Философия (Учебник)
Шрифт:
У французского экзистенциалиста Ж.-П. Сартра становящийся характер человеческого бытия выражается в его проективности. Что это означает? Емким выражением позиции Сартра является знаменитая формула: существование предшествует сущности. Тем самым признается, что человек для того, чтобы быть кем-то, быть каким-либо образом определенным (неважно о какой качественности, о каком пределе идет речь), уже должен существовать. Чистое становление предшествует всякого рода ставшему. Изначально у Сартра человек - никто и ничто. Эта ничтойность и есть его онтологический фундамент, первооснова. Человек - это тот, кто определяет. Всякий его поступок является определением себя. Но сам человек как экзистенция неопределим. То, что определено (тогда-то он поступил как трус, в другое время - ему случилось быть смелым), не есть он сам. Прошлое не властно над человеческой экзистенцией. Иначе она не была бы ею. Человек верен себе лишь постольку, поскольку делает себя, создает, предваряет свою "природу". Но то, что им из себя произведено, не есть он как существующий. Он в качестве экзистенции всегда инаков себе ставшему, произведенному. Он весь в будущем. Его временность образует знак этой устремленности вперед, его фундаментальной безосновности. Ставшее есть фальсификация времени. Человек как экзистенция не может быть предметом,
Жан-Поль Сартр (1905 - 1980) - французский философ, романист, драматург, литературный критик, политический теоретик. Один из главных представителей французской феноменологии, основатель атеистического экзистенциализма. В разработке основных тем своего философствования Сартр отталкивается от идей Декарта, Гегеля, Кьеркегора, Маркса, Фрейда, Гуссерля, Хайдеггера.
Экзистенция никогда не бывает окончательной. Парадоксальным образом это ее свойство определено ее конечностью. Ведь конечность человеческого бытия, как она понимается в экзистенциальной философии, это не просто предположение, что когда-то в будущем, в какой-то точке на линии времени она прекратится. Конечность экзистенции есть феномен настоящего. Конечность переживается сейчас и лишь постольку делает возможным нечто и в будущем, которого еще нет. Конечность экзистенции всегда уже есть. Она сопровождает жизнь, но не как сторонний наблюдатель. Конечность есть внутренний ее импульс, делающий возможным сам ток жизни. Истина совершается в событии, в переживании бытия. Только там она и есть. У человека нет средств, чтобы "выскочить" за пределы тех условий, которые образуют его жизненный горизонт. У него нет возможности (наподобие архимедова рычага) достичь абсолютной отстраненности от самого себя, живущего в мире ("заброшенного" в него).
"Человек не обнаруживает в себе какой-либо абсолютной позиции, встав на которую, он мог бы возвыситься над собственным уделом, откуда бы он смог посмотреть на себя со стороны..." [1]. И дело не в том, что в этом проявляется его ограниченность, недостаточность по сравнению с какими-то "высшими существами". В этой "недостаточности" заключается сердцевина явления человеческого. Челрвек перестал бы быть самим собой, если бы в самом деле мог в высшем познавательном усилии "опредмечивать" себя, т.е. был бы способен смотреть на себя со стороны. Для анализируемой нами философии человек представляется уникальным существом. Его уникальность именно в том, что он не только некое "предметное" сущее (как камень, облако или трава), но то сущее, в котором говорит бытие. И проговаривает оно себя как раз в его экзистенции - в его "отталкивающей недостаточности".
1 Levinas E. En decouvrant 1'existence avec Husserl et Heidegger. Paris, 1967. P. 97.
Могут возразить: но как же это человек не может посмотреть на себя со стороны, когда наука только и делает, что "опредмечивает" мир вообще и человека в частности, причем достигла на этом пути больших успехов. Для экзистенциального философа, однако, наука, с ее "опредмечивающим" реальность методом, не приближается к бытию, но удаляется от него. Она - выражение неподлинного (неаутентичного) способа существования. Она обращает внимание только на предметную реальность - мир сущего. Он не иллюзорен, но он-то как раз недостаточен. В мире есть еще что-то, что и делает его миром и это "что-то" не предмет, но предпосылка и источник всякой предметности. Это "что-то" (хотя оно, скорее, ни-что) не дано в мире наряду с вещами камнями, облаками, травой. Оно реально как-то иначе. Хайдеггер называет его Бытием - в противоположность сущему, т.е. именно предметам, чувственным очевидностям.
