Философские рассказы для детей от шести до шестидесяти лет
Шрифт:
– Именно что мне, дрянь! – негодовала жена, воюя с конвертом. – Как ты мог?!
Наконец, она достала письмо, села на диван его читать, как-то притихла, а я обдумывал, как мне выкрутиться из столь тяжелой ситуации. Жена закончила чтение и осталась сидеть с каменным лицом. Затем бросила:
– Это я – девушка из троллейбуса номер семь! – и вышла из комнаты.
Девушка и садовник
Она еще издали ощутила легкий аромат и, подойдя поближе к изящной ограде, увидела садовника, который добирал
Казалось бы, пора садовнику остановиться, ведь дальше можно сделать только хуже! Но нет, каждый раз случалось невозможное – букет превращался в еще более привлекательный и очаровательный.
Девушка приостановилась понаблюдать.
Столкнувшись с садовником взглядами, она поздоровалась, он ответил и подошел к ограде, с любовью держа букет в руках, словно держал новорожденного.
– Нравится?
– Очень! – улыбнулась девушка. – Теперь я знаю, чьи такие красивые букеты продаются в цветочном магазине возле церкви! Я много раз на них заглядывалась, но для меня они – очень недешевые…
Он долгим взглядом посмотрел ей в глаза. Она почувствовала, что надо сказать еще что-нибудь, и спросила:
– А вам не жалко срезать цветы?
Садовник подошел ближе к девушке и облокотился на ограду. Букет оказался по ее сторону и словно просился к ней на руки.
– Жалко? Нет. Ведь я дарю им другую жизнь. Они родились, чтобы прожить две жизни. Когда я их срезаю, то даю им вторую жизнь, которая наполняет смыслом и первую.
– Если это и вторая жизнь, то уж больно она коротка!
– Жизнь измеряется не временем, а смыслом. Если бы жизнь измерялась временем, то самая замечательная была бы у камня… Вы хотели бы поменяться с камнем местами?
Он улыбнулся, не ожидая ответа.
– Когда-то в большую войну мужественные ребята выпивали чашечку саке, садились в кабину начиненного бомбами самолетика, чтобы с лету врезаться в чужой корабль. И когда им заваривали стальную дверцу кабины, для этих ребят начиналась вторая, более яркая, но короткая жизнь. Ради которой, как потом выяснилось, они и родились на свет. Или когда уже в наше время девушка с красивыми темными глазами, обернутая спящей смертью, садится в переполненный автобус, а ее друг в окошке соседнего дома готовится разбудить эту самую смерть, нажав на кнопочку, для этой девушки тоже начинается вторая и, можно сказать, главная жизнь. Совсем короткая! Короче, чем у цветов, которые я срезаю! Только у людей, конечно, другие садовники.
– Какие ужасные вещи вы говорите!
Она даже немного отодвинулась.
– Извините ради бога! Я не хотел вас огорчить. Знаете, я привык видеть жизнь сразу со всех сторон… Наверное, поэтому я вожусь больше с цветами, чем с людьми. А я говорил про вторую жизнь моих цветов потому, что хотел бы, чтобы она была подлинней и счастливей. Ведь если человек смотрит на них как на уже умерших, разве будет он за ними хорошо ухаживать?! Он же думает, что им уже все равно, как говорится. А они-то вовсе не
Она подумала, что он делится с ней чем-то важным о себе, и внимательно слушала, как обычно слушают женщины. Не для того, чтобы что-то понять, а чтобы он мог выговориться, облегчить душу. Женщинам свойственно сострадание больше, чем понимание. Поэтому он заговорил по другому, попроще.
– Знаете, как иногда показывают в кино. Ждет молодой человек девушку у памятника. И держит в руках цветы. А она опаздывает на свидание. Настолько опаздывает, что не только зрители, но даже главный герой понимает, что она не придет. И бросает свой букет! Хорошо, если с досадой, а то, бывает, и злобно!
Хорошо, если в урну, а то и на асфальт! Под ноги прохожим! Чтоб растоптали! А я тогда думаю: молодец барышня, что не пришла! Зачем к такому приходить?! Он потом и ее выбросит в урну или на асфальт, как те цветы! Я бы на месте девушек нарочно бы не приходил, чтобы посмотреть: а что он сделает с моими цветами?
– А что, по-вашему, он должен с ними сделать?
– Хороший вопрос! А вы молодец! Поставили меня в тупик! – рассмеялся он. – И правда! Подарит другой, первой встречной девушке – значит, он ненадежный! Унесет с собой – скупердяй, девушки таких не любят… Невыгодно таких любить!
Он рассмеялся, а потом задумался.
– А вам самой какое бы его поведение понравилось?
Теперь задумалась она. Потом сказала:
– Я представила себе эту картину. Вот если бы он, поняв, что я не приду, посмотрел бы на цветы, слегка погладил бы их и поцеловал, а потом бережно понес бы их домой, может быть, я бы не выдержала и выскочила бы из своей-то засады!
И она рассмеялась.
Садовник тоже рассмеялся и протянул ей букет:
– Возьмите его себе, вы заслужили!
– Ну что вы! – не согласилась она. – Он же так дорого стоит!
– Дорого для того, кто платит, а кому дарят, тому ничего не стоит!
– Так уж совсем ничего?
– Так уж совсем ничего!
– Так не бывает! – улыбнулась она.
– Ну вот же, видите! Бывает!
Она нерешительно взяла букет и слегка коснулась цветка губами.
– Ну, спасибо…
– Берите, берите! – сказал он, приготовившись к более упорному сопротивлению.
– Я постараюсь сделать их вторую жизнь более долгой. И счастливой! Спасибо!
– Вам спасибо!
Она кивнула и медленно пошла, разглядывая букет.
Через пару недель, когда она проходила мимо сада в следующий раз, садовник предложил:
– Не хотите посмотреть другие цветы?
И глазами пригласил зайти в сад.
Она посомневалась, но потом, решив, что не будет удаляться слишком далеко от входа, все же зашла внутрь.
– Вы погуляйте сами, посмотрите, я не буду вам мешать, – сказал он, уловив ее колебания, отвернулся и занялся своей работой.
Она гуляла около получаса. Ей не пришло в голову фотографировать, хотя обычно она это делала. Но здесь это казалось кощунством.