Фиолетовая звезда
Шрифт:
Корабль сначала словно упал в бездну, а потом Андрея вжало в кресло и вжимало все сильнее и сильнее, по мере того как нарастал рев двигателей, отдававшийся дрожью во всем теле, и все заготовленные к этому случаю слова застряли у Андрея в горле, а в глазах поплыли пятна цвета заката его мечты.
«Тень», набирая скорость, шла к атмосфере, а со всех сторон наперерез устремились корабли Коменданта Лорна. Сквозь пелену на глазах Андрей различал их на экранах — они были отмечены красными кружками, а к переговорам полковника и пилота добавились еще и комментарии системы слежения за противником. Постепенно вдавливать в кресло стало меньше, но добавились боковые перегрузки — «Тень» все время меняла траекторию, и дрожащие в иллюминаторах темно-серые кратеры то и дело
Ощутимо тряхнуло. Резкий маневр, и на секунду голубая звезда мелькнула в иллюминаторе. Опять удар, на этот раз сильнее. Загорелась лампами приборная панель, а к реву двигателей примешался неприятный свист.
— Обходи его слева — перевожу все поле на правую сторону, — заорал Дрэйд, перекрикивая двигатели.
И снова страшная боковая перегрузка, грозившая оторвать кресла. На долю секунды мелькнули в боковом иллюминаторе размытые бортовые вспышки огромного крейсера, а затем удар такой силы, что небо, звезды, корабли и голубое солнце на экранах и в иллюминаторах завертелись и замелькали с такой быстротой, что он вспомнил тот день из детства, когда решил съехать с горки, скрючившись в большой грузовой шине. Последнее, что Андрей слышал и видел, это разноголосое верещание сигналов с приборных панелей, крик Дрэйда и левую руку Ор-Краса, которая долго, невыносимо долго, тянула рычаг к себе, сгибаясь в локте. Ремни мучительно стянули тело, душили, Андрей последний раз хватанул воздух ртом… и отключился.
7
Лучше бы он очнулся позже, когда «Тень» уже совершила жесткую посадку, а не сейчас, когда серая каменистая поверхность в иллюминаторах приближалась с неимоверной быстротой, в дрожащих экранах проносились горные гряды и каньоны, завывали тормозные двигатели, а тряска корабля взбалтывала внутренности в смертельный коктейль. От перегрузки торможения сознание опять заволокло, и страшно ломило перепонки от перепада давления. Андрей даже ослеп и оглох на несколько секунд и пропустил сам момент удара о поверхность, придя в себя, только когда беззвучное мелькание камней иллюминаторах прекратилось и наступил звенящий покой.
Сквозь этот замедленный покой Андрей отстраненно наблюдал, как непослушными руками Дрэйд расстегивает ремни, встает, тяжело качается… и снова падает в кресло. Но Ор-Красу подняться удалось, и он стоял, опираясь на приборную доску, пошатываясь, и был похож на сильно пьяного человека у стойки бара, тупо ждущего, пока ему нальют последнюю, отрубающую рюмку. Наконец тишина стала рассеиваться, и сквозь нее проступили стоны, жалобы, оханье и тревожное, разномастное пищание датчиков возмущенных корабельных систем. Андрей захотел повернуть голову и не смог. Поняв, в чем дело, он провел ладонями по шлему, у затылка нажал кнопку, и шлем поднялся. Тогда Андрей отстегнул ремни, встал и тут же повалился на металлический пол рубки.
Как потом выяснилось, никто особенно не пострадал, хотя Кунс довольно долго был без сознания. Он сидел в своем кресле, закатив глаза, и походил на снегиря в своем белом комбинезоне, с грудью, залитой кровью из носа. Сквозь тошноту Андрей смутно помнил, как они выбирались из корабля, как он чуть не упал с трапа и как тяжело приходил в себя где-то совсем рядом с «Тенью», потому что ветер доносил жар раскаленной обшивки. Потом он отрешенно следил, как Тико сновал по трапу и носил из корабля оружие и какие-то блестящие тюки; слушал, как склонившийся над ним Дрэйд что-то втолковывал. Слушал, но не понимал.
Но все когда-то проходит, так и Андрей постепенно пришел в себя, и наконец осознал, что ему пытается сказать Дрэйд.
