Финал
Шрифт:
– Наркотики, - говорит он с тяжестью, - которые тебе давали, были очень, очень сильными. Сыворотка для инъекций, которую я разработал, защищает от худшего, пока она остается в твоем организме. Но это еще не все. Она не дает гарантий и надежд. Всё зависит от твоей силы ума, силы воли, чтобы полностью реализовать свои эффекты. Ты, на самом деле, играешь большую роль в предотвращении иллюзий. Тебе всегда придется сражаться с ними. В результате?
Он хмурится.
– Рецидив вполне возможен, особенно сейчас. Сейчас не время проверять свои возможности. Нам нужно установить отправную точку, Лилли. Отправную точку для твоего здоровья.
– он качает головой.
– Я должен внимательно следить за тобой. Ты понимаешь, почему? Ты еще не на правильном пути, Лилли. Нам предстоит долгий и трудный путь. Единственное, что я могу обещать, и в этом я даю тебе слово, это то, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Чтобы это произошло, ты должна мне доверять.
Странно, как сильно в такие моменты доктор Телфэр напоминает мне его брата.
– Я понимаю, - тихо говорю я. Я опускаю голову.
– И я ценю то, что вы делаете. Как много ты отдал, чтобы работать со мной.
Я чувствую, что моя решимость снова растет. Я поднимаю глаза, встречаюсь с ним взглядом и принимаю тон, которым обычно обращалась к Стоунхарту.
– Я больше не разочарую вас. Прошлая ночь была ошибкой. Необдуманным решением. Если вам нужно мое доверие, вы его получите. В будущем я постараюсь лучше показать это вам.
– Хорошо, - говорит он. Его лицо смягчается, и он улыбается.
– Но не кори себя из-за этого. Вчера был знаменательный день. Я так понимаю, вас можно поздравить, миссис Стоунхарт?
С этими словами он кивает и оставляет меня в покое.
Через несколько минут появляется Джереми с подносом еды.
– Как все прошло?
– торжественно спрашивает он меня.
Я хмуро смотрю на него.
– Как что прошло?
– Разговор с моим братом?
– спрашивает Джереми.
– Он был недоволен мной, когда встретил меня сегодня утром.
– Мы все уладили, - говорю я немного самодовольно.
– Он кричал на тебя?
– спрашивает Джереми. Его челюсть сжимается.
– Ты же знаешь, как я отношусь к мужчинам, которые повышают голос, особенно в присутствии женщин.
– Нет, - говорю я. - Он был очень радушен.
Джереми выдыхает.
– Слава Богу, - говорит он мне.
– Я не знал, что он может сделать. Мы выросли в разных домах. А к нему не относились так, как ко мне.
Джереми признается почти так же, как школьник признался бы в проступке перед директором школы.
– Он накричал на меня.
Я смеюсь.
– Эй!
– протестует Джереми, теперь уже с притворным негодованием.
– Единственный человек, которого я боюсь больше, чем тебя - это мой брат.
– Ты боишься меня?
– я подаюсь вперед, теперь уже нетерпеливо.
– О! Я должна это услышать.
– Конечно, я боюсь тебя, - говорит Джереми, садясь на кровать и подавая мне виноград.
– Я боюсь того, что ты обо мне думаешь. Боюсь, что я не заслуживаю твоей любви, раз так сильно подвел тебя. Я боюсь сделать что-то непреднамеренно и отпугнуть тебя. Я боюсь возвращения чудовища в твоих глазах.
– Джереми! Остановись!
– твердо говорю я ему.
Я плотно прижимаюсь губами к виноградине, которую он пытается мне скормить.
– Ты никогда не сможешь вернуться к этому. Я люблю тебя. Ты полностью поглотил меня. Нет больше никого, кто
Я показываю свое обручальное кольцо.
– И я уже связана с тобой обязательствами. Или ты забыл?
– Никогда, - говорит Джереми.
Он подходит и целует меня с такой страстью в глазах.…
Но потом он останавливается. Он отстраняется всего в нескольких миллиметрах от моего лица. Он закрывает глаза, вздыхает и прижимается лбом к моему лбу.
– Хорошо, - выдыхает он, затем быстро касается моих губ своими и отстраняется.
Меня поражает такая чудовищная тоска по нему, что я не знаю, что с собой делать.
Джереми встает. Его руки сжимаются в кулаки.
– Прости, Лилли, - говорит он.
– Я знаю, что испытываю тебя. Но я не могу устоять. Отныне я буду лучше владеть собой. Клянусь.
Я не хочу, чтобы ты это делал, хочу сказать я. Вместо этого я прикусываю губу и киваю головой.
– Я не могу остаться, - говорит мне Джереми.
– Мне нужно побыть одному. Потренироваться, наверное. Очистить разум.
Он улыбается мне.
– Ты отдыхай. Я скоро вернусь.
С этим он оставляет меня.
Остаток дня я провожу то засыпая, то просыпаясь. Доктор Телфэр навещает меня до возвращения Джереми. Он приносит ноутбук. Он прикрепляет к моему лбу электроды, подключает другой конец к своему компьютеру и говорит мне расслабиться, изучая мои мозговые волны. Затем он проводит ряд тестов. Он задает мне вопросы, которые, как он знает, вызовут эмоциональную реакцию. Я отвечаю, как хочу. Он учит меня лгать на одни вопросы и говорить правду на другие. Все это время он следит за моей кожно-гальванической реакцией, мозговой активностью и жизненно важными органами.
Закончив, он складывает ноутбук и встает.
– Подождите, - говорю я ему.
– Вы не собираетесь объяснить, что все это значит?
– А нужно?
– спрашивает он.
– Еще нет. Ты увидишь позже. По сути, все, что я делаю - это устанавливаю исходные данные, наблюдаю, как они отклоняются от ожидаемых значений, пытаюсь понять всю степень твоих травм.
– И ваш вердикт?
Он смеется.
– Этого тебе определенно придется подождать. Сбор данных только начался. Потребуются недели, возможно, месяцы, чтобы сформировать четкую картину, - он улыбается.
– К счастью для нас, у нас есть это время.
Мои брови взлетают вверх.
– Так вы остаетесь?
– Конечно. Даже после вчерашнего проступка ты меня убедила. Я могу работать с тобой. Я буду работать с тобой, Лилли. Я буду наблюдать за тобой лучше. Хотя бы для того, чтобы..., - он вздыхает и потирает переносицу.
– Искупить грехи моего биологического отца.
Глава 33
Лилли
Остаток недели проходит в том же духе. Мы с Джереми по-прежнему лишены физической близости. Это тяжело. Но я обещала доктору Телфэру, что буду слушаться его. Джереми тоже верен своему слову. После моего невероятного спасения и того утра, когда Джереми сделал мне предложение, уровень моей энергии резко падает. Каждый день я провожу более двенадцати часов в глубоком и совершенно спокойном сне. Но когда я просыпаюсь, мне кажется, что я не спала несколько дней.