Философия истории
Шрифт:
Внутренняя эволюция каждой цивилизации подчинена логике ее взаимодействия с другими социально-историческими типами. Здесь проявляются многообразные факторы: исторические инстинкты (симпатии и антипатии народов, датируемые доисторическими, этнографическими периодами их развития), естественное честолюбие (или склонность каждой из цивилизаций расширять просторы своей деятельности и влияния); высшие нравственные начала, направляющие жизненную энергию культурно-исторических типов; исторически сформировавшиеся формы зависимости между ними; особенности исторической судьбы.
Отношения между культурно-историческими типами определяются логикой взаимного соперничества, борьбы и вытеснения, часто в жестких, силовых формах: «Око за око, зуб за зуб, строгое правило, бентамовский принцип утилитарности, то есть здраво понятой пользы, — вот закон внешней политики, закон отношений государства
Энергичные цивилизации рассматривлись Н. Данилевским в качестве «бичей Божих», сметающих с исторической арены агонизирующие, дряхлые культуры. Поэтому столкновения народов так же необходимы, как бури и грозы в природном мире. Вместе с тем отношения между цивилизациями не сводятся только к соперничеству и борьбе. Каждый культурно-исторический тип вносит свой самобытный, неповторимый вклад в многообразно-единую жизнь человечества.
286
Там же. С. 34.
Римская цивилизация развивала идеи права и политической организации общества; греческая — идеи прекрасного и искусства; германо-романская — «идеи единого истинного Бога». Особая миссия, по Данилевскому, у славянской цивилизации, которая только еще разворачивается на исторические арене. Ее будущая цель уже обозначилась — справедливое устройство общественно-экономической жизни людей. [287]
Н. Данилевский подчеркивал, что в мире не может быть особых, привелигированных культурно-исторических типов, поскольку ни одна цивилизация не может создать «окончательные», универсальные формы общественного устройства.
287
Там же. С. 508–509.
Другую концепцию мира современных цивилизаций мы находим у Отто Шпенглера. Вслед за Н. Данилевским он решительно выступает против «птолемеевской системы истории», согласно которой все культуры мира «вертятся» вокруг одного центра — культуры Европы. О. Шпенглер утверждает «коперниковское открытие» истории, где «не только античность и Западная Европа, но также Индия, Вавилон, Китай, Египет, арабская и мексиканская культуры рассматриваются как меняющиеся проявления и выражения единой, находящейся в центре всего жизни, и ни одна из них не занимает преимущественного положения: все это отдельные миры становления, все они имеют одинаковое значение в общей картине истории, притом нередко превышая эллиново величием духовной концепции и мощью подъема». [288]
288
Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1: Образ и действительность. М; П.: Изд. А.Д. Френкель, 1923. С. 16.
О. Шпенглер называет восемь великих культур: египетскую, вавилонскую, индийскую, китайскую, аполлоновскую (греко-римскую), арабскую (магическую), мексиканскую, западную (фаустовскую). Он указывает на возможность появления великой русской культуры.
По О. Шпенглеру рождение культуры есть пробуждение великой души. Когда огонь души затухает, она вступает в свою последнюю стадию — стадию цивилизации. Характерными признаками цивилизации являются космополитизм и города-гиганты, научный атеизм или мертвая метафизика вместо истинной религии, масса вместо народа.
У каждой великой культуры есть свой первообраз, чистый тип или идеальная форма. Каждой из них присущи особое мирочувст-вование, особые желания, надежды и страсти. История любой культуры представляет собой «полную аналогию» с историей отдельного человека или животного, дерева или цветка. Поэтому до конца понять и почувствовать культуру может лишь тот, кто душой принадлежит именно к ней. Основные средства исследователя, изучающего великие культуры — непосредственная внутренняя уверенность, вживание, наблюдение, точная чувственная фантазия. Увидеть мир современных цивилизаций во всем его многообразии, по О. Шпенглеру, может только художник, которому даны такие ис-ториософские интуиции и богатый мир образов.
В противовес О. Шпенглеру, описывающему мир великих культур языком художественных метафор и эпитетов, Арнольд Тойнби говорит о великих цивилизациях
289
Toynbee A. A study of Histori. Vol. 12 Reconsiderations. L: Oxford, Univ.Press, 1961. P. 283.
В своей работе «Постижение истории» он называет пять живых цивилизаций:
западное общество, объединенное западным христианством;
православно-христианское или византийское общество, расположенное в Юго-Восточной Европе и России;
исламское общество — от Северной Африки и Среднего Востока до Великой Китайской стены;
индуистское общество в тропической субконтинентальной Индии;
дальневосточное общество в субтропическом и умеренном районах Юго-Восточной Азии. [290]
290
Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. С. 33.
Исследование предыстории этих цивилизаций привело А.Тойнби к выводу, что это общества третьего поколения: каждому из них предшествовали цивилизации второго и первого поколений. А.Тойнби нанес на культурологическую карту Старого и Нового Света 37 Цивилизаций, среди них 21 общество было тщательно изучено и описано: западное, 2 православных (русское и византийское), иранское, арабское, индийское, два дальневосточных, античное, сирийское, Цивилизация Инда, китайское, минойское, шумерское, хеттское, вавилонское, андское, мексиканское, юкатанское, майя, египетское.
А. Тойнби полагал, что развитие цивилизаций происходит благодаря усилиям неординарных, творческих личностей, в которых наиболее полно раскрываются возможности человеческой природы. Творческое меньшинство импульсивно воздействует на рядовых членов общества, которые способствуют претворению в жизнь их возвышенных идей. Мимесис (подражание) стимулирует непрерывное осуществление в истории этого процесса. [291]
На стадии роста цивилизации ротация элит творческого меньшинства происходит благодаря механизму Ухода—и—Возврата. А. Тойнби описывает «двухтактный» ритм творческих актов, составляющих процесс роста. Время от времени выдающиеся личности или социальные группы вынуждены отступать в тень, уходить за кулисы исторического действия, чтобы внутренне преобразоваться, накопить энергию для последующего победоносного выступления. [292]
291
Здесь концепция А Тойнби явно перекликается с «пассионарной» теорией А. Гумилева. «Творческое меньшинство» А. Тойнби во многом напоминает «пас сионариев» в гумилевской концепции. Пассионарность — это страсть, «характе-риологическая доминанта, необходимое внутреннее стремление (осознанное или, чаще, неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (часто иллюзорной)» Во многом Пассионарность представляет собой форму антиинстинкта, поскольку часто толкает творческую личность на поступки, которые идут вразрез с его инстинктом самосохранения. И в концепции А. Тойнби, и у Л. Гумилева пассионариев, творческих личностей не так уж много, но именно они создают необходимую для развития социума критическую массу, увлекая своим примером других, заряжая их своей энергетикой (См.: Гумилев Л.Н. Коней и вновь начало. М.: Танаис, 1994. С. 71.
292
Тойнби А. Указ. соч. С. 26.