Финансовый кризис
Шрифт:
Снижение нефтяных цен пусть и не сразу, но окажет влияние на реальные доходы населения. Это может стать стимулом для сдувания (хорошо, если плавного) еще одного «пузыря», образовавшегося на рынке потребительского и ипотечного кредитования. Усугубить ситуацию может падение цен на недвижимость. Кризис «плохих долгов» способен спровоцировать банковский кризис.
Нарисованный сценарий, возможно, излишне пессимистичен, но вооружен тот, кто предупрежден. Последние три десятилетия в нашей стране (как бы она в разные периоды времени ни называлась) переломные моменты во всех сферах жизни в значительной степени связаны с колебаниями мировых цен на нефть. И опыт этих трех десятилетий наглядно демонстрирует, что на практике даже самый пессимистичный сценарий оказывается слишком радужным.
17 октября 2006 г. • Ежедневный журнал
ШАЖОК
Народный банк Китая принял решение о создании инвестиционного фонда, в который поступит 200—300 миллиардов долларов из валютных резервов. Куда конкретно будут направлены эти деньги, НБК определится в начале марта, но уже сейчас объявлено, что это будут иностранные активы.
Для мирового фондового рынка сумма сравнительно небольшая. Только в США капитализация компаний, акции которых находятся в биржевом обороте, составляет около 20 триллионов долларов. Однако китайцы вряд ли оставят деньги, размещенные ранее в американских казначейских облигациях, на американском рынке. Во-первых, это вступило бы в противоречие с концепцией диверсификации активов, которой отчасти руководствуется НБК, создавая инвестиционный фонд, а во-вторых, в последние годы самую большую активность китайские (особенно государственные) инвесторы проявляют в сырьевом секторе. Дефицит энергоносителей – один из факторов, способных затормозить бурный экономический рост в стране.
Китайские корпорации участвуют во всевозможных конкурсах и тендерах на разведку и освоение месторождений по всему миру – от Латинской Америки до Африки и Ближнего Востока. И значительная часть средств нового фонда может быть инвестирована именно в компании, специализирующиеся на добыче и продаже энергоносителей.
Россия в качестве одного из крупнейших игроков на нефтяном и газовом рынке, безусловно, одна из первых в списке. Миллиардов на 20—30, а то и на все 50 рассчитывать можно. «Зайти» в этот сектор нашей экономики можно сегодня исключительно через «Газпром» или «Роснефть», так что в обозримом будущем акции этих компаний получат на рынке дополнительную поддержку. Не исключен и запуск новых совместных проектов в Восточной Сибири.
Впрочем, те инвестиции, которые получит российский топливно-энергетический комплекс – далеко не самое интересное в этой истории. Китай, накопивший еще в ноябре прошлого года триллион долларов в валютных резервах, осторожно дает понять, что этого более чем достаточно для поддержания стабильного курса юаня. Сейчас НБК напротив скупает по 20 миллиардов долларов в неделю, только чтобы не допустить усиления национальной валюты. По сути, эти деньги покрывают часть американского внешнеторгового дефицита, трансформируясь в госдолг США перед Китаем.
С одной стороны, жесткая привязка юаня к доллару позволяет китайским товарам быть конкурентоспособными на мировом рынке. Но, с другой стороны, давать в долг можно только до определенных пределов, даже самому надежному заемщику с безупречной кредитной историей. Да и копить у себя чужие долги до бесконечности, по меньшей мере, неразумно.
Формируемый китайцами инвестиционный фонд проблемы этой не решает. В конце концов, при нынешних темпах накопления валютных резервов 200—300 миллиардов вернутся НБК в течение 10– 15 недель – 2,4—4 месяцев. Значит, либо львиная доля купленной валюты будет пускаться на инвест-проекты китайских властей, либо НБК собирается ограничить скупку долларов. Это в нынешних условиях будет означать укрепление юаня. На первый взгляд, китайские денежные власти должны этого всячески избегать. Но это справедливо только в том случае, если амбиции КНР не простираются дальше статуса поставщика дешевых товаров на мировой рынок. Между тем, Китай претендует как минимум на региональное лидерство. И сделать юань главной расчетной единицей региона – одна из вполне решаемых задач.
Плавная ревальвация сделает эту валюту еще более привлекательной, тем более что обеспечена она будет не только мощью китайской экономики, но и триллионными валютными резервами, которые позволят устанавливать НБК любой курс даже в условиях свободного рынка. Кстати, в прошлом году Китай уже сделал один осторожный шаг к либерализации внутреннего валютного рынка и укрепления юаня.
