Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

Фирдоуси Хаким Абулькасим

[СКАЗ О СИАВУШЕ] [104]

Сказ новый сложи, вдохновенный поэт, [105] И пусть красотою чарует он свет. Поэту гордиться твореньем дано, [106] Которое разумом озарено. А если в тисках заблуждения он И если порочною мыслью прельщён, Хотя б распинался, трудясь без конца, — [107] ²⁹⁷⁰ Себя опозорит в глазах мудреца. Но кто у себя обнаружит порок? Свой нрав для любого и чист и высок. Неси знатоку завершённый свой труд, Услышь справедливый, взыскательный суд, И если услышал хвалу знатока — Достиг благодатного ты родника. [108] Поведаю сказ миновавших времён, [109] Который дехканом для нас сохранён. Забыты предания древние,— их ²⁹⁸⁰ Пусть вновь оживит для народа мой стих. Коль дни мои в радостном мире земном Продлятся, то долгим усердным трудом Такую смоковницу выращу я, [110] Что ввек не увянет в саду бытия. Без малого мне шестьдесят уже лет, [111] Я многое видел, но все еще свет [112] Душе не постыл. Жаждой жизни горю, Гадаю по звездному календарю... Однажды мне мудрый сказал человек: ²⁹⁹⁰ «Состарившись, не обновишься вовек! Слагай свои песни, доколе ты жив, Будь нравом приветлив, умом прозорлив. О каждом деяньи, благом иль худом, Отчет пред изедовым дашь ты судом. Что сеял — пожнешь ты. Каков твой привет, Таков, без сомнения, будет ответ. Кто сдержан, хулы не услышит и сам, Привержен будь мудрым делам и речам». Но к сказу дехкана вернусь, наконец, ³⁰⁰⁰ Послушай, о чем повествует мудрец. [113]

104

2963—8470 «Сказ о Сиавуше», как и предшествующее сказание, внесено Фирдоуси в «Шахнаме» дополнительно, а не взят из основного источника версификации — Мансуровского «Шахнаме».

Цикл сказаний о Сиавуше неразрывно связан с общим циклом древнейших иранских (это означает — восточноиранских, среднеазиатских) мифов, легенд, эпических преданий.

В «Шахнаме» Сиавуш — эпический (с отдельными мифологическими чертами) герой, наследник и сын Кей-Кавуса и таинственной красавицы. Не дождавшись престола, Сиавуш погиб по воле Ахримана от руки Афрасиаба. От брака дочери Афрасиаба Ференгис и Сиавуша родился Кей-Хосров — мститель за смерть отца.

По первосвидетельству знаменитого Бируни, Сиавуш выступает мифическим основателем древнейшей династии хорезмийских царей, так называемых «Сиавушидов» — факт исторически относимый к XIII в. до нашей эры.

Образ Сиавуша и мифологически, и легендарно-исторически связывается с Хорезмом — наиболее вероятной реальной основой авестийской Айрианы (Эран-Веж), прародины арийцев-иранцев. Отражение образа Сиавуша, всадника на черном коне, скачущего невредимым сквозь пламя, мы находим в памятниках культуры древнего Хорезма. Так, эмблему коня — своего рода символа Сиавуша — можно встретить на хорезмийских монетах мусульманского периода в истории Ирана, Хорезма и Средней Азии. В образе Сиавуша не трудно обнаружить черты, роднящие его с мифологией древних греков, вавилонян, фригийцев, с культом «умирающих» богов растительности, подземного царства (Озирис, Аттис, Адонис). Имя Сиавуш в «Шахнаме» встречается в двух чередующихся формах: Сиавуш и Сиавахш (более древняя, восходящая к авест. Syavarsan). В переводе это чередование не отражается и дается ставшая уже традиционной форма имени — Сиавуш. Нарицательное значение имени Сиавуш — примерно «чернокудрый».

105

2963—3000 Развернутое лирическое вступление, зачин, вводящий в основное повествование.

106

2965—2966 В оригинале:

«Когда слово сравняется с разумом

Душа певца обретёт веселье».

107

2969—2970 В оригинале: «Всегда себя самого крестом делает [т. е. распинается]. Делает [себя] опозоренным перед мудрецом».

108

2976 В подлиннике: бе джуйе то д"aр аб чун диде г"aшт. Здесь собственно даже не игра, а намёк на игру слов (понятный иранцу): «диде» (глаз) — то же, что ч"aшм, имеющие два значения: глаз и источник. Другими словами здесь образ: в твоем ручье вода подобна глазу (роднику).

109

2977—2978 Обычный приступ к сказанию, что не исключает и книжного оформления источника Фирдоуси.

110

2983

Смоковнице в подлиннике соответствует слово «мейведар» — дословно плодоносящее дерево.

111

2985 В подлиннике «пятьдесят восемь». Одно из многочисленных и не всегда согласующихся упоминаний о возрасте автора (см. Вводную статью в томе I.).

