Философия мистики или Двойственность человеческого существа

Дюпрель Карл

Заметим теперь, что явление распада нашего субъекта на лица послужит нам фундаментом для возведения здания монистического учения о душе. В попеременности нашего сознания выступает на первый план психологический факт возможности последовательного явления нашего субъекта в двух различных лицах. Но из факта двойственности нашего сознания следует то, что в основании смены этих лиц необходимым образом должна лежать одновременность их существования; хотя лица нашего субъекта могут обнаруживаться только разновременно, но кажущаяся смена их основывается всецело на обстоятельстве, представляющем причину отсутствия взаимной сознаваемости наших лиц и состоящем в том, что соединяющий наши два лица мост вспоминания часто или совсем отсутствует, или бывает доступен только одному из этих лиц. Содержание памяти нашего единого субъекта поделено между двумя его лицами, и содержание скрытой для нашего чувственного сознания памяти существует в скрытом для нас виде, как относительно бессознательное, одновременно

с деятельностью этого сознания.

Если бы было доказано, что эта неизбежная при объяснении явления двойственности нашего сознания психологическая формула может служить и метафизической формулой разгадки человека, то этим был бы положен камень в основание здания монистического учения о душе. Хотя еще преждевременно приступать к возведению этого здания, но уже и теперь, прежде чем обратиться к рассмотрению нижеследующих явлений, необходимо указать на значение их для конечной цели нашего труда, так как из них вытекает уже то следствие, что явление, наблюдаемое в эмпирической области, возможно и в метафизической, а именно, что и здесь возможен распад нашего субъекта на два лица, а значит, возможно несознаваемое нами этих лиц сосуществование, без которого была бы немыслима сознаваемая нами их последовательность.

Мысль, что земной человек представляет собой только одно из лиц субъекта, другое лицо которого одновременно принадлежит особенному порядку вещей, метафизическому миру, может показаться на первый взгляд парадоксальной; но из наблюдаемого в эмпирической жизни нашего субъекта явления двойственности нашего сознания следует по меньшей мере то, что эта мысль не встречает психологического препятствия.

Таким образом, на последующую часть нашего исследования можно смотреть как на восполнение пробела, оставленного естествознанием: естествознание и философия, разрушив дуалистическое учение о душе, прямо перешли к материализму и пантеизму, не обратив достаточно внимания на возможность еще одного учения о душе – монистического. –

Гризингер рассказывает об одной даме, которая иногда внезапно прерывала свою речь и заговаривала о посторонних предметах, но затем, по истечении некоторого времени, возвращалась к прерванной речи и начинала ее с того слова, на котором останавливалась, нисколько не замечая сделанного ею перерыва.* Гермоген Тарсский на пятнадцатом году жизни был уже учителем риторики, а на восемнадцатом – писателем, но на двадцать четвертом сразу позабыл все, что знал, так что софист Антиох говорил о нем, что он был в юности стариком, а в старости ребенком.** Ван Свитен говорит, что один восьмилетний мальчик в летнюю жару забывал, а осенью и зимой опять вспоминал все им выученное.*** Может быть, это тог самый мальчик-скороспелка, о котором упоминает Тиссо и который в жаркие дни совершенно утрачивал память, возвращавшуюся к нему в те дни, когда дул свежий ветер.**** По словам Циммермана, жители Валлиса посылают летом своих детей на высокие горы, так как в долинах они теряют память.***** О правильном чередовании сознаний, происходящем вследствие исчезновения и возврата памяти, говорит уже Дарвин старший. Он знал одну молодую даму, которая через день приходила в состояние экстаза, продолжавшегося почти целый день. В каждом последующем припадке этой болезни у нее появлялись те же самые мысли, которые составляли предмет ее речей в припадке предыдущем, причем в промежуточные дни эти мысли совершенно исчезали из ее памяти.******

* Spamer. Physiologie der Seele. 289. (Stuttgart, 1877).

** Perty. Blicke etc. 25.

*** Steinbeck. a. a. O. 115.

**** Tоssot. V. d. Gesundhat der Gelehrten. §74.

***** Muratori. а. а. 0. I. 196.

****** Erasmus Darwin. Zoonomia. II. 136.

Чередование наших сознаний может обнаруживаться в таком виде, что одно из лиц нашего субъекта живет прошедшим. Так было с одной уже много лет перед тем вышедшей замуж дамой, по несколько раз в день впадавшей с состояние полной глухоты. Во время таких припадков ей казалось, что к ней является умершая ее мать, с которой она по поводу будто бы предстоящего ей замужества вступает в разговор о своем здоровье, которой отвечает на воображаемые возражения и которую просит пригласить на совет доктора. На своего мужа, сидевшего подле нее на постели и называвшего ее милой женой, она очень сердилась за такую преждевременную короткость его к ней отношений и обращалась с ним с такой девичьей застенчивостью, как если бы он был еще ее женихом.***

* Lorry. De melancholia. I. 78 (Paris, 1765).

