Фиолетовое пламя
Шрифт:
— Снова вызов? Грейси, думаю, мне необходимо предупредить вас, — он посмотрел ей прямо в глаза, — что я нахожу подобные выпады неотразимыми.
— Это уж ваше личное дело… Вы, надеюсь, нас простите? — Она снова присела на одеяло. — Джеффри, продолжим, у нас не так много времени. Напиши-ка мне еще разочек буквы «А» и «Б».
Джеффри подбежал и плюхнулся рядом с ней. Грейс сделала вид, что не замечает Рейза, который и не думал уходить. Она наблюдала, как ее ученик выполняет задание.
— Очень хорошо. А ты помнишь букву «В»?
— «В» —
— Правильно. И вот как эта буква пишется. Смотри. Теперь попробуй сам.
Она смотрела, как мальчик выводит на дощечке громадное, неровное «В», безуспешно стараясь не замечать мускулистую ногу мужчины, стоящего рядом; ногу обтягивал начищенный до блеска сапог. Взгляд Грейс скользнул выше, к колену, и чуть помедлил, добравшись до крепкого бедра. Она быстро опустила глаза. Джеффри с торжествующим воплем совал ей под нос свою дощечку.
— Отлично. А ну-ка напиши еще четыре раза.
— Дай-ка мне посмотреть, — сказал Рейз, и Грейс краем глаза увидела, как сапог, двинувшись, почти коснулся ее руки. Рейз остановился у нее за спиной и перегнулся через ее плечо, чтобы посмотреть. Грейс вдруг почувствовала, что не может вздохнуть. Она с трудом перевела дыхание.
— Молодец, Джеф! — похвалил Рейз.
Малыш просиял и с еще большим усердием принялся выводить свои «В».
Грейс вздрогнула, почувствовав на своих плечах большие горячие ладони. Она резко отстранилась и встала.
— Что вы делаете?
— Неужто вам не тяжело все время держаться так прямо? Грейс стала еще более напряженной.
— Вы не имеете права касаться меня. Что вы вообще тут делаете? Почему не уходите? У вас что, нет более интересных дел?
— Нет.
— Что?
— У меня нет более интересных дел, то есть нет ничего, чем я предпочел бы заниматься, вместо того чтобы находиться здесь, с вами.
— Ну что ж, очень жаль, — резко сказала она, подумав тут же, что слова эти ничего не значат. В конце концов, слова — это только слова. А если значат?! И добавила:
— Поскольку я не разделяю ваших чувств.
— Ну зачем вы так? Вы, такая умная, честная, судите обо мне, совершенно меня не зная, — это несправедливо. — В его голубых глазах вспыхивали насмешливые искорки, но тон был серьезен. — Слышали ли вы когда-нибудь о суде праведном?
— А разве это суд?
— Вы ведь могли и обмануться во мне, ошибиться, — сказал Рейз уже без улыбки. — Улик не было, но приговор вынесен обвинительный.
— Ваше самомнение поразительно. Напротив, я вообще не думала о вас.
Грейс в душе ужаснулась своей бессовестной лжи. Он иронически усмехнулся:
— Вообще?
— Жизнь для вас — бесконечная игра, не правда ли? — спросила она сурово.
— Зато вы принимаете ее слишком всерьез. — Рейз протянул руку и пальцем коснулся ее щеки. Так он и знал. Нежная, как шелк, кожа девушки была безупречна.
Рот ее от неожиданности чуть-чуть приоткрылся.
Взгляд Рейза
Грейс застыла, словно завороженная.
Не в силах преодолеть искушение, он склонился над ней. На секунду губы его легонько, чуть заметно коснулись ее губ. Затем он слегка отстранился и заглянул в ее широко раскрытые глаза за уродливыми стеклышками очков. Он видел, как Грейс занесла руку, но лишь чуть-чуть отвернулся. Удар оказался на удивление сильным. Рейз подумал, что заслужил его.
— Как вы посмели?
— Вопрос на самом деле в том, как бы я мог удержаться, — ответил он без улыбки.
— Вы еще хуже других! — выдохнула она. — Гораздо, гораздо хуже! Вы худший из распутников, вы развратник, ловелас, которому нужно от женщин только одно. Для вас мы всего лишь игрушки, не правда ли? И весь мир для вас — одна большая детская, полная игрушек, где вы можете развлекаться в свое удовольствие. Ведь так?
Он пристально смотрел на нее, пытаясь вспомнить, где он мог слышать эти слова. В другое время, в другом месте Развратник, ловелас… Внезапно Рейз сжал ее лицо в ладонях.
— Прекратите! — крикнула она возмущенно, пытаясь высвободиться.
— Спокойно. — Он приподнял ее лицо, всматриваясь в него. — Это были вы!
Рейз отпустил ее, и она откинула голову назад, испуганная, задыхающаяся. Его глаза сверкнули — он узнал ее.
— Грейс, это были вы! В Нью-Йорке! Это вы та сумасшедшая активистка, которая чуть не разнесла особняк ван Хорна!
— Не понимаю, о чем вы говорите, — натянуто произнесла Грейс. Голос ее звучал фальшиво.
— Это были вы! — хохотал Рейз, закинув голову. — Черт побери! Я чувствовал, что в вас есть что-то знакомое! Он смеялся над ней — опять!
— Вы бессовестный, несносный наглец! — в бешенстве выкрикнула Грейс.
— Тиран? — с готовностью подсказал он; глаза его лукаво блеснули, ямочки в уголках губ стали глубже.
— Да! Негодяй, тиран, ловелас, вы мне отвратительны!
Рейз снова расхохотался, потом схватил ее за плечи, не обращая внимания на сопротивление. Руки его были такие сильные, властные!
— Грейси, ради всего святого, как вас сюда занесло?
Перестав вырываться, она вспыхнула от гнева; все в ней так и кипело. Очки соскользнули с носа, но она не могла поднять руки, чтобы поправить их.
— Вот уж это совершенно вас не касается, сэр!
— Сомневаюсь. — Он отпустил ее, потом вдруг с удивлением спросил Джеффри:
— Эй, малыш, что случилось? Тот, казалось, вот-вот расплачется.
— Вы обидели мисс О'Рурк.
— Что ты, как я могу, ни в коем случае, Джеф! Я ведь джентльмен и никогда не обижу леди.
Все его внимание бьщо приковано к мальчику; и Грейс, как ни странно, почувствовала себя уязвленной.
— Все хорошо, Джеффри, — сказала она, погладив ребенка по голове. — Он не обижал меня. Мы просто… немного поспорили.