Философские трактаты
Шрифт:
(95) А то, что родившиеся точно в одно и то же время имеют обычно разные характеры и судьбы и по-разному кончают жизнь, разве не является достаточным доказательством, что время рождения никак не влияет на дальнейшую жизнь родившегося? Можно ли утверждать, что ни один человек не был и зачат и рожден одновременно со Сципионом Африканским? А нашелся ли кто-нибудь равный ему по величию?
XLVI. (96) А разве можно сомневаться в том, что у многих людей, родившихся с отклонениями от природы, [эти недостатки] исправляются или природой, которая сама себя восстанавливает, или с помощью искусства и медицины. Например, тех, кто [рождается] с приросшим языком, так что они и говорить не могут, скальпель врача избавляет [от этого недостатка]. А многие устраняют природный порок путем продуманных упражнений. Так, Демосфен, который, как Деметрий Фалерский пишет, не мог произнести звук «р», посредством упражнений добился того, что стал произносить его отчетливейшим образом [897] . Но если бы эти врожденные недостатки зависели от звезд, то, конечно, изменить это было бы никак нельзя.
897
Ср.: Цицерон.
А местные особенности разве не обусловили врожденные различия между людьми? Я без труда мог бы указать бесчисленные различия как в физическом, так и в духовном отношении между индийцами и персами, эфиопами и сирийцами. (97) Отсюда понятно, что климатические условия влияют на рождение больше, чем воздействие Луны (Lunae tactus). А те, которые говорят, что вавилоняне затратили четыреста семьдесят тысяч лет на опыты и наблюдения над рождением детей, обманывают. Если бы они этим занимались раньше, то не прекратили бы и теперь. Однако ни один автор не говорит, что они этим занимаются сейчас, и не знает, что они это делали раньше.
XLVII. Как видишь, я сейчас повторяю слова не Карнеада, но то, что говорил князь стоиков — Панетий. А я еще и от себя задам вопрос: неужели все погибшие в битве при Каннах родились под одной и той же звездой? Однако кончина у них у всех была одна и та же. А те, которые отличаются от всех талантом и умом, что же, родились под особой звездой? В каждый момент времени рождается великое множество людей. Но нет и не было подобного Гомеру. (98) Далее, если состояние неба и расположение звезд влияют на рождение живого существа, то это должно бы влиять не только на людей, но также и на животных. Что может быть абсурднее такого предположения? А между тем наш друг Л. Тарутий Фирман, один из самых сведущих в халдейских расчетах [898] , не поколебался составить гороскоп даже нашего города, основываясь на сроках празднования Парилий [899] , в день которых, по преданию, Ромул основал наш город. Фирман утверждает, что Рим родился, когда Луна была в созвездии Весов, и он, не колеблясь, предсказал судьбы Рима. О, великая сила заблуждения! Даже день рождения города оказался под влиянием Луны и звезд! Пусть для ребенка имело значение состояние неба, при котором он сделал свой первый вздох. Но неужели это имело значение также и для кирпичей и камня, из которых строился город? (99) Но не довольно ли? Факты все это опровергают каждый день. Сколько раз, я помню, халдеи предсказывали будущее Помпею, Крассу, самому Цезарю. И, согласно всем этим предсказаниям, этим великим людям предстояло умереть обязательно в постели, обязательно в глубокой старости, обязательно дома, в сиянии славы. Поистине, я очень удивляюсь, что есть люди, которые и сейчас еще верят тем, чьи предсказания никогда не сбывались и не сбываются.
898
О Тарутии Фирмане, римском астрологе, упоминает также Плиний (Естественная история, XVI) и Плутарх (Ромул, 12).
899
Париллии (или «палиллии») — праздник в честь древнеиталийской богини Палес, покровительницы пастухов и скота. Справлялся 21 апреля, и в этот же день, по преданию, Ромулом был заложен Рим.
XLVIII. (100) Остаются два вида так называемой дивинации, которую можно назвать естественной потому, что она не связана с искусственными приемами. Я имею в виду прорицания в состоянии исступления и сновидения. Если угодно, Квинт, перейдем к их обсуждению».
«Мне, — ответил Квинт, — конечно, угодно. С тем, что ты до сих пор говорил, я вполне согласен, и, честно говоря, хотя твоя речь немало убедила меня, но я и сам так считал, что мнения стоиков о дивинации слишком уж суеверны. И на меня большее впечатление произвело учение перипатетиков, и древнего Дикеарха, и ныне процветающего Кратиппа [900] , которые считают, что в душе человеческой есть как бы некий оракул, который объявляет нам будущее, когда наша душа либо охвачена божественным исступлением (furore divino incitatus), либо, освеженная сном, движется раскованно и свободно [901] . Конечно, я хотел бы услышать, что ты думаешь об этих видах дивинации, какими доводами ты будешь их опровергать».
900
Дикеарха… Кратиппа — ср.: I, 5, примеч.
901
Раскованно и свободно — ср.: I, 4; I, 129.
XLIX. (101) После его слов я, как бы опять сначала, стал говорить. «Знаю, — сказал я, — Квинт, что ты всегда считал сомнительным прочие виды дивинации, но эти два, в исступлении и в сновидении, которые как бы изливаются из свободной души, ты признавал.
Итак, я скажу тебе, как я представляю себе эти самые два вида. Но прежде рассмотрю, чего стоят заключения об этом стоиков и нашего друга Кратиппа.
