Финляндия на пути к войне
Шрифт:
Лишь оборудованные хорошими приборами всепогодные бомбардировщики Юнкерс-88 совершали в этих условиях свои полеты, но их насчитывалось поначалу всего около десятка. После разведывательного полета одного из Юнкерсов ранним утром 23 июня восемь машин произвели минирование Кольского залива и Полярного, близ Мурманска. Вечером 24 июня минировали даже мурманский рейд. Исходили из того, что не следует выводить из строя корабли, достаточно того, чтобы они оказались запертыми в заливе, ибо в скором времени они достанутся немцам! В день вступления Финляндии в войну (25 июня) Юнкерсы-88 произвели налет на Мурманскую железную дорогу близ Кандалакши, а поздно вечером бомбардировали аэродром Нива. Самолеты поднимались с аэродрома в Киркенесе (Норвегия), а не с финской территории. И поскольку маршруты полетов
Базировавшиеся в Рованиеми разведывательные самолеты дальнего радиуса действия Дорниер-17, которые по своим техническим характеристикам были сравнимы с Юнкерсами, также начиная с 22 июня активно выполняли задания. Несмотря на запреты финнов, фотографировалась Мурманская железная дорога, первый раз утром 22 июня, затем — систематически, чтобы заблаговременно выявить переброску войск и вооружения.
В равной мере и в Салле, несмотря на запрет со стороны финнов и на плохую погоду, немцы вели воздушную разведку близлежащей местности. Приказ по армии Норвегия от 17 июня 1941 г. разрешал ее проведение, начиная с 2 часов 30 минут 22 июня, а разведэскадрилья 32, которая пользовалась временным военным аэродромом Кемиярви, получила его в день нападения Германии на Советский Союз. В ночь с 22 на 23 июня немцы совершили три разведывательных полета, фотографируя расположение войск противника; 24 июня полеты были продолжены в районе Саллы и встречены шквальным огнем русских зениток: для профессиональных военных разведчик в небе — плохой предвестник.
Поскольку воздушные акции в Лапландии во время формального «трехдневного нейтралитета» Финляндии скрыть было невозможно, возникает вопрос, являлись ли финские запреты своеобразным прикрытием, отдававшимся для отвода глаз? Полагаю, что они были честными, но их нарушения — сознательными, что позволяло таким образом наилучшим образом объяснить намерения и поведение обеих сторон.
Постоянные запрещения со стороны Финляндии вытекали из ее страха перед воздушными операциями русских, которые могли замедлить переброску финских сухопутных войск к восточной границе. Немецкие же полеты объяснялись желанием как можно скорее приступить к активным действиям и на северном фланге протяженного фронта. И если русские переложили бы вину за выполняемые с финской территории полеты на Финляндию, это было бы только на руку немцам. Это по своему бы сократило то неопределенное и нервное промежуточное состояние, в котором, с точки зрения Германии, находилась Финляндия со своим «нейтралитетом». В Лапландии плохие погодные условия содействовали сдержанной позиции финского руководства, хотя и не могли полностью предотвратить все воздушные акции над территорией Советского Союза. Но с другой стороны можно согласиться с мнением английского историка Кросби о том, что согласие Финляндии на полеты, данное в ночь с 24 на 25 июня, на два дня опережало решение парламента о вступлении Финляндии в войну. В событиях предыдущих дней, таким образом, не прослеживается позиция принципиального нейтралитета.
Генерал-полковник фон Фалькенхорст, командующий немецкой армией «Норвегия» в Финляндии, лично 21 июня наблюдал за окончательной подготовкой к Операции «Реннтир» в Киркенесе, Няятямё и Петсамо. Командующий горным армейским корпусом генерал Дитль сопровождал его на первом этапе поездки. В тот же день 20-мм зенитные орудия (6 орудий в Колтгакёнккя и 9 орудий вдоль дороги на Никель) заняли свои позиции для охраны большого марша, назначенного на следующую ночь. За полчаса до момента «X», 22 июня в 2.30, горный армейский корпус начал продвижение на Петсамо. Когда Фалькенхорст 22 июня в 10.50 прибыл на новый командный пункт генерала Дитля, у них были основания быть удовлетворенными ходом операции. Моторизованные части были уже на месте, шедшая следом пехота не выбивалась из графика. Разведка сообщала, что расположенные на границе русские войска, кажется, ни о чем не подозревали. Марш из Петсамо на восток состоялся лишь после вступления Финляндии в войну.
