Финикийский корабль
Шрифт:
– Это ты сиди дома, - отвечал Софэр.
– А пока смерть меня разыщет, я еще успею трижды объехать землю.
– Не на твоей ли ослице? Привяжи к ее хвосту парус и плыви.
– Не всякому удается и один раз объехать землю, только один Лала-Зор сумел сделать это.
– Какой Лала-Зор?
– оживился старик.
– Кто же в Сидоне не слышал про Лала-Зора! Все моряки поют песню про Лала-Зора - как он проехал столбы Мелькарта* и встретился с морским драконом толщиной с быка и длиной в тысячу шагов.
_______________
* С т о л б ы
У греков и римлян скалы Гибралтара назывались "Столбы Геркулеса" (или
Геракла).
– А как бы мне найти Лала-Зора?
– Вот чего захотел! Это Лала-Зор найдет тебя даже на дне моря. Все сидонские корабли уже несколько лет гоняются за ним, и все без толку. Ведь Лала-Зор называет себя царем всех морских разбойников.
Поток человеческой толпы оторвал нас от собеседников и увлек сквозь ворота в улицы Сидона.
6. "СЫН СОЛНЦА И МОРЯ"*
Мне показалось, что я попал в длинную, бесконечную мастерскую. Одна за другой тянулись кузницы, где почерневшие от копоти кузнецы колотили молотками, отделывая котлы, мечи и ножи. Далее плотники строгали или долбили деревянные обрубки. Другие мастера раскрашивали красивые скамейки и стулья с изогнутыми ножками. Стекольщики через глиняные трубки выдували стеклянные бутылочки, играющие всеми цветами радуги. Тут же чередовались лавочки, где сидели важные, нарядно одетые купцы с длинными, завитыми в колечки волосами и продавали материи, посуду, душистые втиранья, корицу, амбру и прочие привезенные издалека товары. А сверху над мастерскими и лавками выступали углами стены домов с окнами, закрытыми затейливыми решетками. Сквозь них смотрели на шумную улицу разодетые женщины и дети с обведенными черной краской глазами; они ели сладости и сбрасывали на прохожих скорлупу миндаля и орехов. В этих лавках лежало столько различных вещей, что их и в год нельзя было бы пересчитать.
_______________
* Богатый торговый город Сидон в древности часто назывался "Сын
солнца и моря".
В одной лавке разложены разноцветные яркие материи, возле них стоит продавец и кричит прохожим:
– Хайят, хайят (портной)! Сошью отличное платье до восхода солнца!
Далее продаются кожаные сандалии разных цветов и всех размеров. Санделяр (сапожник) продает эти сандалии, конечно, только богатым покупателям. Не мне думать о них. Я хожу босиком или в деревянных сандалиях, похожих на скамеечки. Их сделал еще мой отец.
Мать остановилась около одной мастерской, на дверях которой висели длинные нитки разных цветов.
– Шезури, шезури (прядильщик)!
– кричал хозяин, который сидел на ковре и искусно прял шерстяные нитки, наматывая их на большую деревянную рогульку.
Он взял у матери моток ниток, взвесил их на блестящих медных весах и стал торговаться, понемногу набавляя цену и уверяя, что нитки недостаточно тонкие. Ам-Лайли в конце концов продала ему нитки.
Из пекарни до меня донесся запах свежевыпеченных лепешек, и я со вздохом прошел мимо груды кренделей и палочек, политых медом. На базаре
Мы скоро подошли к каменному молу, сложенному из больших, ровно обтесанных камней. Тут стояли рядом бесчисленные сидонские черные корабли с поднятыми носами. Я повел ослицу прямо к кораблям и остановился, глядя, как носильщики, согнувшись под тяжестью мешков, сперва медленно взбирались по узеньким доскам на корабли, а затем бегом возвращались обратно на пристань за новым грузом.
Около одного корабля на коврике сидели женщина и два маленьких мальчика. У всех были выбелены мелом руки и ноги в знак того, что они продаются. Толстый владелец корабля с длинной завитой бородой, с золотыми серьгами в ушах громко нараспев кричал:
– Продаются молодая женщина и двое мальчиков! Можно купить всех вместе или каждого отдельно! Женщина умеет хорошо шить одежды, ткать материи и прясть тонкие нитки! Мальчики крепкие, совершенно здоровые, и все зубы у них целы! Очень способны! Их легко можно научить ремеслам, и тогда они станут выгодными работниками! Покупайте же, пока они дешевы!
Дети со страхом поглядывали на продавца.
Некоторые богато одетые прохожие останавливались, осматривали этих трех несчастных, заглядывали им в рот и спорили с корабельщиками об их цене.
Софэр окликнул меня:
– Элисар, что же ты остановился? Надо торопиться. Идем искать купца Макара.
Один грузчик указал нам на каменное закопченное строение с двумя рядами маленьких окон. Возле открытых дверей грудами лежали свернутые в кольца смоленые канаты. Несколько человек стояли у входа, окружив купца небольшого роста, с длинной бородой.
– Скажите, добрые люди, где мне повидать хозяина кораблей Макара?
Никто и не обернулся, а маленький человек продолжал рассказывать:
– Я и говорю Бессаму: "Ты поедешь на этом корабле в Тир*. Не бойся, Бессам, - говорю я, - поезжай себе с богом!" И что же мне ответил этот дерзкий Бессам? Он сказал: "Думаешь, что бог поедет со мной на таком грязном корабле, где возили баранов, да еще не заплатив за проезд?"
_______________
* Т и р - главный город Финикии.
– О, какие дерзкие слова он сказал о боге!
– воскликнули слушатели.
– А разве он неправильно сказал?
– вмешался Софэр.
На этот раз все обернулись и посмотрели на Софэра.
– А ты кто такой, чего здесь ищешь и почему думаешь, что Бессам прав?
– спросил маленький человек.
– Я ищу корабельного хозяина Макара. Да, видно, вы его не знаете.
Маленький человек выпятил живот, сложил на нем руки и важно спросил:
– А на что тебе Макар?
– Что же я тебе буду рассказывать? Ты лучше покажи, где мне найти его. Он, вероятно, такой умный, что голова у него величиной с жернов.
Маленький человек еще больше раздулся от важности и сказал: