Философы от мира сего

Хайлбронер Роберт Л.

У Адама Смита была весомая причина одобрять накопления. Будучи философом, он испытывал подобающее философу презрение к тщеславию новоявленных богачей. В накоплении же ему виделась выгода для всего общества. Ведь стоило вложить накопленный капитал в оборудование - и оно гарантировало то чудесное разделение труда, что умножает производительные возможности человека. По сути, накопление - еще один обоюдоострый меч из арсенала Смита: жадность отдельных людей, словно по волшебству, лишь позволяет увеличить благосостояние всех вокруг. Смит не озадачивается проблемой, которая застанет врасплох экономистов XX века, а именно: удастся ли частным накоплениям помочь росту производства и занятости? Он убежден, что мир способен к постоянному улучшению, а размеры рынка ограничены лишь с точки зрения географии. Девиз Смита прост: копите -

и мир скажет вам спасибо. В то время энергия была словно разлита в воздухе, и всех, кто мог заниматься накоплением, второй раз просить было не нужно.

К сожалению, есть небольшая проблема: накопление рано или поздно приведет к невозможности дальнейшего накопления. Ведь оно приводило к появлению все нового оборудования, а оборудование, в свою очередь, предопределяло повышение спроса на услуги работников. Рано или поздно это повлечет за собой рост заработков, а значит, и истощение прибылей - источника накопления. Как преодолеть это препятствие?

На помощь приходит второй великий закон системы - Закон народонаселения.

Адам Смит считал, что работники, как и любой другой продукт, могут быть дополнительно произведены в ответ на рост спроса на них. При высоких заработках их количество будет возрастать, при снижении вознаграждения - уменьшаться. Смит высказывался на эту тему довольно прямо: ...спрос на людей, как и спрос на всякий иной товар, необходимо регулирует производство людей..." [45]

Эта концепция вовсе не так наивна, как кажется на первый взгляд. В те дни детская смертность в низших слоях населения была ужасно высокой. По свидетельству Смита, "в Горной Шотландии нередко встречаются матери, родившие двадцать детей и сохранившие в живых только двоих" [46] . Во многих областях Англии половина детей умирала, не достигнув четырех лет, и почти на всем острове большинство умирало, не разменяв второй десяток. Скверное питание, ужасные бытовые условия, болезни - все это вызывало огромные потери среди бедняков. Поэтому даже если влияние повышенной платы за труд на показатели рождаемости было незначительным, оно вполне могло заметно увеличить количество детей, доживающих до пригодного к работе возраста.

45

Smith, Wealth, p. 80.

46

Ibid., p. 79. 

А значит, стоит накоплению поднять заработки рабочих, как последние заметно увеличат свою численность. В действие вновь вступает рыночный механизм. Как высокие цены на перчатки влекут за собой расширение их производства, а растущее количество перчаток давит на их цену в сторону понижения, так и рост заработков увеличит количество работников - но лишь затем, чтобы подобное увеличение сбило цену, иными словами, заработную плату. Таким образом, население, как и перчатки, самостоятельно решает создаваемые им проблемы.

Следовательно, опасности для продолжения накопления нет. Да, оно вызывает увеличение оплаты труда, угрожающее сделать дальнейшее накопление не прибыльным, но поощряемый таким образом рост населения полностью сгладит негативный эффект. Накопление ставит себя на край пропасти - и чудесным образом выбирается из этого непростого положения. Возросшая оплата труда ставит на пути накопления преграду, которую сама же и обходит, позволяя населению увеличиваться. Есть что-то завораживающее в этом воспроизводящем себя цикле ухудшения и исцеления, побуждения и следующего за ним действия, когда та самая причина, что ведет общество к верной гибели, подспудно делает все для его спасения.

