Философия в будуаре

Собчак Ксения Анатольевна

Собчак: Судя по всему, эта история не для тебя!

Полонский: Мне кажется, люди должны что-то давать друг другу. Должен происходить процесс обмена. А если ты даешь, а девушка крестиком вышивает и больше ничего, это не интересно. Женщина должна уметь удивлять. Допустим, сидела-сидела, а через три месяца взяла и приготовила ужин.

Собчак: Тоже мне, экстрим!

Соколова (скромно): Смотря в чьем исполнении...

Полонский: Или, например, вы сидите в ресторане, и вдруг она подходит к сцене и начинает петь какую-нибудь песню.

Еще можно на лошади скакать, стрелять по тарелочкам...

Собчак: А ты можешь влюбиться в женщину за то, что она делает тройное сальто на сноуборде? Или прыгает с парашютом круче всех?

Полонский: Нет такого мужчины, которого это не заводит.

Соколова, Собчак (хором): ЕСТЬ!

Полонский: Разумеется, абсолютному большинству мужиков удобнее управлять домохозяйкой, которая сидит дома, готовит жрать и воспитывает детей. Но лично мне больше нравятся увлекающиеся девушки. Например, я ей предлагаю в выходные поехать понырять. А она в ответ: «Извини, я с друзьями уже договорилась поехать на борде покататься». ОК, тогда в следующие выходные поедем куда-нибудь вместе. Это нормальная история. От таких девушек мужчины теряют голову.

Собчак: Да ничего подобного! Они врут!

Соколова: Я не думаю, что врут. На самом деле у них просто логические связи нарушены. Большинство мужчин действительно мечтают о лихих девочках на вертолетах и сноубордах. Но в реальности рядом с такой девочкой надо напрягаться. Поэтому лучше завести кекелку-фотомодель со скалкой и борщом.

Полонский: Это верно, любовницу обычно хотят иметь феерическую, а жену – домохозяйку. В этом вранье! По-моему, надо искать такую девушку, которая эти качества может совмещать.

Соколова: Довольно сложно печь пампушки, когда ты все время на лыжах и в истребителе.

Полонский: Это раньше было сложно, когда жили без домработниц и посудомоечных машин. Сейчас, если человек что-то из себя представляет, у него штат домашней прислуги, помощники. Проблем с бытовухой нет. Проблема пампушек решена, есть место подвигу.

Соколова: Речь не о пампушках, а об экзистенциальном противоречии.

Полонский: Надо отказываться от стереотипов! Например, все мужчины хотят, чтобы девушка была красивая. Но 90% красивых девушек не умеют заниматься сексом. А страшненькие умеют. Красивая как думает? Она уверена, что все мужчины упадут к ее ногам, поэтому она может равнодушно лежать и курить сигарету. И уметь два слова связать ей вовсе не обязательно. Но с девушкой, которая ничего не умеет говорить и делать, не интересно в обществе. На сноуборде она боится сломать свои красивые ноги. Секс вообще...

Соколова: Об этом отлично написал Лимонов. Чем у девушки толще жопа, тем больше надежды на хороший секс.

Полонский: Правильно, страшненькие понимают, что в этой жизни им все равно ничего не светит. Нормального барсика хапнуть своей красотой они все равно не смогут. Они напрягаются, постоянно что-то ищут. Какие-то другие возможности, чтобы хапнуть нормального.

Собчак: Это ты тактично объяснил, почему я так люблю кататься на сноуборде?!

Соколова: А я –

летать на истребителе?!

Полонский: Вот сделали «Форбс» – журнал. Для кого? Для таких, как вы. Вы раньше не могли понять, где нормальные барсики, а где нет. Сейчас открываете «Форбс», там все черным по белому написано. Запоминаете барсика, заходите в Интернет, смотрите, чем он увлекается, где этого барсика следует ловить. Если человек увлекается стрельбой по тарелочкам, вы берете и три месяца учитесь стрелять по тарелочкам. Приезжаете якобы случайно. Красиво подстреливаете тарелочку, и барсик ваш.

Собчак: Гениальный рецепт! Используем.

Соколова: А мне и по тарелочкам не надо учиться. Я ведь зачем журналистом стала? Чтобы к любому барсику на законных основаниях можно было пристать. Ох, дяденька, какой вы умный, не дадите ли интервью для независимой прессы?

Полонский: Я же говорю, вы хитрые! Кого угодно разведете.

Собчак: А ты не пробовал своим приключениям придать сексуальный оттенок?

Полонский: Что ты имеешь в виду?

Собчак: В людном месте, например, на кухонном столе, в иной экстремальной ситуации...

Полонский: Я считаю, что если у человека такого не случается хотя бы три раза в год, этот человек жизни не видел. Я, например, занимался сексом в лесу, на снегоходе, при температуре –20 °С. На Дворцовой площади, в кабриолете, на глазах у изумленных ментов, которые даже подойти постеснялись.

Собчак: А скажи, свой бизнес ты в похотливых целях не пробовал использовать? Все эти экскаваторы, фундаменты, башни?..

Соколова: Краны, траншеекопатели...

Полонский: Ну, разошлись! У вас журнал GQ называется, а не «Вестник нимфоманки». Ладно, расскажу. Есть у меня мечта. Погрузиться с аквалангом метров на пятнадцать и там... Как вам идея?

Собчак (в сторону): Дур нет!

Соколова: Недавно я первый раз в жизни летала на истребителе. Тяжело было, честно скажу. Перегрузки, похмелье, шпильки... Так вот, прекрасный мужчина, который меня катал, перед полетом сказал: сейчас ты почувствуешь нечто такое, после чего тебе не захочется ни секса, ни оргазмов, а захочется только делать бочки и петли.

Собчак (с интересом): И что, правда больше секса не хочется?

Соколова: Не знаю, еще как-то не разобралась в ощущениях. А вот г-на Полонского хочу спросить. Не кажется ли вам, что весь этот наш экстрим – замена простому человеческому сексу, от которого адреналин в промышленных количествах не вырабатывается?

Полонский: Мне кажется, это трудно сравнивать. Иногда о каких-то вещах действительно думаешь: да, это лучше, чем секс! Но надоесть может все, что угодно. А секс не надоедает.

Собчак: А вот скажи, если бы какая-то высшая сила – Бог, инопланетное существо или две колумнистки журнала GQ – поставила тебя в ситуацию жесткого выбора – либо ты, Сергей, навсегда отказываешься от экстрима, либо от секса. Что бы ты выбрал?

Полонский: Не хочу вас, девочки, обидеть, но две дуры могут такой вопрос задать, на который сто умных не ответят.