Знаменитый голландский врач душевнобольных Шредер ван дер Кольк приводит в пример одну двадцатилетнюю девушку, которая после многолетней болезни впала в необычайное состояние, продолжавшееся четыре года. Утром, по пробуждении, в определенный час, с ней происходило нечто вроде пляски св.Витта, причем она ударяла в такт руками направо и налево. Это продолжалось около получаса, после чего она приходила в себя, но вела себя совершенно как ребенок. На следующий день повторялись те же судороги, по прекращении которых больная держала себя уже как благовоспитанная девица. Она хорошо говорила по-французски и по-немецки и обнаруживала большую начитанность. Она ничего не помнила о только что истекшем дне; в памяти ее существовал только последний, так называемый светлый день. В один из детских дней она начала вновь учиться по-французски, но не делала особенных успехов, тогда как в светлые дни говорила на этом языке свободно. Шредер посещал эту больную ежедневно в течение четырнадцати ее детских дней, и она всегда

узнавала его. Но когда он посетил ее в светлый день, она отнеслась к нему, как к незнакомцу и не могла припомнить, чтобы видела его когда-нибудь- Такое чередование состояний происходило у нее в течение четырех лет с такой правильностью, что им можно бы было проверять часы. В это время девушка заболела однажды перемежающейся лихорадкой, не имевшей никакого влияния на ее болезнь; эту лихорадку не прерывали намеренно до наступления светлого дня. Проснувшись в этот день, она не помнила о своей болезни и держала себя так, как если бы с ней не было никакого припадка. Летом она обыкновенно уезжала с родителями в деревню, и для переезда выбирался детский день. Когда она просыпалась на другой день по приезде в деревню, то бывала очень удивлена переменой места жительства и никак не могла вспомнить о своем путешествии.*

* Spanier. a. a. O. 282.

Гмелин описывает одну больную, которая, переменяясь, считала себя совершенно другим лицом, а именно французской эмигранткой, и испытывала терзания от вымышленного ею самой несчастья. Тогда она говорила по-французски, по-немецки же – только ломанным языком, принимала своих родителей и приходивших к ней друзей за навещавших ее из сострадания незнакомцев и, несмотря на то, что обнаруживала в это время усиленную духовную деятельность, не могла вспомнить ничего из имевшего отношение к ее действительной личности. По пробуждении она ничего не помнила о своем другом лице и продолжала жизнь нормального своего я.

* Gmelin. Materialien fur Anthropologie. I. 3.

У сомнамбулы Юлии исчезало из памяти по 14 дней ее жизни, как будто проживавшихся не ею, а другим существом. У нее было четыре различных состояния; каждому из них соответствовала особая память, каждое из них нисколько не походило на остальные и, как говорит придворный врач Келер, со всеми однородными состояниями образовывало жизнь по себе. Новости, слышанные ею в одном из ее состояний, возбуждали в ней величайший интерес, когда она слышала их во второй раз в другом своем состоянии.*

* Strombeck. Geschichte eines allein durch die Natur hervorgebrachten animalischen Magnetismus. 114. 139. 169. 206. Braunschweig, 1813.

Вот что рассказывает Шуберт со слов историка Леопольда Ранке об одной венецианке Маркезе Солари. В детстве она говорила по-французски – мать ее была француженка, – но впоследствии разучилась этому языку. Будучи взрослой, она во время лихорадки забыла итальянский язык, на котором говорила постоянно, и опять начала говорить свободно по-французски. Выздоровев, она снова забыла французский язык и продолжала говорить по-итальянски. В глубокой старости она еще раз забыла итальянский язык и снова заговорила на языке своего детства.* Сомнамбула Бертрана, кроме бодрственной жизни, жила еще тремя другими различными жизнями; живя первой, она не знала ничего о последних, содержание одной из которых, а именно сомнамбулической, обнимало содержание двух остальных.** Что касается новейшего времени, то врачи Аган и Дюфэй сообщают следующие примеры попеременности сознания. Одна обыкновенно серьезная, скромная и трудолюбивая женщина часто погружалась в такого рода сон, по пробуждении от которого с ней происходило как бы перерождение: она обнаруживала неудержимую веселость, высокую фантазию и кокетство, причем помнила все периоды не только своей жизни в этом новом состоянии, но и своей бодрственной жизни. По истечении некоторого, более или менее продолжительного времени она опять погружалась в состояние бесчувственности, за которым наступало уже нормальное состояние и появлялась память, всецело запертая для другого ее состояния. Чем старее становилась больная, тем более короткими и более редкими делались периоды ее нормальной жизни и тем больше ускорялась прежняя, постепенная, смена ее сознаний. Подобное же явление наблюдалось и у другой больной, которая, находясь в сомнамбулическом состоянии, обнимала своей памятью и содержание своей бодрственной жизни, причем нормальное свое состояние называла "глупым состоянием", так как во время ее нахождения в нем содержание ее памяти ограничивалось узким кругом воспоминаний ее бодрственной жизни.***

* Schubert. Geschichte der Seele. II. 203. 207.

** Bertrand. Traite du somnambulisme. 318.

*** Revue scientifique. Mai, Juli und September, 1876. November, 1877. Marz, 1877.

Светом нормального сознания может озаряться и сумасшествие. Д-р Штейнбек говорит, что один кретин, не только, как и все его родные, скотски глупый, но еще и глухонемой, без всякой видимой причины погружался в состояние ясновидения и говорил в это время ясно и вразумительно.* Если допустить, что такие явления в конце концов обусловливаются какими-то, хотя и неуловимыми, внешними влияниями, то и в таком случае они доказывают воочию существование трансцендентального сознания, которое для своего обнаружения нуждается только во внешнем поводе. Подобный же случай был с одним шведским крестьянином, потерявшим в 1771 году дар слова, способность чувственного восприятия и сознание, и только летом 1782 года снова пришедшим мало-помалу в себя. Однажды, в августе месяце этого года, намачивая себе водой голову, он вдруг почувствовал сотрясение во всем теле и слабым голосом сказал: "Господи Боже, ведь это чудо! Где так долго я был?" В различных местах головы появились легкие кровоизлияния, и к нему возвратился рассудок; он стал узнавать опять всех своих знакомых, удивлялся, что они так постарели, но не узнавал никого из виденных им, даже очень часто, в течение последних 12 лет лиц. Свою болезнь он считал чистейшим сном и не зал, как долго продолжалась она, хотя помнил все, до нее происшедшее. С этого времени он оставался уже здоровым.**