Все вышесказанное, хотя и в несколько меньшей степени, относится и к России. Стоит ли удивляться, что на этой неделе первый зампред ЦБ Алексей
Что же касается доллара, то в последнее время американская валюта и без того чувствует себя неважно. В условиях же, когда крупнейшие внешние вливания, позволяющие финансировать торговый и бюджетный дефицит, начинают сокращаться, а администрация Буша завязла в иракской кампании, требующей все более масштабных расходов, дальнейшее ослабление доллара выглядит почти неизбежным. Впрочем, большинство экспертов и заинтересованных лиц, включая российского министра финансов Алексея Кудрина, утверждают, что никакого обвала доллара не будет, предрекая «мягкую посадку». Вопрос лишь в том, на каком уровне ждать приземления.
23 февраля 2007 г. • Ежедневный журнал
ФОНД ОБМАНУТЫХ ОЖИДАНИЙ
В этом году российские власти наконец решили, что делать с нефтяными сверхдоходами, которые до настоящего момента складывались сначала в Финансовый резерв, а после в Стабилизационный фонд. Со следующего года Стабилизационный фонд, где скопилась уже сумма, приближающаяся к 10% ВВП страны, прекратит свое существование. Он будет разделен на две части. Одна – Резервный фонд, который предназначен для того, чтобы покрывать нехватку бюджета, связанную с текущими обязательствами, если цена на нефть резко упадет. В годы с относительно благоприятной конъюнктурой мировых рынков размеры фонда не должны опускаться ниже 10% ВВП. По словам министра финансов Алексея Кудрина, при среднегодовой цене 30 долларов за баррель Резервного фонда должно хватить на три года. «Три года – это срок, за который можно перестроить расходы» – считает министр. Собственно, ни по задачам, которые ему придется решать, ни по размерам Резервный фонд ничем от нынешнего Стабилизационного и не отличается. Разница лишь в том, что когда Стабфонд создавался, то никто не предполагал, какими темпами он будет расти, поэтому минимальный неснижаемый остаток ему установили на уровне 500 млрд рублей. Теперь этот неснижаемый остаток подняли до 10% ВВП, так что фонд будет расти пропорционально всей экономике, размещаться в тех же гособлигациях стран высшей категории надежности – бумагах с минимальной доходностью, но зато с максимальной ликвидностью.
Гораздо интереснее обстоит дело с Фондом будущих поколений, который также создается в следующем году. Необходимость его весьма убедительно обосновал Егор Гайдар в своем выступлении на заседании ученого совета Института переходного периода. Подобно норвежскому аналогу он должен будет максимально смягчить переход от нынешней распределительной пенсионной системы к накопительной. Переход этот не блажь реформаторов, а насущная необходимость, продиктованная демографической ситуацией в стране.
Проблема заключается в том, что в переходный период стремительно сокращающееся поколение работников, не достигших еще пенсионного возраста, должно не только кормить пенсионеров, которых, наоборот, с каждым днем становится все больше, но и умудряться накапливать собственную пенсию, поскольку их кормить уже никто не будет. Норвежцы пустили на решение проблемы свои сверхдоходы от высоких цен на нефть. Созданный еще в 1990 году Государственный нефтяной фонд Норвегии реально начал наполняться только семь лет назад, но за этот относительно короткий срок там скопилась сумма равная примерно ВВП страны. Вложенный в высоконадежные инструменты норвежский фонд приносит в среднем 4% в год, и этих 4% ВВП хватает на вполне приличные пенсии для тех, кто не накопил себе на старость. По оценке Гайдара, России необходим фонд размером хотя бы в половину ВВП (хотя лучше, конечно, как в Норвегии).
И вот тут-то и начинается самое интересное. Российские власти вроде бы решили по примеру Норвегии – самой высокоразвитой страны по версии ООН – создать Фонд будущих поколений. С политической точки зрения инициатива выглядит безупречно: нефтяные доходы, которые не дают спокойно спать доброй половине населения страны, не воруются, не проедаются, а рачительно и с умом инвестируются. Причем, в отличие от денег Резервного фонда или золотовалютных резервов, вкладываться они будут в более доходные инструменты – в том числе и корпоративные облигации – под 6—7 процентов годовых. Доходы же пойдут пенсионерам, которые фактически превращаются в нефтяных рантье – заслужили.