Философский камень

Афинский Владислав

— Вы боитесь. Ведь я так силён и не понятен для вас. Что же касается моих целей… то я просто хочу лучшего для своего рода. Оставить после себя наследие. Банальная и простая цель, которая сопряжена с величием нашей державы, ведь здесь будет жить моё наследие. Что касается политических амбиций… это меня не волнует. Просто хочу выиграть войну, да спокойно жить, занимаясь своими делами.

Немногие мне поверили, хотя был предельно искренним. Всем почему-то казалось, что обладатель такой силы должен желать стать во главе мира. Но зачем мне это? Я и так уже устал,

хочется отдохнуть и заняться чем-то простым, попутно выполнив собственную клятву. Я ведь ни дня для себя не жил. Что в прошлом мире, что в этом. Всегда что-то мешало, но ничего, вот сейчас выиграю войну и начну новую жизнь. Настоящую новую жизнь… как же часто я себе это повторял.

— Последний, — произнёс я, разобравшись с очередным телом. — Что же… всё как я и думал.

— Вы узнали имя заказчика?

— Лучше, я узнал того, кто стоит за заказчиком. Одна маленькая ошибка была допущена нашими врагами.

Глава 27

— РАСХОДИМСЯ!!! ПОВТОРЯЮ, РАССХОДИМСЯ!!! — кричал командир подконтрольного мне ополчения.

Весь Киев объяла смута, но не такая сильная. Скорее всего это была лишь демонстрация силы и попытка замедлить моё передвижение, попутно парализовав производства. В целом переворота можно не боятся, мои солдаты, моя гвардия, моё ополчение и конечно же мой «Долг и право» справится с митингующими.

В это же время я решил посетить своё изначальное тело, которое уже достали из-под обломков и перевезли в новую лабораторию, недалеко от Киева. Изначально тело хотели доставить в Петроград, но тогда бы повысились мои затраты на управление марионетками, а этого допустить было нельзя. Поэтому лично настоял на создание новой лаборатории и даже профинансировал часть проекта.

И первое, что я услышал — турецкий язык.

— Русский вернулся в сознание. Несите дополнительные резонаторы, будем облучать.

— Как проходит процесс восстановления? — я говорил прямо в разум нового старшего учёного.

В свою очередь учёный сразу же выронил из своих рук планшет, не цифровой, а бумажный. В свою очередь закреплённые листы тут же попадали.

— Успокойся, это просто ментальная магия. Как видишь моё тело сейчас неспособно говорить привычным способом.

— Господин Лебедев? — оказывает турк знал моё имя, хотя между собой они обычно использовали прозвища вроде «уродливый русский», «типичный русский», «заносчивый русский».

Забавно. А ведь все эти турки учёные, казалось бы, интеллигенция! А на деле как маленькие дети за спинами придумывают оскорбительные прозвища. Впрочем, учитывая нашу общую историю, удивительно что они в лицо и прямо не оскорбляют русских коллег. Хотя… нет, ничего неудивительного здесь нет. Всё же они нам жизнью обязаны.

— Именно. Ещё раз спрашиваю, как проходит процесс восстановления?

— Согласно графику. Мы используем наработки сестёр Синициных. Также младшая сестра нас консультирует.

— Младшая? Она жива?

— Да, ей досталось намного меньше других. Говорят, старшая взяла на себя основной удар. Правда сама младшая Синицина

отправилась в Петроград, ей нужно находиться под постоянным присмотром опытного целителя. Однако она продолжает работать и кажется… кажется это потеря пошла ей на пользу.

И турк вдруг оскалился, будто бы злорадствовал. Однако несмотря, на его радость, наших потерь, в его мыслях также находились и вполне резонные причины для этой радости. И надавив на него через страх, я заставил его говорить дальше, выкладывая всё, что вертелось у него на языке.

— Извините-извините, я не хотел никого обидеть… — тут же принялся щебетать учёный, у которого начала проявляться паническая атака. — Лишь хотел сказать, что… младшая Синицина очень зла, она в бешенстве, жаждет мести и правосудия… она тут же закрыла половину проектов и сконцентрировалась на том, что по-настоящему поможет делу.

— Оружие?

— Да, оружие. Лучшее и совсем не гуманное, которое позволит превратить Берлин в раскалённый шар, отравить Рейн на века вперёд и заставить захлёбываться детей этих свиней в крови.

И быстро страх турка сменился гневом, ненависть, яростью и злобой, той которую может испытать лишь отец, семью которого уничтожили ковровые бомбардировки небесного флота Кайзера. И таких среди бежавших в Российскую Империю турков было много. Да, мы были врагами, но то что сделал Кайзер…

Кайзер решил уничтожить слабую расу, которая вряд ли бы подчинилась также легко, как европейцы. Огнём и мечом германские и австрийские полки проходили через Османскую Империю. Они даже не были настроены на какое-то сотрудничество, ведь культурная и религиозная пропасть считалась слишком огромной. Поэтому Кайзер решил провести некое подобие геноцида.

Солдатам же было приказано любой ценой хранить именно свои жизни. Видишь дом? Есть подозрение что там солдат? Не думай, равняй его с землёй, даже если слышны крики прячущихся в подвалах детей. Кроме того, и сами турки же давали оружие в руки детям, женщинам… и геноцид они устраивали, только не у немцев, а у нас, на кавказе.

Впрочем, держать зло Николай за это не стал. Всё же сейчас турки являлись для нас эффективным инструментом. И помимо учёных, на нашу сторону перешли и некоторые военных, из которых мы сформировали добровольческие полки для отбития в будущем их территорий. Правда скорее всего все турки просто полягут, защищая нашу землю, потому что и сама Российская Империя пока что пытается выживать.

Впрочем, факт остаётся неизменным. Турки ненавидят немцев и австрийцев сильнее чем ненавидят русских.

— Мой адъютант передал мне донесение, что у вас есть план как выиграть войну, — я же перешёл непосредственно к делу. — Если ваш план не подразумевает приношение нашего народа в жертву каким-то тёмным богам или чего-то вроде того, то я готов выслушать.

— Да, мы готовились к нападению Кайзера, однако не знали, что он сделает это так скоро. Слишком быстро растёт его мощь, слишком стремительно расширяются амбиции, и экономика находится на пике своей мощи. Однако безвыходных ситуаций не существует…