— Надо уходить, Командор. У корабля оставаться нельзя.
Андрей тряхнул гудящей головой.
— Ты
— Да. Но здесь их ждать нельзя. Неприятель видел, где мы рухнули. Здесь может появиться десант.
Андрей встал и огляделся.
— Мы все равно будем здесь как на ладони… Что с «Тенью»?
— Думаю, «Тень» еще будет летать. Но звездолет поврежден и в любом случае должен остыть. Сейчас я боюсь за стабильность топлива, — Дрэйд с опаской покосился на корабль. — Полагаю, надо исходить из того, что враги попытаются опередить спасателей. И мы должны добраться хотя бы до скал, — Дрэйд указал рукой на острозубую серую полосу. — Там можно будет до поры укрыться. А спасатели найдут нас по сигналу.
— Так и сделаем, — Андрей словно собирал себя из обломков и первым делом убрал с лица растерянность.
Он сделал несколько шагов, и идти оказалось на удивление легко: сказалась меньшая, чем на Земле сила тяжести. Но вот дышалось труднее. И только подумав об этом, Андрей опешил. Только сейчас он вдруг осознал, что находится на другой планете. Низкое нежно-лиловое небо уходило к дрожащему фиолетовым маревом горизонту, и к нему же тянулась каменистая, с каким-то голубоватым отливом, равнина. Эта равнина была утыкана черными и на вид сухими, словно торчащие веники, кустиками, кое-где виднелись овальные террасы, над которыми пробивались столбики пара, и лишь с одной стороны это однообразие оживляла скальная гряда.
В открывшемся пейзаже не было ничего пугающего, но в то же время все было настолько чужое, инородное, что хотя и ощущал Андрей твердую поверхность под ногами, а все же чувство подвешенности не оставляло его, словно он стоял на каком-то макете, который вот-вот рассыплется. Тревога и неуверенность переполняли его, но, впрочем, после такой посадки иная реакция была бы, наверное, странна.
Тем временем все необходимое было принесено с корабля. Раздраженно посетовав на недомогания своего нового тела, «Командор» временно передал командование Дрэйду, и тот настоял, чтобы поверх комбинезонов была надета защита — как при вылазке на научную станцию. И раздал штурмовые винтовки. Пришлось также надеть рюкзаки с водой, провизией, боеприпасами и прочим необходимым для выживания снаряжением, и самым быстрым шагом, какой можно было себе позволить после такой посадки, отряд направился в сторону скал. И где-то далеко, за этой горной грядой, находился дворец Адранта, поэтому так или иначе, но группа приближалась к главной цели путешествия. К счастью, сила притяжения планеты позволяла нести такой груз.
Андрей не сомневался, что они не успеют слишком далеко отойти от «Тени», как придет помощь, и невольно прислушивался к ветру. «А ботинки явно нужны другие, — думал он, — эти неудобны. Хорошо еще, размялся по дороге на Восток. Привык к ходьбе. Да… Как давно это было… А дома, наверное, уже вовсю весна. И машина стоит у дома совсем грязная… Но что обидно — знаю, что мне осталось немного, только не знаю, до чего. И с Кунсом я беседовал преступно мало. Он наверняка знает историю возникновения и гибели цивилизаций, как находили друг друга человеческие расы в Галактике и почему так обособлена Земля. И с Сарусом почти не разговаривал. А ведь и он знает о Земле что-нибудь такое, что я и предположить не мог. Даже если я должен погибнуть, это еще не повод ничем не интересоваться».
Подножие гряды было обильно усыпано гигантскими покатыми валунами. Они касались друг друга гладкими боками, и низом можно было идти совершенно свободно — так велики оказались щели между ними. Причем сверху людей видно не было — хорошее место для того, чтобы укрыться. Однако Андрей настоял, чтобы все поднялись под прикрытием валунов выше, к подножию самих скал. Это позволит наблюдать за местностью, оттуда виден брошенный корабль, да и не хотелось ему пропустить свой первый фиолетовый закат на этой планете. Возможно, и последний. Хотя и поблекла от недавних событий его мечта, и сжималось мучительно сердце при мысли о Кее, но осталось ведь так немного… Он ведь еще дома на кухне все поставил на этот закат. И вот он здесь.