с показателями: "Гляди-ка,
Сергей понимал, что правда никому не нужна. Всех устраивает существующий порядок. Красивые цифры в отчетах, премии, награды. А что за этим стоит - никого не волнует.
Картина снова изменилась. Сергей увидел, как в кабинете директора собрались все участники заговора. Директор поднял бокал: "Ну что ж, товарищи. За успешное разрешение ситуации!" Все дружно чокнулись.
Начальник цеха довольно потирал руки: "А ловко мы все провернули! Комар носа не подточит". Мастер поддакивал: "Да уж, комиссия ничего не нашла. Все шито-крыто".
Бригадир Василий Кузьмич хмыкнул: "А Сергей-то наш... Не ожидал я от него такой прыти. Думал, тихоня-тихоней". Директор нахмурился: "Ладно, не будем о грустном. Главное - проблема решена".
Сергей чувствовал, как внутри все клокочет от возмущения. Но что он мог сделать? Он был лишь тенью, призраком, бессильным свидетелем происходящего.
Снова мелькнула сцена в цехе. Рабочие переговариваются: "Слыхал? Начальство премии получило". "Да уж, за успешное проведение реконструкции". "Вот так-то, брат. Кто у кормушки - тот и в шоколаде".
Сергей понимал, что его жертва была напрасной. Система оказалась сильнее. Она переварила его, выплюнула и продолжила работать как ни в чем не бывало.
Вновь кабинет директора. Тот разговаривает по телефону: "Да, товарищ секретарь обкома. Конечно, приняли меры. Больше такого не повторится". Положив трубку, директор усмехнулся: "Еще как повторится. Только теперь будем умнее".
Сергей чувствовал, как его охватывает безысходность. Жизнь продолжается. Завод работает. Планы перевыполняются. А он... Он стал лишь досадной помехой, о которой все постараются забыть.
Снова заводской двор. Рабочие идут на смену. Сергей слышал их разговоры: "Новенького к нам назначили. Вместо Сергея Петровича". "Да, слыхал. Говорят, толковый мужик". "Ну, поживем - увидим".
Сергей чувствовал, как его охватывает горечь. Его уже списали со счетов, забыли, заменили. А ведь он хотел как лучше, боролся за правду, справедливость.
Картина снова изменилась. Заводская проходная. Мастер встречает нового работника: "Значит так, Дима. У нас тут свои порядки. Будешь соблюдать - в накладе не останешься". Новенький понимающе кивает: "Не беспокойтесь, Семен Семеныч. Я человек понятливый".
Сергей видел, как легко и быстро новый человек вписался в систему. Никаких вопросов, никаких сомнений. Просто принял правила игры и стал частью механизма.
Снова сцена в раздевалке. Бригадир Василий Кузьмич инструктирует новичка: "Слушай сюда, Дима. Иногда придется задержаться, поработать сверхурочно. Но ты не боись - все компенсируем". Дима усмехается: "Понял, Кузьмич. Я не гордый - от хорошего заработка не откажусь".