Финляндия на пути к войне

Йокипии Мауно

«Становится ясно, что мы теперь по существу придерживаемся той же линии, что и страны оси» (курсив. — М. Й.), — заявил выступающий. Англия по этой причине прекратила морское сообщение, ситуация осложняет наши позиции в Америке. Швеция также в последнее время демонстрирует охлаждение политических отношений с нами. Связи Финляндии с Советским Союзом после всего этого практически полностью прервались.

Известно, что Германия собрала огромные военные силы от Ледовитого океана до границ Турции, Румыния также провела мобилизацию. Разразится ли война, сказать сейчас трудно, поскольку Германия получила от Советского Союза нужные ей товары. Соглашение между Германией и Советским Союзом не исключено (курсив. — М.

Й.).

«Со своей стороны я придерживаюсь того мнения, что мы слишком ретиво бросились в объятия Германии», — сказал Пеккала. Он предложил, чтобы «на этом собрании приняли решение об избрании делегации, которая отправилась бы к Президенту Республики и к премьер-министру для изложения обращения руководства социал-демократической партии и профсоюзной организации не использовать наши отмобилизованные войска для ведения наступательной войны» (курсив. — М. Й.).

Эро Вуори в своем докладе разделил взгляды и экономические прогнозы Пеккала. Но входящие в правительство социал-демократы не могут заниматься только критикой. Не вступая в полемику по поводу наших принципов, мы можем констатировать, что границы страны следует защищать. Противиться появлению немцев не было никакой возможности. Теперь необходимо сделать выбор между двумя вариантами действий. Если мы верим, что стране ничто не угрожает, то мы можем заявить о выходе из общего фронта и тем самым снимаем с себя ответственность. В иных случаях, с учетом интересов рабочего движения, следует попытаться вести дела, выбирая наиболее оптимальный вариант.

Таннер поблагодарил докладчиков, высказав при этом удивление тем, что Пеккала видит в последних событиях только их теневую сторону. Как сказал Вуори, надо исходить из фактов. Советский Союз сам отверг попытки наладить взаимодействие. И хотя лишь незначительная часть финского народа поддерживает немецкую систему, именно в лице германского государства мы видим необходимую защиту.

«Следует признать тот факт, что между Советским Союзом и Германией существует напряженность. Следует также признать и то, что наша страна оказалась в опасной зоне. Теперь могут спросить, можно ли было этого избежать? Я полагаю, что только собственными усилиями воспрепятствовать этому мы не могли. Мы видим, что Германия теперь находится там, где она посчитала нужным находиться. И если бы военные планы Германии предполагали ввод ее войск в Финляндию, то она их ввела бы в любом случае. Теперь следует вести речь о том, что предстоит сделать. Надо разделить два вопроса. Первый: чего бы мы хотели добиться и второй — что мы можем сделать. По моему мнению, нам следует сохранить единство и выступать по этому вопросу от имени всей партии. Если мы так не сделаем, то события все равно будут развиваться своим чередом. Тогда спросят, какой позиции мы придерживаемся: активной или пассивной? Следует исходить из того — и в данном случае наша позиция активна, — что наши войска будут использованы лишь для обороны страны, но не для наступательных действий. Не следует также оказывать помощь нападающему».

Выступление председателя партии предопределило ход дальнейшей дискуссии. По многим вопросам наблюдалось почти полное единство мнений. Были высказаны предложения о том, что в этой ситуации не следовало выводить своих из состава правительства, поскольку это только облегчило бы реализацию иных устремлений; необходимо создать «комиссию общих интересов» всех социал-демократических организаций; послать делегацию на встречу с президентом и обнародовать декларацию о текущем моменте. Финские войска не должны участвовать в нападении (Таннер, Аалтонен, Войонмаа, Кето).

Председатель парламента Хаккила рассказал, что цель Москвы, как это выявилось в ходе поездки Молотова в Берлин, заключалась в сведении счетов с Финляндией. (Этот факт, который стал известен всему финляндскому правительству только в связи с приездом Шнурре 20 мая 1941 г., Рангель сообщил социал-демократическим депутатам парламента еще 12 июня. Так что для них заявление Хаккила не было неожиданностью, в отличие от других участников собрания.) Хаккила

заметил, что также была предпринята попытка получить помощь из Швеции, но без особых результатов.