Фактичность экзистенции
Если экзистенция - мост к бытию, явление его в мире сущего, то что такое бытие? Именно вопрос о нем является нервом экзистенциального философствования. Кьеркегор отмечает в своем дневнике за 1854 г.: "Экзистенция христианина означает контакт с Бытием. Иисус сначала и прежде всего - Бытие, а потом уже - мысль" [1]. Тем самым датский мыслитель как бы задает горизонт экзистенциального исследования: бытие. Но можно ли мыслить бытие? Тот же Кьеркегор утверждает, что, думая о бытии, я его уничтожаю. Но, с другой стороны, я существую (я - экзистенция) лишь тогда, когда я думаю о бытии. Значит, есть мышление и мышление. Есть предметное мышление (его образец - наука). Оно признает за исходное материю (материализм), дух (идеализм), либо еще что-то. Однако, с точки зрения экзистенциального мыслителя, все это - некие виды существующего. Они реальны, но их нельзя абсолютизировать. Их существование может быть редуцировано к иному - к бытию. Такое бытие - нечто беспредпосылочное, нередуцируемое. Оно фактично, т.е. непосредственно, ничем не обусловлено; оно просто есть, и все тут. Голая реальность. Необходимая в том смысле, что ее нельзя обойти в мысли. Можно только "упереться" в нее, если ты - предельно честный мыслитель, бесстрашно следующий до крайних границ мысли. Это бесстрашное мышление, его свойство - быть открытым непосредственности бытия. Собственно, только здесь мышление и тождественно бытию, т.е. не дистанцировано от него (как в случае абстрактного мышления). Нововременной идеал интуитивного познания осуществляется в экзистенциальном мышлении как сопереживании человеком события своей жизни. Вследствие возможности этого типа мышления бытие узнает о себе. Экзистенциальное мышление - "светлое место" бытия, где ему
1 Цит. по: Wahl J. Philosophies of existence. London, 1969. P. 38.
Итак, бытие фактично. Фактичность включает бытие-с-другими (что означает включенность бытия других людей в мое собственное бытие, их взаимозависимость и взаимоопосредованность) и бытие-в-мире. Непреодолимое для классической картезианской парадигмы разделение на субъект и объект и вытекающая отсюда проблема перехода от субъекта к миру в этой посылке просто устраняются. Исходно не разделение, но синтез, первичная связанность мира и человека. Мир вещей дан, ибо дано "я". Вместе с тем бытие - тайна. Например, в экзистенциальной аналитике К. Ясперса выделяются несколько форм бытия.
Карл Ясперс (1883 - 1969) - знаменитый немецкий философ, один из основателей экзистенциализма. Изучал право в университетах Гейдельберга и Мюнхена, медицину и психиатрию - в университетах Берлина, Геттингена и Гейдельберга. В 1908 - 1915 гг. работал в психиатрической клинике Гейдельберга. В 1913 г. защитил на кафедре Виндельбанда диссертацию по теме "Общая психопатология". С 1922 г.
– профессор философии Гейдельбергского университета. В 1937 г. отстранен от преподавательской деятельности из-за еврейского происхождения жены, в 1938 г. запрещена публикация его работ. С 1948 г. по 1961 г.
– профессор философии Базельского университета.
Как философ, Ясперс заявил о себе книгой "Психология мировоззрений" (1919), которая не без оснований считается первой манифестацией философии экзистенциализма в Германии. На формирование взглядов Ясперса особое влияние оказали Платон, Плотин, Фома Аквинский, Николай Кузанский, Б. Спиноза, И. Кант (критического периода), Ф. Шеллинг, С. Кьеркегор, Ф. Ницше, Э. Гуссерль.
Ясперс написал большое количество очень популярных на Западе работ. Особенно известна его трехтомная "Философия". На русский язык недавно переведено несколько его произведений, среди которых самая значительная "Философская вера".
