Финальная точка
Шрифт:
Собственно, второй год таким уж ужасным уже не кажется. Велигд постепенно разобрался, что в своем подходе нужно менять, а что нет, как вообще уживаться с этими крылатыми созданиями, и вполне успешно адаптировался в “самой престижной школе для фей всего волшебного измерения”. В гробу он видел этот престиж. И если надо, то ему обязательно найдется что сказать по этому поводу.
День постепенно клонится к своей второй половине, скоро уроки у фей закончатся. В частности у второго курса. Не то чтобы Велигда это особо сильно интересовало, но все-таки расписание вверенных ему фей он выучил. Чисто для себя, чтобы знать, как у них и что. Вообще вторник ему в большей степени нравится - не такой напряжный, как остальные дни во втором полугодии. Всему курсу он уже сегодня лекцию по природомагии
В учительской кроме него находится еще профессор Авалон. Однако он Велигда не отвлекает, и в этом, пожалуй, плюс преподавательского состава Алфеи - его почти никогда не дергают, вовлекая в бессмысленные разговоры, и никто не скидывает на него свою бумажную работу. Потому что каждый загружен более чем. Велигд уже успел понять, что если ты идешь работать в Алфею, то ей нужно отдавать самого себя практически полностью, иначе можно сразу же сказать “до свидания”. Но тишина сохраняется недолго. Спустя пару минут после того, как звенит звонок с урока, в учительскую буквально фурией вносится разъяренная Гризельда. Велигд знает, что сейчас у одного из классов второго курса была самооборона. Кажется, они опять что-то натворили. Он поджимает губы. Даже неудивительно.
– Это возмутительно!
– начинает Гризельда. Велигд в этом даже не сомневается, попусту орать она бы не стала.
– Нет, это просто ни в какие рамки не укладывается. Я сейчас же сообщу об этом мадам Фарагонде, уже давно принять необходимые меры!
– Что случилось, профессор Гризельда?
– мягко интересуется Авалон, отрываясь от своих дел.
– Неужели феи опять в чем-нибудь провинились?
– Это возмутительное, совершенно хамское поведение!
– не унимается Гризельда.
– Провинились? О, не просто провинились! А наглым образом сорвали урок. Точнее, одна особенно наглая юная леди.
– А они уже и такое себе позволяют?
– напряженно спрашивает Велигд. Если речь идет о втором курсе, надо взять на заметку. У него такого себе пока еще никто не позволял.
– С каждым годом они позволяют себе все больше! Нет, это все последствия снижения требований. Авторитет педагога для них уже ничего не значит. Пока мы следуем политике индивидуальных подходов, установления близких контактов преподавателей и учеников, все будет только хуже! Нет, они заявляют, что учитель должен быть на равных с учеником…
– Это никуда не годится, - соглашается Велигд, - мне тоже не нравится эта тенденция. Границы должны быть и существенные. Они должны помнить, зачем сюда пришли. И что здесь их никто держать не будет.
– Как хорошо, что среди молодых специалистов еще остались понимающие люди! Профессор Велигд, на вас вся надежда!
– чуть ли не всплескивает руками Гризельда.
– Мадам Фарагонда совершенно напрасно из года в год смягчает наказания. Пора вернуться к прежней системе.
Велигд не совсем точно представляет, какой система наказаний была раньше, но ему уже не раз приходилось встречаться с хмурыми феями, драящими коридоры или парадную лестницу с ведрами и тряпками, без использования какой-либо магии. Или бегавших туда-сюда учениц с огромными стопками книг в руках, чуть не высунув языки от напряжения, разгребающих завалы в библиотеке. Физическим трудом в качестве наказания Алфея не брезговала, и Велигд не мог сказать, что не считал это полезной практикой. Но, скорее всего, раньше такого было только больше.
– Так что же собственно случилось?
– по-прежнему любопытствует Авалон.
– И раньше они себе такого не позволяли! Из года в год становятся все распущеннее. С трудом соблюдают дисциплину. Да даже выпустившийся курс подумать о таком не мог! Страшно подумать, ведь теперь они уже не боятся на весь коридор сказать неуважительное слово
Велигд тихо усмехается про себя, однако не подает виду. Хорошо, что профессор Гризельда не знает, что пишут “юные леди” в анонимных постах “Подслушано в Алфее”, иначе бы суровая проверка в ее лице не оставила от паблика в некстере и камешка. И феи, которых он, впрочем, не особо жалел, лишились бы своей единственной отдушины, где можно было излить свое горе или поорать на учителей-деспотов. На него и Гризельду - особенно сильно.
