Финансист на четвереньках (сборник)

Юрьев Зиновий Юрьевич

«Не помню, когда я последний раз так хотел кому-нибудь угодить», — подумал Гроппер и кивнул головой.

— Дженнифер, ты видела, он кивнул головой? — сказал Бакстер.

— О чем я тебе говорю? — ответила миссис Бакстер.

— Послушай, бульдог, вон книжная полка. На ней стоит библия и каталог Сиерса и Робека. Принеси-ка нам каталог.

Гроппер несколько раз дернул лапой. Наконец толстый, фунта в четыре весом, каталог вывалился с полки. Он прижал лапами обложку, мордой отогнул другую. Страницы зашелестели. Есть. Он широко распахнул пасть,

осторожно взял раскрытый каталог и положил перед хозяином. Тот взглянул на раскрытую страницу и дернул себя за нос.

На глянцевитой странице были изображены разнообразнейшие ошейники, от металлических, шипы которых впиваются в шею, если собака рвется на поводке, до роскошных кожаных с замысловатыми бронзовыми украшениями.

В комнате стало тихо. Фред Бакстер смотрел на жену, она на него, а Фэнни — на обоих. Если бы здесь, на вытертом коврике лежал не коричневый бульдог с белыми чулками на лапах, а апостол Павел, удивление было бы не меньшим.

— Лопни мои глаза, если этот пес не стоит больших денег, — сказал, наконец, Бакстер, и Гроппер подумал, что вряд ли его хозяин отдает себе отчет, насколько он прав.

— Помнишь, в одной передаче по телевизору говорилось, что можно выступать с дрессированными животными за деньги. Дженнифер, запри все двери и окна, чтобы этот пес не вздумал удрать.

Гроппер энергично замотал головой, и в комнате снова стало тихо.

— Помолимся, Дженнифер, — сказал Бакстер, — эту собаку нам послал господь, чтобы мы могли, наконец, выплатить деньги за этот чертов дом, который висит у меня на шее, словно камень. Я буду выступать с этим псом перед публикой. Мы даже не знаем, на что он способен.

— Молчи, Фред, у меня такое впечатление, что ты говоришь о нем недостаточно вежливо.

Гроппер встал и лизнул ладонь миссис Бакстер. Та отдернула руку и покраснела, как будто это был не обыкновенный бульдог, а человек. Она была простой женщиной и не привыкла к галантному обхождению…

В эту ночь супруги Бакстер долго сидели перед погасшим экраном телевизора, словно молились своему божеству и ждали от него указаний.

Подобно электронно-вычислительной машине, выбирающей из своего чрева заложенные туда оператором подходящие сведения, они лишь вспоминали подходящую к случаю информацию, заложенную в их мозг телевизионными компаниями.

11. Покер и канаста

Лейтенант Мак-Грири пробил консервным ключом две дырки в банке и наклонил ее. Пивная пена перевалилась за край стакана. Пиво было тепловатым, и лейтенант поморщился. Впрочем, строго говоря, он поморщился не только из-за пива. На то были более серьезные основания.

Мак-Грири работал в полиции Хиллсайда уже больше пятнадцати лет и твердо усвоил простую истину: тяжесть преступления обратно пропорциональна финансовому успеху. А так как он был призван заниматься именно тяжкими преступлениями, то был грозой убийц-неудачников, воров-любителей и бродяг, которые осмеливались покуситься на старую рубашку, вывешенную после стирки какой-нибудь хозяйкой.

С

профессионалами он предпочитал не связываться. К профессионалам он относился с почтением, с каким относятся к партнеру по покеру в клубе. Профессионалы были солидными людьми со счетами в банках, с молодыми серьезными адвокатами в очках с роговой оправой, с влиятельными друзьями в столице штата.

Профессионалы любили играть в покер. Они встречались в хиллсайдском «Клубе львов», спокойно и приветливо кивали лейтенанту и в изысканных выражениях осведомлялись о здоровье миссис Мак-Грири и двух мисс Мак-Грири. После этого они заказывали дорогие напитки и церемонно приглашали лейтенанта сыграть партию-другую.

Покер — глубоко интимная игра, во время которой человек за спиной игрока заставляет отвлекаться и мешает сосредоточиться. Кроме того, в покере важно уметь блефовать, то есть делать хорошую мину при плохой игре, а мина постороннего наблюдателя находится, как правило, в прямой зависимости от карт, в которые он заглядывает через спину. Поэтому профессионалы, приглашая Мак-Грири к зеленому столику, предпочитали, чтобы никто не мешал им. Тактичные официанты бесшумно ставили на стол запотевшие стаканы с металлически звенящими кусочками льда и исчезали.

Лейтенант никогда не следил за руками профессионалов. Он был уверен, что они не станут накалывать карты своими перстнями, не станут класть на стол полированный портсигар, чтобы видеть в нем отражение сдаваемых карт.

Он был уверен в честности партнеров, в чистоте их намерений. Мало того, его даже не интересовали сданные ему карты. Текла неторопливая беседа, прерываемая короткими замечаниями: «две карты», «благодарю», «открываю»… Потом Мак-Грири делал непроницаемое лицо и лез вверх. Партнеры не отставали, охотно повышая ставки. Когда на столе оказывалась изрядная куча денег, профессионалы качали головами и выходили из игры.

— Везет же вам, мистер Мак-Грири, — говорили они. Они были воспитанные люди и не спрашивали лейтенанта из пустого любопытства, какая же все-таки комбинация была у него на руках. Это было бы дурным тоном.

— Зато не везет в любви, — отшучивался Мак-Грири и аккуратно складывал в бумажник банкноты. Зажатая между двумя прозрачными целлулоидными стенками бумажника, миссис Мак-Грири смотрела с фотографии на мужа с улыбкой и, казалось, одобрительно кивала. Она была покладистой женщиной.

Лейтенант Мак-Грири любил профессионалов и всегда умел узнавать их почерк, нечто вроде безмолвного привета от друзей. Но на этот раз он был в нерешительности, и скорей именно это, а не теплое пиво «Швепс» заставило его поморщиться.

Странное дело, думал он. С одной стороны, во всем этом деле угадывался стиль профессионала. Взять хотя бы пробоины в толстой дубовой двери. В их веере нетрудно было определить короткий взмах автомата — оружия серьезного человека. Джо Джеффи, например, любит пользоваться трещоткой. У бедняги, должно быть, не в порядке нервы, и он не доверяет пистолету.