Так, бытие открывается как Dasein. He следует путать значение этого термина у Ясперса с тем, какое оно приняло в "Бытии и времени" Хайдеггера. У второго оно - уникальный способ присутствия бытия в мире вещей, тогда как у первого - определенный, только для этого человека характерный способ существования. Dasein у Ясперса - это утраченное бытие, опредмеченная реальность. Правда, это такая реальность, в которой открывается экзистенция. Dasein является своего рода оболочкой, под покровом которой живет экзистенция. Но живое не есть оболочка, а то, что внутри нее. Далее Ясперс выделяет бытие сознания, которое наиболее адекватно выражает себя в научном, предметном познании. Это то бытие, каким оно открывается в естественнонаучном методе. Наконец, - экзистенция. Ее нельзя свести ни к Dasein, ни к бытию сознания. Экзистенцию характеризуют "пограничные ситуации" - состояния вины, страха и т.д., в которых человек как-то соприкасается с иной реальностью, не данной ему в опыте, в знании, в представлении. Экзистенция есть переживание человеком того, что его "объемлет". Она есть опыт встречи с "объемлющим". Но "объемлющее" не мир. Последний представляет собой еще одну форму бытия. Все эти формы предполагают что-то "за собой", указывают куда-то. Они существуют в качестве символов или "шифров". Мы не можем их свести воедино. Последнее наше положительное утверждение о бытии состоит в том, что оно дискретно. Онтология в этом пункте терпит крушение. Но подобное крушение и есть крайняя точка нашего движения к "объемлющему". Оно не может стать объектом онтологии, ибо оно всегда "объемлет", но никогда - "объемлемо". Его нельзя схватить понятийно, невозможно стать над ним, вне него, но можно открыться ему, что и совершается через экзистенцию. Не у меня истина, но я - в истине; не у меня бытие, но я - в бытии. "Объемлющее" мне не дано, оно не есть факт моей жизни. Но сама его неданность мне красноречива. Его отсутствие в рамках моего жизненного горизонта ставит под вопрос сам этот горизонт. Так и экзистенция - это вопрос без ответа. Мысли хватает на то, чтобы спросить, но не на то, чтобы ответить. Экзистенциальная драма, в которой воплощается вопрос о смысле бытия, разрешается молчанием. Последние слова Гамлета: "The rest is silence" (дальше - тишина).
Экзистенциальность человека, как уже было сказано, фактична. Человек обнаруживает себя "заброшенным" в мир. При этом нет вопроса - кто забросил? Такой вопрос предполагает некую предпосылку экзистенции, ее обусловленность чем-то, т.е. возвращает нас к классической парадигме. В этом случае экзистенция не фактична, но производна. Она - следствие чего-то еще неведомого. Но экзистенция - не следствие. Она просто есть. И это "просто есть" много чего в себя включает. В каком-то смысле экзистенциальная философия и анализирует ситуацию, когда нечто в человеке "просто есть". Эту "простоту естества" выражает и категория "ситуация". Сартр отмечал, что все мы находимся в ситуации, определены ею. Мы с первых до последних минут жизни вовлечены в какие-либо ситуации, т.е. вовлечены в мир. С первого вздоха младенец участвует в некоторой бытийной конкретике - в роддоме, на дому или, увы, "под забором". Он не является локковой "чистой доской" уже потому, что он не один в мире. Мир ему не противостоит. Он с миром заодно, т.е. присутствует в мире, а мир - в нем. И это происходит не когда-то "потом", когда он начнет что-то "понимать". Он понимает мир с самого начала, участвуя в нем, будучи обусловленным его жизненной ситуацией. Эта внимание к ситуационной фактичности человеческого бытия - один из важных признаков экзистенциальной философии как философии постклассической. Ведь классическая философия как раз стремилась поставить человека над ситуацией. Стремилась описывать его исходя из разряженной обстановки, отстраненной от конкретных жизненных забот. Классическому философу и в голову не пришло бы определять человеческое бытие через "заботу", как это делает Хайдеггер. Его "забота" может заключаться только в уходе от повседневности, вот именно, что - от "забот". Чтобы понять мир, нужно отойти от непосредственно данного мне мира, забыть его, если угодно. Экзистенциальная философия возвещает возвращение в мир теории простых жизненных целей и ориентиров. Субъект этой философии человек практический (почему, между прочим, таким притягательным и оказался для многих экзистенциалистов марксизм), т.е. всерьез переживающий свою повседневность и тем самым из этой повседневности (собственно, из рутины, из дурной повторяемости) и выходящий. Так только ее и можно увидеть как знак Бытия. А вовсе не встав над ней, не повернувшись к ней спиной, как это получается, скажем, у Спинозы. Так, у Ясперса сам термин - "пограничная ситуация" - указывает на то, что к пределу нашей самодостаточности, у которого только и открывается Иное, можно прийти единственно посредством нашей вовлеченности в конкретную жизненную ситуацию.