Финансы Великого герцога
Шрифт:
— Вашему высочеству больше нечего опасаться революций, — сказал Филипп. — Менорку ждет блестящее будущее.
— И все благодаря вам, — сказал дон Рамон, окинув его долгим взглядом. — Однако вы до сих пор не рассказали мне главного: письмо… Как оно?..
— Ваше высочество, — перебил Филипп, — оставим эту историю. Сегодня для нее не время. Пусть она
— Вы правы. — Великий герцог содрогнулся. — Вы правы! Сегодня — неподходящий день.
А между тем по старому дворцовому саду, где заржавелые фонтаны впервые за долгое время, кашляя, как астматики, выбрасывали вверх каскады воды и где из земли, словно сотни желтых языков пламени, начали вылезать нарциссы, прогуливались мистер Исаакс и старый сеньор Пакено. Они успели вместе просмотреть несколько бухгалтерских книг великого герцогства, и именитый финансист еще не успел оправиться от увиденного.
— Поразительно, — проговорил он. — Поразительно. Непостижимо. Вы говорите, тридцать четыре года? Невероятно! С такими кредиторами, с такими ресурсами и с такой репутацией! Скажите…
Он на мгновение остановился.
— Скажите, каково ваше жалованье?
— Мое жалованье, сеньор!
Старик Пакено слабо засмеялся. Он был слишком счастлив, чтобы обижаться на кого бы то ни было.
— Моим жалованьем было то, что я оставался предан своему правителю и имел право числить себя среди его друзей.
— И… ничего больше? — недоверчиво спросил мистер Исаакс.
— Ничего, сеньор. Этого было более чем достаточно.
Мистер Исаакс вновь окинул его внимательным взглядом.
— Скажите, пять тысяч… То есть, не хотели бы вы поступить ко мне на службу? Она, конечно, не придворная, но по крайней мере приносит пять тысяч фунтов в год… Для начала… У меня много убыточных и много малодоходных предприятий, так что…
Старый Пакено опять засмеялся.
— Ах, сеньор, слишком поздно, — сказал он. — Ни пять, ни двадцать тысяч больше не соблазнят
Мистер Исаакс помрачнел.
— Понимаю, у меня есть конкурент! Очевидно, он уже успел переговорить с вами?
Сеньор Пакено положил ему на плечо свою слабую руку.
— Да, у вас есть конкурент, сеньор, — сказал он. — Но не такой, о котором вы думаете. Это маленький монастырь — маленький, иезуитский монастырь в Барселоне. Именно туда я отправляюсь теперь, когда дела моего милостивого государя поправились, — в келью барселонского Братства Святого Сердца, сеньор.
Мистер Исаакс воззрился на него недоуменно и не сводил с него глаз минут пять. Затем вспомнил, как господин Колин обошелся с чеком, и только пожал плечами: некоторые вещи он действительно был не в силах понять!
В тот же вечер мистер Исаакс и Филипп Колин сели на «Буревестник» и покинули остров. Но перед этим на борту «Царя Александра» был устроен прощальный ужин, на котором присутствовала великогерцогская чета и великий князь Михаил и где, к удовольствию мистера Исаакса, не было недостатка в императорской икре и водке. Затем «Буревестник» подошел к самому борту серого бронированного колосса, и шлюпка русского императорского флота за несколько секунд доставила Филиппа и мистера Исаакса на яхту. Капитан Дюпон, с которым Филипп простился после обеда, уже вывел своего «Аиста» в море. Надвигались сумерки; на западе на небосклоне виднелись пурпурные очертания пальм; вечернее небо, словно увядающий розовый лепесток, круглилось над древней Меноркой. Великий князь, дон Рамон и великая герцогиня махали мистеру Исааксу и Филиппу с палубы «Царя Александра», пока «Буревестник» медленно скользил прочь по водам вечернего Средиземного моря.
Господин Колин перегнулся через перила и крикнул:
— В следующем году я вернусь на Менорку с капитаном Дюпоном! Надеюсь, тезка его яхты уже успеет побывать у вас в гостях, и дон Рамон Двадцать первый обеспечит меноркскому трону наследника!