Философия ценности ужаса за целью – свободы
Шрифт:
Осторожностью смотрит – на небо
Синеглазая вечность, как Бог,
Словно бледное общество – стало
Умирающим свойством – в руке
Открывать – в запустении стены,
Близ которых не видит – умом
Эту яркую мысль – за величием
Твой Король – от наивности в том.
Он сражается в поле – нам лично,
Он уводит за явным – порог,
Из под каждой оценки – на жизни,
Из
Чтобы там, убеждая Вселенную
Ты бы смог – свой пророческий день
Довести – до обратного терния,
Дострадать – до примера потом.
Эту форму внутри – искромётную,
Словно пустошь – на бледном лице
Ты не смотришь и явное – вечно им
Не питаешь, как счастье – от нас.
Там Король был – нетленною рискою
Между обществом смерти и – зла,
Сам умом он наставил – капканы,
Из которых не выбраться – нам.
Пусть проходят за точностью – боли,
Эти бледные формы – из завтра,
Им ведут укрощение – мира теней
По обратному слову – за разумом,
Но не тлеет то небо – от правды,
Только сносит свой дух – Короля,
Что не хочет им – видеть убогое,
Здесь разнятое общество – сна.
Заискрится твой день – на последней,
Укрощённой из сердца – причине,
Ты нашёл ему довод и – время,
Чтобы жить за оковами – слова.
Но проходит Король, как и время,
Он не носит свой бледный – манер,
Только падает в личности, словно
Он обнял иллюзорный – пример
Из готового общества – быть им
Самозваным укором – к судьбе,
Самоличным – в искусстве за нами,
Где для каждого светит – мораль.
Необычная в сердце – из жизни,
Но на критику славной – досады,
Ты ведёшь Короля – от прохлады
Между вечностью – бледных теней.
Где затем ты не знаешь – уму
Распрекрасную пустошь – от слова,
Но на солнце ей жить – не дают
Монологи – близ ловкой руки.
Там слуги – укрощённое завтра,
Там рискуют быть люди – последней,
Утолённой инертностью – блага,
Без которого смерть – на вине
Самый страшный манер и – отвага,
Тот же день, что и личности – слово,
Та же участь, в которой готово
Жить прилежное общество – нам.
Только люди не видят – отважный,
Беспредельный величием – сказки,
Умилительный номер – для шпаги,
Под различием слов – для других.
Этим
В странной толике – вечность седьмая,
Только вышла обратно – увидеть
Изучение в слаженном – дне.
Где над разумом – был ты обидой,
Где скитался – под важностью, словно
Ты – Король в обещании мира
И наивность в предвзятой – тоске.
Нам бледнеешь, и что – то тревожно
Открываешь для вечности – мира,
Только выше не стал – ты от Бога
В запредельной своей – красоте.
Только сны не одним – понимаешь,
Ими видишь – на разуме долго
Свой конечный апломб, где летаешь
От искусства – на ком – то другом.
Успеть постичь фатальность
Небытие – не ходит заодно
От воли данного сюжета и – любви,
Небытие – не отражает этот день,
Оно лишь только празднует – его.
Что долго ты постиг уму – врага,
Где стал он призывать – свою беду,
Но смыслом не поверил – нам тому,
Что сам прослыл – фатальностью своей.
Успел постичь иллюзии – на стиле
Твой медленный и ровный – идеал,
Он говорит, что мы дожили – в теле,
А общество исчезло – на словах.
Но этот день – не обессудит лично,
Им ты проворный крик – проговоришь,
Что будто бы – ты чудишься от сих
Моральных тем и идеалов – пришлых.
Ты заодно исчез – за бытием,
В фатальность образуя – идеал,
Он жёлтый в смерти, думает себе,
Что ночь – твоя сестра и тень руин.
Но будешь измываться – до утра,
Ища по звуку – тонкие мотивы,
Где звук луны – его не проронил
Способности узнать – твоё лицо.
Оно укутано в примёрзшей – синеве,
Оно не пахнет ладаном и – снедью,
А ты всё думал вечностью – одно,
Что станешь пребывать умом – в аду.
Но сам того не зная – ты исчез
В фатальности искусственного – рока,
Внутри обиды говорить – слова
Затем, чтоб было видно днём – уму
Твои морали, слепленные в чудо,
Твой крайний стих – обрыдлой синевы,
На небе том, откуда мы – ушли
Искать моральный отдых – для двоих.
Успей постичь фатальность – на двоих,