Финт покойной тети
Шрифт:
Вставать было лень, но очень хотелось писать.
Вспомнилось, что вчера я все-таки сходила в то заведение, в которое и короли пешком ходят. Ребята к этому времени окосели окончательно и раздумывали над проблемой «брать или не брать», имея в виду следующую бутылку. Судя по количеству стеклотары под столом, до этого они в этом вопросе были солидарны не меньше двух раз, благо сдача от моих ста баксов осталась. Оба среагировали на мой подъем с оживлением: «Чего наше «сокровище» желает, пива или водки?» «Сокровище» желало в туалет, но
Ребята не спорили, хотя предложили свои услуги, правда, с разным настроением. Сразу было ясно, что Сергей меня по дороге уронит, а Сизый не уронит, но употребит… не в самых высоконравственных целях.
Я допрыгала до двери, опираясь на палку. Удивительно, но ее не потеряли. В пустом коридоре с невыразимо грязными полом и стенами я отсчитала еще двадцать прыжков, а затем оглянулась и пошла, ковыляя, слегка наступая на ногу. Делала я это через раз. Прыжок, наступаю, прыжок. Такая походочка не могла не вызвать интереса, и из одной двери выглянула девушка в хорошем джемпере, с дорогой стрижкой на голове, но с голыми ногами.
— Чего распрыгалась?
Я остановилась, отдышалась.
— Сегодня две задолженности сдали, а потом из пивбара вышли, и Серый мне на ногу наступил. В нем под тонну веса.
— Бывает. Помочь?
— Не-ет. Ногу разрабатываю.
— Ну, успехов тебе.
Дверь в комнату девушки закрылась, и там сразу довольно заворчал мужской голос и включилась медленная музыка. Видимо, я их с ритма сбивала.
Пробыв в заведении, которое по запаху и чистоте было «впереди» любого вокзального бесплатного сортира, я опять доковыляла дробной походкой до середины коридора, а дальше прыгала на одной ноге.
В комнате никто моего конспиративного подвига не оценил. Сергей расставлял на столе водочные и пивные пробки в строгую геометрическую фигуру. Я не стала отвлекать его от этого достойного занятия, допрыгала до кровати и плюхнулась в нее в размаху. Сергей посмотрел на меня странным взглядом, как будто он меня защищать собрался. Не знаю, как алкоголь действует именно на него, на всякий случай я попросила помочь снять юбку и свитер усталым голосом. Сергей деловито стащил с меня одежду, посмотрел, как я улеглась, и добавил сверху моих двух тонких одеял еще одно, свое. Нормально, мне понравился такой подход.
Через минуту я спала, а охранники, наоборот, до двух часов ночи пытались прийти к консенсусу — «я работаю на начальство и немного на себя, но начальство не работает на меня. Что делать?» Думали они долго, до рассвета.
Интересно, пришли они к общему знаменателю или с ночи отправились к кому-нибудь проконсультироваться и там застряли?
Терпеть больше не было возможности, и я, нацепив юбку, поскакала к туалету, даже смогла наступать на ногу. Вернувшись, застала в комнате Вадика, с удивлением рассматривающего упаковки из-под дорогой рыбы и мясного ассорти.
— Балуешь ты их.
— Ой, Вадик, привет. Подай, пожалуйста,
Вадик помог допрыгать до кровати. Естественно, в его присутствии нога сразу «перестала» двигаться. Вадик сегодня был радостный, в глаза смотрел без прежней наглости.
— Насть… Да ты сядь удобнее… Леха твой объявился… Заплатил.
Я смотрела на него, не понимая… Лешенька… Заплатил.
— За меня?
— Ну и за тебя тоже. Ребята с ним поговорили, он объяснил ситуацию… Ценный кадр оказался. Работать вместе согласился.
— С кем вместе работать?
— С Жорой и Митей.
Сидеть на кровати с панцирной сеткой неудобно, и она еще к тому же противно поскрипывает при любом движении. Вадик сидел за столом на стуле, копался в недоеденной колбасе, отламывал хлеб.
— Вадик, скажи, а у Жоры с Митей есть нормальные имена, уважительные? Может, они должность какую занимают, человеческую?
— Все у них есть. Ты за них, Настя, не переживай.
— Я за себя… А почему меня не убили? Я же свидетель.
— Да ладно, чего между своими не бывает.
Он нашел в упаковке крабовые палочки, очистил их и съел, окуная в горчицу. Глаза его покраснели.
— Ну чего ты сидишь? Собирайся, свободна.
— А где Леша?
— По делам уехал. Деньги, Настенька, надо зарабатывать. Наши его сразу запрягли.
— Вадь, а ты мне объяснишь? Вот все, что вокруг меня происходит, ты объяснишь?
— Нет, Настя.
Он встал, проверил по карманам своего «пилота» наличие неведомых мне предметов, застегнул куртку.
— На улице холодно, как знал. Шубу надень.
И он пошел к двери.
— Вадя! А я?
— Я ж сказал — свободна. — Он задержался на секунду. — Сопровождать тебя не могу, сама понимаешь. Деньги у тебя есть, давай добирайся до дома самостоятельно. Если будут трудности, звони.
И ушел. Ушел, ёшкин кот. Я даже плюнуть вслед не успела.
И сидела я дура дурой в неизвестном общежитии на кровати с продавленной десятками студентов пружинной сеткой. В комнате, за которую наверняка те же студенты борются с комендантом всеми известными им способами, начиная от небольших денег, устраивания застольев и заканчивая «даванием» коменданту, где ему приспичит.
Из одежды у меня наличествовали нижнее белье, юбка со свитером, шуба, пакет одежды со спортивным костюмом и тяжелым пальто, один сапог и носки. Еще была резная палка… Здорово. Бросили меня. И как же прикажете отсюда выбираться?
Паника отняла минут десять. В решительное расположение духа меня привели три очевидных факта. Первый — родители сходят с ума. Второй — хочу домой, в ванну. И самый главный — хочу видеть Алексея.
Доковыляв до коридора, я прислушалась к звукам, доносящимся из комнат. Почти везде была тишина. Или учатся, или спят. Припомнив, где была вчера девушка в свитере и с голыми ногами, дохромала туда, вычислив, что вряд ли она сегодня пошла на лекцию после вчерашнего.