После
В дни так называемого финского нейтралитета 22–25 июня 1941 г. сосредоточение армии «Норвегия» и приготовления на направлениях Петсамо и Салла шли строго по плану. Лишь нелетная погода доставляла большие сложности немецким военно-воздушным силам, которым не удавалось добиться внезапности в своих действиях. Нервозность в Рованиеми была вызвана также неизвестностью — позволит ли Швеция железнодорожный транзит 163 немецкой дивизии через свою территорию. Наконец 25 июня стало ясно, что переброска войск начнется из Осло на следующее утро.
23 июня генерал-полковник фон Фалькенхорст инспектировал XXXVI армейский корпус и провел совещание с генералом Файге относительно деталей предстоящей операции в районе Саллы. Штаб корпуса 24 июня был переведен в район будущих боевых действий в Мяркяярви, 25 июня русские уже бомбили Кемиярви. Этот налет был частью той большой бомбардировки, ссылаясь на которую Финляндия вечером 25 июня 1941 г. объявила себя в состоянии войны. Применительно к условиям Северной Финляндии вступление в войну было настолько очевидным, что эта юридическая деталь даже не нашла отражения в военном журнале XXXVI армейского корпуса.
Если армия «Норвегия» немного нервничала от возникшей неопределенности, то совершенно взвинченные настроения господствовали в недавно сформированной дивизии СС «Норд». Обнаружившаяся в ходе марша неподготовленность подразделений, которая подтвердилась проведенной по горячим следам проверкой, привела в полное замешательство командира дивизии СС, поскольку его подчиненных ожидало выполнение сложных задач. Генерал-майор Демелхубер предпринял неординарный шаг, написав своему начальнику генералу Фейгелю 23 июня 1941 г. письмо, в котором он открыто признал недостатки в подготовке своего подразделения:
«… С уважением сообщаю о том, что я пришел к убеждению о крайне низком уровне подготовки вверенных мне войск, что не позволяет мне взять ответственность за успех операции. Покорно прошу Господина Генерала предоставить дивизии после выполнения ею первого задания, которое изменить уже не представляется возможным, время и возможность восполнить все то, что ей еще недостает.
Тактическая подготовка большинства командиров и офицеров совершенно недостаточна. Военная подготовка личного состава, в равной мере и подготовка по взаимодействию подразделений, не отвечает требованиям.
Сообщаю об этом Господину Генералу с тем, чтобы заранее внести ясность в вопрос об истинной боеспособности данной части и ее оперативной готовности».
Генерал Файге ответил быстро, уже на следующий день 24 июня, хотя до начала наступления еще оставалась неделя. Он благодарил за «честное изложение уровня военной подготовки и за оценку вверенных Вам войск». И хотя он лично также присоединился бы к подобной оценке, но, тем не менее, он был уверен, что «дивизия СС под Вашим четким и энергичным руководством решит поставленные перед ней в планируемой операции задачи». Операция Салла имела столь важное значение для всего северного участка фронта, что вносить в нее какие бы то ни было изменения на столь поздней стадии не представлялось возможным.
Генерал-майор СС Демелхубер вернулся к этому делу 30 июня 1941 г., за день до начала наступления дивизии. Он изложил свои взгляды еще более подробно и основательно. Как известно, в сражениях при Салле с 1 по 8 июля 1941 г. дивизия СС Норд подверглась тяжелым испытаниям. За неделю она потеряла 261 солдата погибшим и пропавшим без вести, 307 было ранено, другими словами потери — при весьма скромных успехах на полях сражений — составили около 5 % личного состава. В годы войны трагедию тщательно скрывали от общественности. Но даже и сейчас достаточно сложно выяснить, в чем ее глубинные причины, которые привели к тому, что среднее по своей подготовке подразделение послали приобретать боевой опыт за счет собственной крови. Это исследование не прибавило бы славы немецким штабам. Позднее прошедшая через тяжелые испытания дивизия СС была реорганизована в обычную фронтовую дивизию.