ФИОЛЕТ
Шрифт:
Он быстро собрался и, не теряя времени, двинулся в путь. Он шел по пляжу, все дальше отдаляясь от челнока, и думал только о том, как бы побыстрее добраться до капсулы. Мечты о том, как он в конце концов вырвется из червоточины, полностью захватили его воображение. Вот челнок и Макс вместе с ним вытягиваются в тонкую линию и закручиваются спиралью. В следующий момент вместо космоса, усыпанного далекими звездами, он видит перед собой Землю и ее неизменную соседку – Луну. Он представлял, как подаст сигнал помощи и его подберут.
Макс не знал, в каком времени он выпрыгнет из червоточины. Ведь в них перестают действовать все привычные законы мироздания. Может быть, он появится
В любом случае Макс предпочитал попробовать. Были сотни причин, почему не нужно было бы пускаться в это безрассудное мероприятие, и лишь одна, заставлявшая его отбросить все сомнения, – желание вернуться домой к семье.
Он провел в пути четыре дня, питаясь крабами, ночуя, как всегда, в гамаке на окраине леса. Преодолев расстояние до горы, он оставил подъем на утро. На следующий день Макс, взяв хороший темп, поднялся через лес на склоне горы, обошел кратер, который все так же пребывал в молчаливом спокойствии. Звезда уже клонилась к закату, и Макс спешил добраться до вершины засветло.
Фиолетовая планета, будто зная о скором расставании, представала перед Максом во всей красе. Несколько раз в дороге Макс, несмотря на спешку, останавливался, чтобы насладиться видом. Звезда освещала рыже-черную поверхность кратера, и там внизу ложились причудливые тени. Сиреневое покрывало леса, освещенное оранжевым светом заходящей Звезды, уходило в туманную даль горизонта. Вокруг царила тишина, какая только бывает в горах, когда не дует ветер. Эта тишина вызывала двойственные чувства. С одной стороны, в ней больше ощущалось щемящее чувство одиночества, но с другой – в этой тишине было необъяснимое величие. Макс шел, воодушевленный этими прекрасными видами и тишиной, предвкушая свою победу над одиночеством.
Он успел вовремя. Звезда как раз собиралась скрыться за горизонтом. Но последние ее лучи осветили белое полотно, которое Макс когда-то оставил, чтобы обозначить оставленную в лесу капсулу. Все шло по плану.
Макс решил идти напрямик к капсуле. Время от времени он карабкался на высокое дерево, чтобы снова увидеть ориентир. Для этого лучше всего подходило дерево, которое встречалось не очень часто, не приносило никаких плодов, но было самым любимым деревом Макса в этом лесу из-за своей красоты. Широкий ветвистый ствол устремлялся вверх высоко над другими деревьями. Крона была усыпана желтыми и оранжевыми листьями. Ему нравилось это дерево еще и потому, что оно очень напоминало земной дуб с листьями, пожелтевшими к осени.
Макс в первую очередь хотел найти ручей, чтобы потом по его руслу добраться до поляны, с которой началось его пребывание на фиолетовой планете. Так что он не очень-то опасался промахнуться.
В дороге он охотился на хрюков, вспоминая чуть подзабытые навыки. С крабами было, конечно, полегче. Он ночевал в гамаке, делясь перед сном своими мечтами с фотографией Тины и Лизы и играя на дудочке. Чувство, которое все это время он пытался в себе подавить, теперь рвалось наружу. Как же он скучал по ним! Если есть хотя бы один шанс из тысячи, что он снова их увидит, он готов рискнуть жизнью, чтобы попытаться использовать его.
Этот избитый тысячу раз оборот «рискнуть жизнью» приобретал для Макса сейчас новый смысл. Таким легким кажется это в фильме или в книге, и куда как сложнее и страшнее подумать об этом по отношению к себе. Но Макс, несмотря на очевидные опасности задуманного, не сомневался в решении. Доживать жизнь на
Настал день пути, когда в тишине леса сквозь редкое пение птиц Макс стал разбирать мерное журчание ручья. Сердце его забилось сильнее. Он ускорил шаг и вскоре подошел к крутому берегу. «Ну привет. Давненько не виделись!» – сказал он, обращаясь к ручью, который отражал ему в лицо яркие отблески Звезды. Ему пришлось недолго идти по берегу, чтобы дойти до своего моста. Палки, натянутые между веревок, от влаги давно сгнили, но веревки были на месте. Проверив их на прочность, Макс перешел через ручей, как канатоходец, стоя на одной из веревок и рукой держась за другую. Капсула лежала точно так, как он ее оставил. Поверхность ее чуть потемнела, но в остальном все было как прежде.
Подойдя к капсуле, Макс открыл люк. На ум сразу же пришли воспоминания о тех первых днях пребывания на фиолетовой планете, наполненных страхом и сомнениями. Но он думал о них с улыбкой. Подходил важный момент. Хотя Макс и не сомневался в том, что найдет то, за чем пришел, он все-таки заметно волновался. Чуть дрожащей рукой он включил питание и удовлетворенно заметил, что все работает. Продвинутого меню, как в челноке, в капсуле не было. Маленький допотопный мониторчик в стенке капсулы – это все, что было. Он прощелкал инструкцию о выживании, вошел в меню управления и выбрал пункт контроля маршрута.
На экран вывелась карта в трехмерной проекции. Начальная часть маршрута была отмечена ровной прямой. На экране отображалось положение Земли и маршрут относительно нее. Легко было увидеть, что капсула была отстрелена в противоположном направлении от Земли, как он и думал. Такое положение вещей должно было его убить, но в одной точке маршрут резко перемещался в совершенно другую сторону относительно Земли. Этот отрезок был обозначен ярко-красным цветом, что означало ошибку. Система не могла воспринимать нормальным перемещение на несколько десятков тысяч километров за одно мгновение. При выходе из червоточины навигационная система спозиционировалась от ближайшей точки сильной гравитации. Вместо Земли за точку отсчета была принята фиолетовая планета, так что капсула как будто и не покидала околоземное пространство. Далее маршрут шел по дуге к поверхности планеты и там завершался.
За ошибку Макс не беспокоился. Любая земная система навигации допустила бы точь-в-точь такую же ошибку, вернее сказать, неточность. Ведь это не был сбой системы. Это был, скорее, сбой пространства. Макс был уверен в том, что, если он направит челнок Сорванцова в точку выхода с координатами, записанными системой капсулы, он прибудет как раз туда, куда нужно. Все эти системы давно делает одна фирма, и работать они должны одинаково.
Никаких прямых входов в систему с иглоподобными штекерами, как в фильмах, которые показывают в ночное время по телику, в компьютере капсулы, разумеется, не было. Скачать информацию о маршруте не было никакой возможности. Благо, можно было увидеть точные трехмерные координаты, выбрав точку на экране. Макс записал в помощник длинные ряды цифр с максимальной точностью, которую можно было получить. Он очень надеялся, что этого будет достаточно. Он записал две координаты: одну прямо после невероятного перемещения, а вторую – от точки нахождения через несколько секунд после выхода из червоточины. Ему казалось правильным, если он войдет в червоточину под тем же углом, что и вышел, а для этого нужен был вектор. Только бы удалось добраться туда.