Философия истории

Ивин Александр

1 Трельч Э. Указ. соч. С. 215.

2 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2 С 208

3 Там же. С. 261.

В одной из послегегелевских систематизаций диалектики, являвшейся общепринятой в Советском Союзе в 70-80-е гг., некоторые из ведущих идей Гегеля именовались "принципами", другие - "законами". Эта систематизация включала следующие положения:

– принцип всеобщей взаимосвязи, утверждающий, что все связано со всем и только ограниченность человеческого знания не позволяет видеть все существующие связи;

– принцип развития, провозглашающий необратимое, направленное, закономерное изменение материальных и идеальных объектов в качестве универсального их свойства;

379

– закон единства и борьбы противоположностей, касающийся перехода вещей

в процессе своего развития в свою противоположность (определения понятия противоположности так и не было дано);

– закон перехода количества в качество, говорящий об "узлах" на "линиях развития" объектов, обладающих качеством;

– закон отрицания отрицания, говорящий о "судьбах" или "целях" объектов, например, о "целях" пшеничного зерна, которому сначала предстоит стать колосом, а затем опять зерном и тем самым вернуться, но на более высоком уровне, к началу.

Ленин так резюмирует это истолкование диалектики: "Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе ("отрицание отрицания"), развитие так сказать, по спирали, а не по прямой линии; - развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; - "перерывы постепенности"; превращение количества в качество; - внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, действующих на данное тело или в пределах данного явления или внутри данного общества; взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, - таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии" .

Можно отметить, что нацизм, хотя и не был столь теоретически развит как средневековое мировоззрение и марксизм-ленинизм, также обнаруживал явственную тенденцию к превознесению борьбы как источника всякого развития, к охвату мира в целом и провозглашению всеобщей зависимости вещей. В частности, Гитлер обосновывал свое понимание истории некими общими "законами жизни": "Человек возвысился, - говорил он, - благодаря борьбе... Чего бы ни достиг человек, он добился этого благодаря оригинальности, усиленной брутальнос-тью... Жизнь можно уложить в три тезиса: борьба - всему голова, добродетель - голос крови, а главное и решающее - это вождь" [2]. Идея Гитлера, что вечная борьба является законом жизни, явно перекликается с идеей Ленина, что закон единства и непримиримой борьбы противоположностей представляет собой "ядро диалектики". Идея, что добродетель есть голос крови, аналогична ленинскому утверждению, что добром является только то, что отвечает интересам пролетариата и цели построения будущего коммунистического общества. И наконец, положение о решающей роли вождя - аналог ленинской идеи о ведущей роли коммунистической партии в борьбе пролетариата за свое освобождение.

1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 55.

2 Цит. по: Буллок А. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Т. 1. С. 175.

380

Можно сразу же заметить, что марксистско-ленинская систематизация диалектики упускает главное в гегелевской диалектике: идею "цели" или "судьбы", заданной извне. Без этой идеи распространение диалектики на природу, не имеющую в обычном и марксистском (но не в гегелевском) понимании "цели" и не подвластную судьбе, кажется грубым насилием над диалектикой [1].

Основные идеи гегелевской диалектики обнаруживают ясную параллель с характерными чертами христианской историографии. Согласно последней, исторический процесс универсален, всегда и везде один и тот же. История является реализацией определенных целей, но не человеческих, а божественных: "...хотя человек и ведет себя так, как если бы он был мудрым архитектором своей судьбы, мудрость, обнаруживаемая в его действиях, принадлежит не ему, а богу, милостью которого желания человека направляются к достойным целям" [2]. Хотя человек является той целью, ради которой происходит история, он существует всего лишь как средство осуществления божественных предначертаний. История делится на эпохи, или периоды, каждый из которых имеет свои специфические особенности, свое качество, и отделяется

от периода, предшествовавшего ему, каким-то особым ("эпохальным", "узловым") событием. Действующим лицом истории является все человечество, все люди и все народы в равной мере вовлечены в единый исторический процесс. История как воля бога предопределяет самое себя. В ней возникают и реализуются цели, не планируемые ни одним человеческим существом, и ее закономерное течение не зависит от стремления человека управлять ею. Историческая эволюция касается самой сущности вещей, их возникновения и уничтожения, ибо бог - не простой ремесленник, формирующий мир из предшествующей материи, а творец, создающий сущее из небытия.

1 На это еще в начале XX в. обращал внимание Д. Лукач.

2 Коллингвуд Р. Идея истории. Автобиография. С. 47.

Для средневековой исторической концепции характерен трансцендентализм: деятельность божества представляется не как проявляющаяся в человеческой деятельности и посредством ее, а как действующая извне и управляющая ею, не имманентная миру человеческого действия, а трансцендентная ему. Такого рода трансцендентализм очевидным образом свойствен и гегелевской диалектике. Факты малозначительны для нее, она не стремится установить, что конкретно происходит в мире. Ее задача - обнаружить общий план мировых событий, найти сущность мира вне его самого, пренебрегая конкретными событиями. Ученому, заботящемуся о точности в передаче фактов, такая методология, ориентирующаяся не на конкретное изучение, а лишь на прослеживание на эмпирическом материале общих и не зависящих от него схем, кажется не просто неудовлетворительной, но преднамеренно и отталкивающе ложной.

381

Основной принцип диалектики (ее, как говорил Ленин, "ядро") - закон единства и борьбы противоположностей - провозглашает сближение и отождествление противоположностей: имеющегося в разуме и существующего в действительности, количества и качества, исторического и логического, свободы и необходимости и т.д. Диалектика выражает сочетание коллективистической твердости ума с его софистической гибкостью. Результатом ее применения к осмыслению социальных процессов является двойственность, мистифицированность социальных структур и отношений: провозглашаемое в тоталитарных государствах право на труд оказывается одновременно обязанностью, наука - идеологией, а идеология - научной, свобода (осознанной) необходимостью, выборы - проверкой лояльности, искусство государственной мифологией и т.п. Однако этот парадокс "настоящего-будущего", "полновластия народа под руководством партии", "высоты, зияющей котлованом" мало заботит коммунистическую философию, относящую его к особым свойствам нового, радикально порывающего с прошлым диалектического мышления.

Эту сторону коллективистического мышления, его постоянное тяготение к парадоксу и соединению вместе несовместимых понятий хорошо выразил Дж. Оруэлл в романе "1984". В описываемом им обществе министерство мира ведает войной, министерство любви - охраной порядка, а бесконечно повторяемые главные партийные лозунги: "Война - это мир", "Свобода - это рабство", "Незнание - сила". Такое диалектическое мышление Оруэлл называет "двоемыслием". А.А. Зиновьев в книге "Зияющие высоты", само название которой навеяно типичным для коллективистического общества соединением несоединимого, удачно пародирует эту бросающуюся в глаза черту коллективистического мышления: "В результате цены на продукты были снижены, и потому они выросли только вдвое, а не на пять процентов", "Из душевных переживаний ибанцам разрешается радоваться успехам, благодарить за заботу и восторгаться мудростью руководства", "...Мы верим даже в то, во что на самом деле не верим, и выполним все, что на самом деле не выполним" и т.п.

"Двоемыслие, - пишет Оруэлл, - означает способность одновременно держаться двух противоположных утверждений... Этот процесс должен быть сознательным, иначе его не осуществишь аккуратно, но он должен быть и бессознательным, иначе возникнет ощущение лжи, а значит, и вины. Двоемыслие - душа ангсоца, поскольку партия пользуется намеренным обманом, твердо держа курс к своей цели, а это требует полной честности. Говорить заведомую ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший

382