Смиту видится великая, бесконечная цепь, ведущая общество к счастью. Оно начинает свой путь наверх с такой уверенностью и невозмутимостью, словно опирается на систему взаимосвязанных математических теорем. Где бы мы ни начали, рыночный механизм, определив специфику ситуации, уравнивает вознаграждение труда и капитала во всех возможных областях их применения, убеждается, что желанные товары производятся в нужном количестве, и, наконец, внимательно

следит за тем, чтобы конкуренция опускала цены до уровня, едва покрывающего затраты на производство. Более того, общество постоянно находится в движении. Все начинается с накопления богатства, позволяющего расширить производство и углубить разделение труда. Пока все только к лучшему. Но, пытаясь привлечь работников на новые фабрики, капиталисты вынуждены поднимать оплату труда - и это тоже следствие накопления. Доходы работников начинают ползти вверх, и дальнейшее накопление уже не выглядит столь привлекательным. Складывается ощущение, что система вот-вот остановится в своем развитии. Но не тут-то было: работники тратят дополнительные средства на то, чтобы снизить смертность среди собственных детей. Следовательно, предложение рабочей силы увеличивается. А с ростом населения конкуренция между работниками опять окажет влияние на уровень оплаты труда, на этот раз - негативное. Накопление возобновится, положив начало очередной спирали восхождения нашего общества.

Уточним: Смит описывает вовсе не цикл деловой активности. В его модели рост опирается на фундаментальные факторы и долгосрочен по своей природе. Каждая фаза предопределена предыдущей - достаточно лишь не вмешиваться в работу рыночного механизма. Огромная машина, совершающая возвратно-поступательные движения, включает в себя все общество; за пределами причинно-следственной связи оказываются лишь повелевающие производителями вкусы народа и физические ресурсы общества.

Обратите внимание, что речь вовсе не идет об улучшении без конца и края. Вне всякого сомнения, нас ждет продолжительный период того, что мы называем экономическим ростом - сам Смит этот термин не употреблял, - но и у него есть свои пределы. Рабочий люд узнает об их существовании не в ту же секунду. Да, рано или поздно рост населения вернет оплату труда на уровень, едва гарантирующий спасение от голодной смерти, но, по мнению Смита, положение рабочего класса улучшится на довольно долгое время.

Конечно, прежде всего Смит был реалистом. В очень долгом периоде, в будущем, в которое мы вряд ли способны заглянуть, растущее население приведет к падению оплаты труда до ее "естественного" уровня. Когда это произойдет? Очевидно, в тот момент, когда в обществе переведутся незадействованные ресурсы, а разделение труда достигнет высшей точки. Одним словом, рост прекратится, когда экономика максимально раздвинет свои границы, а затем полностью использует возникшее экономическое "место".

Почему эти пределы не могут расширяться и дальше? Смит очень четко осознавал, что разделение труда представляет собой не непрерывный процесс, а разовое улучшение. Как было недавно отмечено, он считал, что лежащие в основе разделения труда организационные и технологические преимущества не дают старт самовоспроизводящемуся процессу изменения, а лишь придают обществу единовременное ускорение - после чего исчезают. Поэтому в определенный момент рост экономики остановится; один раз Смит обмолвился, что максимальная продолжительность улучшений составляет двести лет. После этого работник вернется к своему "естественно" низкому доходу, капиталист - к скромным прибылям (других застывший рынок дать не может), и лишь землевладелец может остаться в плюсе, ведь производство еды теперь должно покрывать более многочисленное, пусть и не растущее, население. Мировидение Смита исполнено мужественного оптимизма, но его предсказания - довольно сдержанные, ограниченные, трезвые, а в долгосрочном периоде еще и отрезвляющие.

Нечего удивляться, что успех не пришел к книге мгновенно. Отрывки из нее прозвучали в стенах парламента лишь через восемь лет благодаря Чарльзу Джеймсу Фоксу - самому могущественному члену палаты общин (впоследствии Фокс признался, что книгу он так и не прочел). Но истинное признание пришло к Смиту уже после смерти, в 1800 году. К тому времени "Богатство народов" выдержало девять изданий в Англии и вовсю читалось в Европе и Америке. У него появились сторонники, причем самые неожиданные. Это были приобретавшие влияние в обществе капиталисты - те, кого Смит распекал за "низменную жадность" и о ком говорил, что они "не являются и не должны являться владыками человечества". Но все это было забыто, ведь главная мысль исследования очевидна: оставьте рынок в покое.