Фима и всё. Том 1
Шрифт:
Негомила Варфоломеевна выгнула бровь, но из списка вопросов выбрала лишь те, что ждать не могли:
— Какие средства взять?
— От ожогов, — Фима судорожно соображала, — и порезов. Взорвались теплицы Сашины, Красибора накрыло осколками.
— Поняла, — Негомила уже наполняла большую кожаную сумку с десятками отделений для бутылочек и связок трав. — А с Сашей что?
— Без понятия, — Фима схватилась за голову и часто задышала, её накрывала паника.
— Арифметика Буеславовна, — тётушка сжала плечи племянницы. — Дыши, девочка, соберись с мыслями. Мне нужно понимать, что взять с собой первым делом.
— Его оглушили
— Ты словом проверяла что ли? — нахмурилась женщина.
— Угу.
— Дурёха, — Негомила легонько хлопнула племянницу по затылку. — Такую нагрузку схватила! Надо было сразу меня звать.
— Надо, — кивнула Фима, ощущая, что в глазах начинало щипать.
— Потом разберусь с тобой, несносная девчонка, — ворчала тётушка, сгребая всё больше пузырьков в сумку. — А сейчас полетели. Сашкина метла разрядилась совсем, отсюда чую. Принеси наши из сарая.
Арифметика оставила тётушку пересматривать свёртки и баночки в сумке, а сама рванула за транспортом. Через минуту она вернулась, держа в руках две длинные, пышные метлы, в два раза больше той, на которой прилетела сама.
Метла Фимы была собрана из ольхового древка и связки прутьев орешника и цветущей вишни. Белые цветочки разбавляли оранжевые маргаритки, выглядывавшие между прутиков тут и там.
Метла тётушки же была из тёмной древесины венге, а в прутьях переплетались ветки сирени, ивовые хлысты и неприметно цветущие веточки красного клёна. С первого взгляда было понятно, что метла эта была даже слишком мощной. Ну, что тут сказать, тётушка Негомила любила погонять с ветерком.
— Не отставай, кнопка, — напутствовала тётя, а через секунду уже рванула с места. Да так, что Фима потеряла её из виду почти сразу.
Понимая, что за тётушкой всё равно не угнаться, Фима задержалась в их доме ещё на несколько минут. Она забежала в дом, состоящий, на первый взгляд, из сплошных веранд. В действительности, за кольцом появившихся в разное время крылечек, веранд и летних кухонь, находился сам дом. Просторный, тёплый и тихий. Арифметика пробежала прямиком через Зелёную Гостиную, Осеннюю Кухню и добралась до библиотеки. У той не было особого названия — библиотека у них, в отличие от гостиных, спален и кухонь, была одна. Уютная комната, вместившая в себя семь шкафов, от пола до потолка заполненных книгами. Три полки отводилось русской классике, одна — классике международной, и восемьдесят одна — магическим фолиантам, конспектам, свиткам и папирусам. В библиотеке Воротынских хранилось даже несколько заклинаний, записанных их далёкими предками на кусочках бересты и восковых табличках.
Ни на чём особо не задерживая взгляд, Фима быстро нашла стеллаж, посвящённый погостной ботанике, и выудила пару томов: копия одного из справочников, который они уже читали дома у Александра, и «большую энциклопедию сорняков и поганых растений». Ей было безумно обидно, что конспекты канули в бездну вместе с бесценными книгами, но останавливаться девушка не собиралась. Она замерла на секунду, сжимая книги.
«Доведу дело до конца, даже если Красибор не очнётся», — решила она и вновь сорвалась с места: ей нужно было спешить.
У Арифметики ушло почти полчаса, чтобы долететь до бывших теплиц. Метла подметала мох вишнёвыми бутонами, а наездница то и дело теряла равновесие под весом книг, висевших в сумке на плече. Когда девушка соскочила
— Ты умница, кнопка, — похвалила тётушка, даже не оборачиваясь к Фиме. — Прекрасно остановила кровь на всех крупных ранах! Горжусь!
— Кровотечение не открылось? — Фима подбежала ближе.
Тётушка Негомила перевернула Красибора на бок и толстым слоем покрывала его раны пахучей мазью. Из чего бы та не была сделана, всё перебивал пчелиный прополис. Особое внимание тётушка уделила лицу мужчины: она вывалила на него столько мази, будто это была пена для бритья.
— Ему там есть чем дышать? — Фима с сомнением потыкала в липкую субстанцию на носу Красибора и вдруг спохватилась. — Он вообще дышит?
— Дышит, дышит, — улыбнулась тётушка. Её рот украшала ярко-малиновая помада, идеально очерчивающая контуры красивых узких губ. — Я побольше пчелиной радости намазала, чтобы рубцов не осталось. Негоже такое лицо красиво шрамами омрачать!
Глаза девушки расширились: «А что, если тётушка уже тоже влюбибилась в Краса? Стоп, что ещё за „тоже“, а?!»
Не обращая внимания на опекуншу, Фима пару раз ущипнула себя за щёку, чтобы вернуться в умную, разумную колею.
— Тётушка, чем помочь? — Фима решила лечить дурость трудотерапией.
— Зайка, даже не знаю, — тётушка Негомила бегло осмотрела Красибора и пожала плечами. — Я уже достала все оставшиеся осколки из его тела, даже мелкие, и остановила кровь. Сейчас обеззараживаю раны и проверяю тело на внутренние травмы, которых пока не нашла, кстати. А знаешь, что будет здорово? — она указала пальцем с аккуратным французским маникюром на дом. — Проведай Сашу и потом отдохни немного. Я позову тебя. И после мне понадобится твоя помощь в транспортировке этих двух добрых молодцев. А до тех пор отдохни, моя милая.
Фима мялась на месте некоторое время, но в итоге всё же подчинилась. Она истратила всю магию, что была в её распоряжении. Опустошённая, она едва держалась на ногах и мало чем могла помочь. Фима ещё раз оглянулась на Красибора, совсем уже скрывшегося за мазью тётушки Негомилы, и вздохнула с облегчением. Чуйка шептала ей, что теперь с ним всё будет хорошо. Или хотя бы нормально.
После взрывов девушка выбежала из дома, преодолевая крутые лестницы одним прыжком. Она неслась на задний двор, не в силах даже помолиться лесным духам — ей было слишком страшно. Подбежав к Красибору, на секунду она подумала о худшем: мужчина не двигался и не дышал. Арифметика перевернула того на спину и сразу увидела длинный осколок, торчащий из шеи мужчины. Тот вошёл в плоть перпендикулярно, практически отрубив шею и перекрыв всё, что можно было перекрыть. Ведьма завопила не своим голосом:
— Дублия животь! — скомандовала она, обращая всю себя в заклинание.
Её голос, как раскат грома, пронёсся по всему лесу, распространяемый соснами и пригорками. Через секунду вопль достиг лесных границ, вздрогнул и вернулся к хозяйке, собирая при этом, подобно ситу, магическую силу от леса и его обитателей. Духи, откликнувшись на ведьминский зов, отдавали частичку собственной силы, чтобы помочь своей воспитаннице.
Сила ворвалась в Арифметику с такой мощью, что все мышцы свело и девушка чуть не потеряла сознание. Но удержалась. Вернув силой воли возможность двигаться, она одним движением извлекла осколок, не поморщившись от мерзкого чмокающего звука. Тут же наклонилась ближе и шепнула прямо в открытую рану: