Философия: конспект лекций
Шрифт:
Разработка проблемы взаимоотношения человека и природы достигла нового уровня в немецкой классической философии.
На тесную связь человеческой жизни с окружающим его миром природы указывал один из идеологов немецкого Просвещения И. Г. Гердер (1744–1803) – автор «Идеи к философии истории человечества», испытавший значительное влияние Монтескье, Дидро, Лессинга и посвятивший свою жизнь пропаганде идеалов Просвещения. Мир для него предстает в виде единого непрерывно развивающегося целого, закономерно преодолевающего необходимые ступени. История общества тесно связана с историей природы. Высказанные им положения резко противоречат идеям Ж.Ж. Руссо (1712–1778), согласно которым, история человечества представляет собой цепь заблуждений
Как известно, И. Кант (1724–1804) положительно встретил выход упомянутой книги Гердера, но от него не могли ускользнуть критические стрелы, направленные автором в его сторону. В силу этого, Кант подверг ответной критике те положения Гердера, которые преувеличивали отношение человека с природой, противопоставляя их социальным отношениям и, в особенности, государственному укладу. Кант полагает, что только непрерывно растущая деятельность и культура, показателями которой служит упорядоченная в соответствии с правовыми понятиями государственная конституция, могут лежать в основе взаимосвязи человека и природы. Реальную жизнь нельзя подменить призрачной картиной счастья, идеалом которого выступают блаженные острова Таити, где люди жили столетиями, не устанавливая контактов с цивилизованным миром. Кант неоднократно обращается к этому примеру. Рисуя подобную панораму, Кант естественно, задается вопросом: а есть ли там вообще необходимость в людях, не могут ли их заменить счастливые овцы и бараны?
В своем труде «Назначение человека» виднейший представитель немецкого классического идеализма Иоганн Фихте (1762–1814) подчеркивал, что «природа представляет собой одно целое, все части которого связаны между собой». [18] Человек же, по его мнению, есть особое проявление всех сил природы в их соединении. Такой человек идет по жизни, предоставленный самому себе и природе, созерцает и познает себя в этом высшем и совершеннейшем ее творении, которое держит его в неумолимой власти строгой необходимости. Этот непреложный факт наполняет Фихте отвращением и ужасом. Вместе с тем он лелеет надежду на время, когда «природа должна постепенно вступить в такое положение, чтобы можно было с уверенностью предугадать ее закономерный ход и чтобы ее сила встала в определенное отношение к человеческой власти, которой предназначено господствовать над силой природы» Фихте полагает, что сами человеческие творения, независимо от воли своих творцов, уже одним фактом своего существования должны, в свою очередь, влиять на природу и сыграть в ней роль нового деятельного принципа.
18
Фихте И. Г. Сочинения в двух томах. Т. II Спб. 1993, С. 79.
Однако в итоге Фихте приходит к парадоксальному и полному пессимизма выводу. «Но не природа, – заявляет он, – а сама свобода создает большинство самых ужасных беспорядков в человеческой жизни: злейший враг человека – человек».
Можем ли мы согласиться с таким трагически очерченным финалом? Имеется ли перспектива найти выход из этого, казалось бы, заколдованного круга?
Сегодня мы пока еще далеки от возможности выносить категоричные суждения о путях создания оптимальных взаимоотношений человека с природой. Научная философия, обозначив методологические направления в решении этого вопроса, исходит из необходимости всестороннего познания всех факторов природного бытия и социального развития. Ее собственные методы в данной связи ограничены ее предметом.
Конкретный анализ природных процессов, становления человека должен осуществляться всеми естественными и общественными науками. Их же результаты определяются соответствующими возможностями и зависят как от методологической оснащенности, экспериментального и теоретического уровня исследований, наличия специалистов,
Следует принять во внимание и объективные трудности научного познания: не всегда результат, ожидаемый в практической сфере, может быть быстро получен в науке. Вот почему приходится ограничиваться промежуточными неполными данными, предлагаемыми специалистами, исследующими связи человека и природы. Вот почему во все предшествующие времена и в наши дни столь важную роль играет философский анализ этих вопросов.
Начало естественнонаучного переосмысления природы было положено французским философом Р. Декартом. Его выводы заставили человека вновь задуматься о своей роли, о своем месте и предназначении в мире, который, по мнению Декарта, имеет строго предопределенную структуру. До сих пор завораживающее воздействие на людей, пытающихся соотнести природу в целом и человека как часть ее, оказывает охвативший другого французского мыслителя – Б. Паскаля (1623–1662) ужас перед необъятными пространствами, совершенно безразличными, по его мнению, к человеку и его судьбе. Изменилось восприятие космоса, характерное для античности и средневековья; человек перестал чувствовать себя органической частью его иерархической организации. Он оказался как бы один на один с природой, что заставило его искать свои внутренние истоки в ней самой. Он зримо почувствовал, что ритм его жизни все более рассогласовывается с ритмом жизни природы.
Философам XVIII столетия и их предшественникам было неведомо, а если и ведомо, то до конца не осознано, что представления о связи человека с природой обусловлены историческим развитием самой человеческой природы. Конечно, отдельные философы высказывали относительно этого принципа верные положения, получившие подтверждение в ходе развития науки и социальной практики. Например, такой мыслитель, как английский философ Фрэнсис Бэкон (1561–1626) утверждал, что углубление знаний о природе повлечет усиление нашей власти над ней. Но, с другой стороны, если следовать терминологии субъективного идеалиста Дж. Беркли, то придется признать, что промысл божий, а не человеческая мысль делает природу тем, что она есть и что в ходе нашего познания мы не создаем чего-либо нового, а лишь воспроизводим мысли Бога в нас самих.
В этих и подобных концепциях обнаруживаются слабости и изъяны философии, представители которой, исходя из постоянства и неизменности человеческой природы, закрыли для себя возможность понять ее собственную историю, ибо истинное понимание предполагает признание изменчивости, а не постоянства человеческой природы. Для философии и поныне характерны две крайние концепции взаимоотношения человека и природы: с одной стороны, идея случайности человека в мире и, с другой – телеологическая трактовка человека как цели развития природы.
Попытка преодолеть как тенденцию к абсолютному противопоставлению человека и природы, так и линию на их отождествление, проявляющуюся в биологизаторском истолковании сущности человека и антропоморфизации природы, была предпринята в марксистской философии.
Природное существо – человек формировался по законам природы, многообразие которой предопределяет чувственную жизнь человека. Природа существует не только вне человека, но и в самом человеке: через него она ощущает, познает самое себя.
Исторически развивающееся единство человека и природы выражается в итоге в материальном производстве. И в этой сфере следует искать прежде всего ответ на те трудности, которые испытывает общество в своих взаимоотношениях с природой. Здесь желательно избежать двух крайностей: с одной стороны, возложить всю ответственность на человека, ограниченного в своих возможностях отрегулировать отношения с природой оптимальным образом; и, с другой, – предъявлять к природе необоснованные претензии и упреки в невозможности получить от нее все необходимое человечеству.