В ходе оживленной дискуссии Войонмаа выразил надежду на то, что социал-демократы усилят свое влияние в правительстве путем введения в его состав Таннера, быть может — даже в ранге премьер-министра. Кето, в свою очередь, недоумевал по поводу высказывания Таннера о докладе Пеккала, который, по его мнению, отличался объективностью. Кето утверждал, что «среди военного руководства распространены настроения в пользу провоцирования военных действий. Если война закончится победой Германии, то она, по всей видимости, оккупирует нашу страну». Это в свою очередь будет означать конец социал-демократической партии.

Принятие единогласных решений, основанных на прениях, проходивших в основном под знаком единодушия, не представляло сложности. Сначала избрали депутацию из девяти человек, которая отправлялась на прием к президенту и премьер-министру и которая должна была вручить им представление. Его первый пункт требовал, чтобы отмобилизованные войска не использовались в наступательных операциях, последний — из восьми имевшихся — обращал внимание на разнузданный стиль «фашистских газет».

Во-вторых, приняли решение выступить от имени социал-демократической партии и центральных организаций с Обращением, которое, будучи составленным в очень сдержанных тонах, было опубликовано в рабочих изданиях 21 июня 1941 г. Очевидно, по этой причине оно совершенно не испугало правительство и не заставило его отказаться от его линии, в связи с чем возникает вопрос — достигло ли это Обращение своей цели?

Избранная собранием депутация посетила президента Рюти, очевидно, 20 июня 1941 г. Таннер изложил социал-демократической фракции парламента 25 июня полученный прием следующим образом: «Главная задача заключалась в выражении нашей крайней озабоченности тем, чтобы финские войска не использовались для нападения. Депутация получила от президента удовлетворительный ответ». Проведенное большое собрание фигурировало в качестве аргумента, свидетельствовавшего о том, что социал-демократы стоят на «позиции безусловного нейтралитета». Присутствовавший там же Фагерхольм утверждал, что осторожные формулировки Обращения объяснялись существованием цензуры, «не позволявшей более сильных выражений». Он активно защищал присутствие социал-демократов в правительстве. «Было бы опасным оставлять всю правительственную власть буржуазии, что означало бы дополнительные возможности для правых элементов и сторонников наци. Они, без сомнения, настолько прочно привязали бы Финляндию к Германии, что эти связи не удалось бы разорвать вплоть до самого трагического исхода».

Все вышесказанное дает основание подробнее рассмотреть роль Таннера и всей социал-демократической партии в событиях июня 1941 года. Как известно, на процессе над виновниками войны Таннер апеллировал к тому, что он в то время не являлся даже министром и тем не менее оказался осужденным. Ошибочно?

Таннер изначально не пользовался благосклонностью русских, а в пропагандистской кампании периода Зимней войны его сделали одним из главных козлов отпущения. Но настоящий разрыв произошел, когда Таннер в августе 1940 г. вынужден был по требованию Советского Союза выйти из состава правительства и когда Советский Союз своим непрошеным вмешательством в декабре 1940 г. воспрепятствовал ему, имевшему неплохие перспективы, бороться за пост президента. Уже в марте 1941 г. Паасикиви считал Таннера представителем «партии войны». Войонмаа в своих записях весны 1941 г. неоднократно указывает на то, что Таннер придерживается прогерманской линии Виттинга. После состоявшегося 13 июня 1941 г. решающего заседания парламентского комитета по иностранным делам Войонмаа пишет: «Итак, жребий брошен: мы — держава оси… Таннер всей душой принимает участие в этой игре… Страшно подумать». Эти же оценки видны и в германских материалах. Блюхер сообщает из Хельсинки 11 июня 1941 г. о том, что простой народ не имеет представления о ситуации, но президент, премьер-министр, министр иностранных дел, военное руководство, председатель парламента (Хаккила) и председатель социал-демократической партии (Таннер) полностью в курсе событий.