Философия (Учебное пособие)
Шрифт:
Мы не прочли "Книгу судеб", в наших руках нет магического жезла, позволяющего видеть сквозь пелену времени. Мы убеждаемся в том, что подчас падает то, что, по нашему разумению, должно было расти, и растет то, что, казалось бы, обязано падать.
Возникли сомнения в оправданности идеи неуклонного прогресса рода людей. Остро выявилось, что восхождение отнюдь не фронтальный процесс. Победы на одних участках оборачиваются изъянами и провалами на других. У нас есть ракеты и дальняя авиация, но человечество не родило нового Шекспира или Достоевского. Люди стали информированнее, но стали ли моральнее, благороднее, милосерднее? Как мы уже говорили, налицо явное сближение всех народов Земли, сплоченнее становится чело
560
вечество,
Так что же, может надо отказаться от попыток заглянуть вперед? Может быть, вернуться к гадательным процедурам: на костях, на картах, на кофейной гуще? И пусть новоявленные религиозные пророки, гадалки, толкователи снов сообщают нам о том, "что будет, чем сердце успокоится".
Наверное, такая позиция недостойна человека. В наши дни нельзя закрыть глаза на стремительно подступающее грядущее. Нельзя подобно страусу зарыть голову в песок. Нельзя жить по принципу Швейка "будь, что будет, как-нибудь да будет, никогда не было, чтобы чего-нибудь не было".
Медлить нельзя, надо удержать надежду. С легкой руки Олвина Тоффлера стало расхожим понятие "футурошок". Но это меткое и четкое понятие. Ритмика истории динамично меняется, смена поколений машин обгоняет смену поколений людей. Смещаются и модифицируются привычные обыденные представления. Резкими прыжками меняется мода. И не только на костюмы и косметику, но и на стиль жизни, систему предпочтений.
Наряду с новациями типа постмодернизма из прошлого всплывают и гальванизируются кондовые, глубинные идеи традиционализма. Радикальная динамика жизни встречает сопротивление со стороны консервативных глубинных токов жизненного процесса. Низвергаются старые идолы и поспешно лепятся новые. Все это порождает тревогу, страх перед будущим. Мы, живущие сейчас в России, с пронзительной остротой сталкиваемся с коллизиями истории, противоречиями бытия. На общее состояние человеческого мира накладывается наша отечественная конкретно-историческая ситуация. Это не прибавляет эйфории, не умножает радости.
Однако не следует включаться жалобными подголосками в хор, исполняющий реквием цивилизации. Надо думать, что мудрость не оставила человечество, и нашему
561
народу трезвой ясности ума не занимать. Нужна спокойная выдержка, холодное раздумье и душевный пыл для того, чтобы поставить диагноз современности и обоснованный прогноз обозримому завтра. Проще простого произнести "грустно, господа", махнуть рукой и с тупой обреченностью ждать того, что свершится.
Несомненно, что легче всего предсказывать промахи и срывы. Говорят же, что хороший прогноз - это мрачный прогноз. Предсказывай же мор, град и раздор и не ошибешься. К концу XX в. в наборе видения перспектив все больше нарастали минорные ноты, пессимистические сценарии брали верх над бравурно оптимистическими.
Вибрирует и содрогается мир, идет нервирующий поток событий, неожиданных человеческих поступков. Мы вписаны в эту историю, действуем внутри нее, выступая как воздействующие на ее ход и как испытывающие влияние ее величественного движения.
Что же делать? Уповать на фатализм истории, или на Провидение, на то, что "Парки вьют свою нить по собственному плану?" Ждать реализации тонкого замысла Творца? Или же с волюнтаристской, безрассудной отвагой произвольно кроить и ломать ход истории? Бросаться от утопии к утопии, от одного жесткого социального эксперимента к другому еще более жесткому? При оценке "механизма" исторических свершений представляется, что ближе к подлинному пониманию диалектики истории хрестоматийный тезис о людях как актерах и авторах жизненной драмы. Да, мы "актеры", ибо действуем в заданных обстоятельствах, созданных не нами, по сценарию традиции и преемственности.
Но мы и "авторы", ибо
Конечно, прошлое великая ценность. Как выразился Томас Манн - колодец глубины несказанной. Не вернее ли будет назвать его просто бездонным. Оно ценно. Но
562
оно и въелось в нас. Рефлектируя над истекшим, вглядываясь в актуальные события, мы можем видеть их возможное развитие, вероятность исхода наших намерений. Противоречивая связка тезисов: "нет ничего нового под луной", и "перед нами открытое поле неизведанного" определяет деятельность прогнозиста, его находки и потери.
Дело футурологов - это наука и искусство, результат размышлений и интуитивных вспышек, изучение опыта миллионов и индивидуальных проходов в то, что еще не свершилось. Поэтому не будем излишне суровы к тому, что не все оправдалось, что предсказывалось и намечалось.
Войдя в новое тысячелетие, человечество сталкивается с глобальным вызовом. Мировое сообщество, его интеллектуальная элита и правящие лидеры стремятся осознать этот вызов. Международные форумы в Рио-де-Жанейро (1992), Каире (1994), Копенгагене (1995) - это ступени в осмыслении сути этого вызова и практических шагов, которые предстоит делать роду людей в начале XXI в., нового тысячелетия.
Думающие люди полагают, что в XXI в. возрастут угрозы и сохранятся страхи. Их основной источник - рассогласованность научно-технического, социального и морального прогресса. Их источник в том, что рельефно прорежется вопрос, быть или не быть человечеству? Вызванные мыслью людей атомные, электронные, биотехнологические реалии начинают выходить из-под нашего контроля, несут в себе зловещие потенциальные опасности. Это внушает страх и опасение. Однако эти страхи в принципе преодолимы. Угрозы могут быть отведены при одном условии - собранной энергией миллионов. Как говорится, приходит только та заря, к которой мы пробудились сами.
Многие сейчас начинают понимать, что конфронтация культуры и природы, техносферы и биосферы таит в себе возможности вселенской катастрофы. И эти возможности помножены на противостояние глобализма и регионализма, всечеловеческого и партикулярного, общественного и личного, универсализма и самобытности, пафоса и безразличия. Именно эти коллизии пронизывают совре
563
менную культуру. Они могут быть блокированы, оттеснены, сведены на нет. Но они же могут порождать и умножать те деструкции, которые углубляют глобальный кризис Бытия.
Будущее всегда оценивается двояко: в нем есть страхи, но есть и надежды. Печально-пессимистические и бравурно-оптимистические оценки всегда соседствуют.
Сейчас формулируются концепции "устойчивого развития", то, что академик Никита Моисеев назвал стратегией человечества. В ракурсе построения этой глобальной стратегии и идет прогнозный поиск. В центре его находятся те действия, которые люди Земли должны предпринять для обеспечения и сопряженного (коэволюционного) развития Человека и Природы. Биосфера планеты уже пришла в неравновесное состояние и эта ее нестабильность все более и более усугубляется. Как восстановить паритет общества и биосферы? Как соотнести экологические, технологические и социальные программы, дабы гармонизировать их в целостном единстве? И как, наконец, утвердить мир и спокойствие на планете и в каждой стране? Как умерить или вовсе снять социальную напряженность? Уже ясно, что людям Земли придется (хочется того или нет) оптимизировать свои потребительские аппетиты. И в первую очередь чрезмерную гордыню и изнеженную комфортность господствующих элит. Нравится это благоденствующим верхам или нет, но без утверждения справедливости покоя не будет. Но как? Как же всего этого добиться?