Я уже говорил, что и Хрисипп, и Диоген, и Антипатр аргументируют следующим образом: «Если есть боги, и они не объявляют людям будущее, то боги или не любят людей, или сами не знают, что произойдет, или боги считают, что для людей совсем не важно знать будущее, или они считают недостойным своего величия подавать людям знамения о будущем, или сами боги не могут подавать знамения. (102) Но боги любят нас, так как они благодетельны и благосклонно относятся к роду человеческому; они знают то, что сами предопределили и предначертали на будущее. И нам важно знать наше будущее, так как если будем знать, то будем осторожнее. И не считают боги это чуждым своему величию, ибо нет ничего превосходнее благодеяния. И могут они давать нам знамения о будущем. Итак, если нет богов, то они и не дают нам знамения о будущем. Но боги существуют, следовательно, они дают нам предзнаменования. А если дают нам предзнаменования, то дают и способы познать их, иначе напрасно было бы давать знамения. А если дают способы, то это и составляет науку дивинации. Следовательно, есть дивинация».
(103)
L. А вот Эпикур, о котором стоики обычно отзываются как о грубом и тупоумном [902] . Посмотри, как он, из того, что мы говорим: все входит в природу вещей (natura rerum), заключает о том, что все — бесконечно [903] . «То, что конечно, — рассуждает он, — имеет край. Кто же с этим не согласится? А то, что имеет край, может наблюдаться другим извне». И с этим также следует согласиться. «Но то, что есть все, не может кем-то наблюдаться извне». И это тоже нельзя отрицать. «Следовательно, то, что не имеет никакого края, необходимо должно быть бесконечным». Видишь, как Эпикур через неоспариваемое перешел к сомнительному? А вот вы, диалектики [904] , этого не делаете. Вы не только не используете для своих заключений то, с чем все согласны, но и то, с чем у вас можно было бы согласиться, не используете так, как это вам нужно. (104) Сначала вы принимаете как общепризнанное положение: «Если существуют боги, то они благодетельны к людям». А кто вам дал право считать это общепризнанным? Уж не Эпикур ли, который полагает, что боги нисколько не заботятся ни о себе, ни о других? [905] Или наш Энний, который, выступая перед народом, читал следующие стихи:
902
Ср.: Цицерон. О природе богов, I, 72.
903
Ср.: Диог. Лаэрт., X, 41; Лукреций. О природе вещей, I, 958—987.
904
Вы… диалектики — Цицерон имеет в виду стоиков, к которым он здесь относит и Квинта, несмотря на то что Квинт выразил свое несогласие с их взглядами по некоторым вопросам. См.: II, 100.
905
Ср.: Цицерон. О природе богов, I, 45; Диог. Лаэрт., X, 139.
А народ, вполне согласный с этим, отвечал ему громкими аплодисментами. Энний далее приводит доводы, почему он так думает. Но нет никакой необходимости продолжать цитирование. И без того достаточно ясно, что стоики принимают за несомненное то, что и сомнительно и спорно.
906
Цитата из трагедии Энния «Теламон» (Фален).
LI. (105) Дальше стоики рассуждают: «Боги все знают, потому что ими же все установлено». Но по этому вопросу идет сильнейший спор между ученейшими людьми; есть такие, которые отрицают, что все установлено бессмертными богами. «Нам важно знать, что произойдет в будущем». А Дикеарх написал толстую книгу, в которой доказывает, что лучше не знать, чем знать. Стоики утверждают: «Делать добро людям вполне достойно величия богов». То есть заглядывать в каждую хижину, чтобы узнать, что кому нужно? «Не могут боги не знать будущее». (106) Но те, которые считают, что будущее неопределенно, думают, что и боги могут его не знать.
Видишь, как они принимают сомнительное за несомненное, общепризнанное. Затем они изворачиваются и заключают следующим образом: «Не может быть, чтобы боги существовали и не предвещали будущее». Это они тоже считают доказанным, и после этого добавляют: «Итак, боги существуют», что само по себе вовсе не всеми признается [907] . «Следовательно, они дают предзнаменования». Одно из другого как раз не следует. Боги могут не давать знамения, и все же существовать. «Раз дают знамения, то дают и некие способы узнавать их значение». А может быть, боги сами знают, а человеку не сообщают? Ведь почему они этрускам больше сообщили, чем римлянам? «А если сообщают способы, то есть и дивинация». Допустим, сообщают (абсурд, конечно), но какой толк от этого, если мы не можем их воспринять? И они кончают: «Итак, существует дивинация». Но это только конец, а не следствие. Ведь сами они учат, что из ложного не может произойти истинное. Так что все их заключение рушится.
907
Ср.: I, 10; Цицерон. О природе богов, I, 2.
LII. (107) Теперь перейдем к превосходнейшему человеку и нашему другу Кратиппу. «Если, — рассуждает он, — без глаз невозможно выполнять те обязанности и ту службу, которую несут глаза, а иногда глаза не могут нести свою службу, то все же тот, кто хоть один раз использовал свои глаза таким образом, что увидел истинное, знает, что у него есть чувство зрения глазами, видящими истинное. Точно так же, если без дивинации невозможно выполнять ту обязанность и ту службу, которые выполняет дивинация, то может также случиться, что тот, кто имеет дар дивинации, иногда будет допускать ошибки и неверно провидеть. Но для того, чтобы подтвердить, что дивинация все же существует, достаточно, чтобы хоть один раз что-то было предсказано и сбылось таким образом, что в этом никак нельзя увидеть случайного совпадения. А таких случаев бесчисленное множество. Итак, должно признать, что дивинация существует». Изящно и коротко. Но Кратипп при этом дважды произвольно использовал допущения, с которыми мне при всей моей уступчивости согласиться никак невозможно. (108) Если, говорит он, глаза иногда ошибаются, все же, так как иногда они видели правильно, значит есть в них способность зрения; так же, если кто один раз правильно предсказал в дивинации, то, хотя бы он в других случаях ошибался, все равно следует считать, что в нем есть способность к дивинации (vis divinandi).