– Да уж, сказывается отсутствие элементарного воспитания. И бороться с ними можно только жесткими методами, никаких открытых диалогов.
– Хотя бы вы меня понимаете, профессор Велигд. Итак, нынешний второй курс дошел до того, что самовольно, наглейшим образом покидает уроки! И еще заявляют, что вообще больше не будут посещать занятия. Мне. В лицо! Никакого уважения к преподавателям.
– Это уже выходит за всякие рамки, - напряженно сообщает Велигд, - слишком много позволяется ученицам этой школы, я смотрю. Вы правы, просто так это оставлять нельзя.
– Вы сказали, это была одна ученица?
– Авалон встревает лишь изредка, давая возможность Велигду и Гризельде наговориться вдоволь и излить свое недовольство теми, кого им приходится обучать.
– Совершенно верно, - поправляет очки Гризельда.
– Эта юная леди смела дерзить и пререкаться, а затем покинула кабинет, сказав, что больше сюда не вернется. Нет, вы посмотрите, теперь они решают, на какие уроки они будут ходить, а на какие - нет.
Велигд качает головой. Ясно. Во втором полугодии уже почувствовали вкус свободы. Кажется, пора им напомнить, зачем и почему они сюда пришли. А с этой феей… Похоже, ее ждет не одна воспитательная беседа. Гризельда наверняка будет настаивать на отчислении, но мадам Фарагонда, разумеется, такого не допустит.
– Такую наглость следует пресекать сразу же, - замечает он.
– Именно так. Поэтому я позабочусь о том, чтобы мисс Лисса…
Велигд удивленно приподнимает брови. Лисса?
– Профессор Гризельда, вы сказали, Лисса?
– смотрит на нее Авалон.
– Именно, эта юная леди наглейшим образом…
Но дальше Велигд не слушает. Слова Гризельды доносятся будто бы издалека, он лишь видит, как открывается и закрывается ее рот, а сама завуч возмущенно жестикулирует. Лисса? Чтобы Лисса и ушла с урока? Вот так, по середине занятия? Велигд бы отказывался в это верить, но факт, похоже, налицо. И все-таки Лисса. Нет, фея драгоценных камней, конечно, не была образцом поведения, но он знал ее лучше, чем некоторые другие, и абсолютно точно мог сказать, что так бы она… Не поступила. То, что описала Гризельда, и его собственный вывод об этой фее совершенно не сопоставляются между собой. Что-то с чем-то здесь не сходилось. Велигд поступает достаточно мудро: просто дожидается, пока Гризельда выпустит пар, не особо сильно вступая с ней в диалог. Когда завуч решительным шагом выходит из учительской прочь, Велигд тоже через некоторое время поднимается со своего места, прощается с Авалоном и идет… Искать Лиссу, не имея ни малейшего представления о том, где она может быть.
Едва ли в своей комнате - это место он точно бы проверил одним из последних. Вряд ли она могла уйти дальше Алфеи. Ну, если только не позвонила Кристалл, которая бы ее забрала, но обычно ведь Лисса проводит с ней выходные дни. Понимая, что абсолютно не знает, где можно найти фею, которая повздорила с Гризельдой в открытую (до этого, конечно, тоже еще надо додуматься) Велигд бесцельно прочесывает коридор за коридором.
Он, конечно, мог судить пока только очень поверхностно и только со слов Гризельды, но почему-то совершенно не сомневался в том, что для такого нетипичного поведения феи драгоценных камней наверняка должен быть логическое объяснение. Все-таки с Лиссой он общался несколько больше, чем с остальными феями, хотя их отношения едва ли выходили за рамки “учитель-ученица”. Все-таки Велигд не был сторонником активного сближения преподавателей и студентов, еще когда учился в аспирантуре, а уж здесь такого он точно допускать не собирался. Но Лисса… Лисса все-таки немножечко выбивалась из общего правила.