Философский камень
Шрифт:
— Ага, а вот и наша новая цель, — произнёс я, когда глава военной полиции добрался до особняка, в который и зашёл, оставив своих бойцов дежурить снаружи.
Сразу же был отдан приказ и командиру моей гвардии. Почему не адъютанту? Потому что доверяю больше командиру своей гвардии. Сразу же в небо поднялись десантные корветы, после чего началась операция по захвату всех в особняке. К слову, до последнего подозреваемые никак не реагировали, а значит вероятно в рядах моей гвардии нет предателей, как и среди полков Государя.
Как
— Стоять! Здесь проходит военная операция! — на подходе к особняку меня остановил солдат.
— Пропусти его, — тут же произнёс сидящий в бронеавтомобиле офицер, держащий связь с командованием в реальном времени.
Солдат нахмурился, но приказ исполнил. Затем ко мне в сопровождении было выставлено три гвардейца, на лицах которых вообще эмоций не появилось. Они не смотрели на то, что я выгляжу как мертвец, что кожа моя бледна, взгляд пустой, а вся одежда в крови. Идеальные солдаты, для них существует только приказ.
Затем меня проводили до главного зала, где на коленях в ряд стояли все захваченные потенциальные преступники. Слуги находились в углу, а сам владелец особняка и командир военной полиции с другими подельниками оказались размещены по центру, с приставленными к затылкам стволами.
Также за всем следил и офицер в экзоскелете, следя за малейшими изменениями в ментальных проекциях. Если произойдёт что-то странное, хоть чуть-чуть подозрительное — все будут расстреляны на месте, потому что после встречи с уже ныне покойным магом телепортатором нужно быть готовыми ко всему, включая к наличию у врага ещё одного такого уникума.
— Ивашкевичи значит, — произнёс я, остановившись напротив главы рода и владельца этого особняка. — И о чём вы тут мило беседовали под защитой чар?
В ответ молчание, никто не говорит ни слова.
— Забавно, да? Вроде мы в Киеве, а фамилия какая странная… Ивашкевич, — смакуя говорил я, ходя вдоль посаженной на колени семейки. — Дайка угадаю, вы когда-то были поддаными Царства Польского, да? А ещё раньше Речи Посполитой и ещё раньше Великого Княжества Литовского…
Я скорее утверждал, нежели спрашивал, потому что всё же подтянул знания истории и прямо сейчас параллельно читал книги в библиотеки через ещё одну свою марионетку, изучая список дворянских родов именно киевской губернии.
— А ещё твой дед оборонял Порт-Артура в русско-японской войне, твой отец погиб вместе с дивизией под Варшавой. Похвально,
— Вы перечислили родственников по линии моей покойной жены, — тихо ответил дворянин, опустив голову и боясь посмотреть мне в глаза. — Сам я с ними не общаюсь. Они никак к этому не причастны.
— Ага, отводишь подозрения от подельников? Не удивлюсь если вы сотрудничаете и с коллаборационистами в минской губернии.
— Я не коллаборационист.
— А кто ты?
И снова молчание. Говорить ребята явно не хотят.
— Ладно, может тогда наш доблестный офицер прольёт свет на произошедшее? — я подошёл к командиру военной полиции. — Скольких уже повязали?
— Мы действуем согласно закону.
— Да? Ваше командование и лидер верховного дворянства были расстреляны согласно закону военного времени при представителях Государя, а также офицеров его избранных полков. Получается… Государь у нас вне закона?
— К расстрелам претензий нет. Мы расследуем дело о незаконной перестановке кадров. Никаких бумаг не было предоставлено и…
— А-а-а, дурачком прикидываешься, бумажек тебе не хватило. Я тебя понял. Что же, тогда перейдём к тому, что вы тут делали и что обсуждали? Чего молчите? Вы понимаете, что с вами будет из-за этого молчания?
Мне опять ничего не ответили, прямо партизаны какие-то. Так что я встал, оглядел всех. Этот Ивашкевич подставил всю свою семью, вон, его дети сидят. Да молодая женщина это кажется любовница и будущая жена. Командиру военной полиции на свою жизнь по моим личным ощущениям плевать, как и семьи у него нет, это я уже тоже проверил.
— Ладно, ты, дорогой офицер, смертный приговор уже получил. Только с твоими подручными поговорю. А вот с Ивашкевичами… я ещё не решил, что делать. Но знаешь, друг, — я снова подошёл к главе рода и сел напротив него. — Я же не святой и руки марать привык. Мне нужен результат, мне нужна победа, понимаешь? В этой стране будут расти мои дети, поэтому я хочу всего лучшего для них и, следовательно, для нашей Империи. Ты меня понимаешь?
— Хорошо понимаю. Я мыслю также, — глухо ответил глава рода, в затылок которого упиралась холодная сталь ствола винтовки.
— Да? Докажи. Скажи правду, а там… подумаем, что можно с этим сделать. Даже если всё очень-очень плохо, то хоть глядишь детей своих спасёшь ценой своей головы. Не нужно упираться, у нас идёт война и с предателями лично я намерен расправляться максимально жестоко. Именно жестоко, а не справедливо, потому что моя цель оправдывает средства, а вот предательство… я не знаю, чем можно оправдать предательство.
— Я… мы обсуждали то, как бы подвинуть вдовствующую императрицу, — начал тихо говорить Ивашкевич, продолжая смотреть на мою обувь, не поднимая взгляда.