112

2986—2988 В оригинале:

х"aми аз к"aмт"aр н"aг"aрд"aд бесаль

х"aми руз джуй"aм бе т"aквим-о фаль,

что дословно переводится:

«жадность [к жизни] не уменьшается с годами

Постоянно ищу [счастливого] дня по календарю и гаданию».

113

3000 Послушай, о чем повествует мудрец.— В оригинале сказано (не мудрец, а певец, сказитель с"aрай"aнде м"aрд). Имеется в виду, разумеется, также дехкан.

[О матери Сиавуша]

Такое преданье сберег его слух: [114] Однажды, лишь первый проснулся петух, Тус, храбрый Гудерз и воинственный Гив К равнине Дагуй поскакали, решив [115] Охотой потешиться. Мчатся на лов Борзые и соколы; толпы бойцов [116] Стреляют и травят, вдоль речки скача, Добыче вдогонку свистя и крича. И дичи подстрелено было в тот раз ³⁰¹⁰ Немало — дней на сорок полный запас. Поодаль просторы Турана легли, Где столько шатров, что не видно земли. Вблизи от туранских степных рубежей Лесок заприметили взоры мужей. Гив с Тусом туда поскакали вдвоём, Других обгоняя в усердьи своём. Примчались, и в роще тенистой одни За дичью охотиться стали они. Вдруг взорам их дева предстала; смеясь, ³⁰²⁰ Охотники к ней поспешили тотчас. Невиданной прелестью дева цвела, Ее красота безупречна была: Стройней кипариса, прекрасней луны — Красавицей витязи ослеплены. [117] «Ответь, луноликая! — Тус ей сказал — Кто путь в эту рощу тебе указал?» Сказала: «Покинуть родительский дом Пришлось мне, обиженной тяжко отцом: Он с пира вернулся, неистов и пьян; ³⁰³⁰ Увидев меня, гневом вдруг обуян, Из ножен извлек свой отравленный меч И голову мне порывался отсечь». О роде и племени спрашивать стал Красавицу Тус, и в ответ услыхал: «Сродни Герсивезу я, богатырю, [118] Восходит мой род к Феридуну-царю». [119] Спросил: «Отчего же ты пешая шла? Почто провожатых с собой не взяла?» Сказала: «Не мог меня дальше нести ³⁰⁴⁰ Мой конь; обессиленный, пал он в пути. Была я в богатой короне, на ней Немало блистало бесценных камней. Дорогой алмазов лишили меня, Ножнами меча оглушили меня. Бежала я, душу спасая свою. Здесь, в роще теперь слёзы горькие лью. Отец мой — сомненья в том нет — спохватясь, За мною погоню отправит тотчас; В тревоге и мать устремится за мной, ³⁰⁵⁰ Не даст мне расстаться с родною страной». Девица обоим по сердцу пришлась И Тус над собою теряет уж власть. «Добыча моя! — так он стал говорить,— Недаром я гнал скакуна во всю прыть». Но Гив возразил: «Предводитель полков! Не разом ли мы обогнали стрелков?». Сильней горячится, упорствует Тус: «Я первый приблизился к роще, клянусь!» А Гив ему: «Правды в том нет и следа, ³⁰⁶⁰ Я раньше, охотясь, примчался сюда! Негоже бойцу благородному лгать, Со мной из-за пленницы ссоры искать». Зашла уж о том — слово за слово — речь, Что голову должно прекрасной отсечь. Пылает у каждого яростью взор, Но мудрый посредник уладил их спор, Промолвив: «К чему препираться вам тут? Владыке Ирана отдайтесь на суд». Те вняли совету, и вскоре втроём ³⁰⁷⁰ Предстали они пред иранским царём. Увидев пленительной пленницы лик, Её полюбил повелитель владык. И слышат воители слово царя: «Сюда, удальцы, вы спешили не зря. Пусть лёгкая серна, иль нежная лань, Она — властелина достойная дань. Рассказом теперь скоротаем мы час — Как солнце поймали вы, по лесу мчась». Царь молвит: «Прекрасная, словно пери! ³⁰⁸⁰ Свой род от кого ты ведешь? Говори!». «Мать носит,— сказала, — туранский венец, Из рода царя Феридуна отец. Мой дед — Герсивез, предводитель дружин, Богатых шатров и земель властелин». Сказал повелитель: «Зачем же в лесу Тебе свою знатность губить и красу? В чертоге златом поселишься. Любя, Среди луноликих возвышу тебя». Ответила: «С первого взгляда ты мной ³⁰⁹⁰ Средь витязей избран, не нужен иной». Послал он для двух именитых бойцов Престолы, венцы, огневых жеребцов, А деву в покой озарённый отвел. Из кости слоновой поставил престол; Увенчана дева короной резной, Украшенной жемчугом и бирюзой; В парчу, где горит золотое шитьё, В топазы и лалы убрали её. Сидела на троне, блистая, лучась, — ³¹⁰⁰ Красы и невинности светлый алмаз.

114

3001 В оригинале прямая ссылка на повествующего мобеда: ченин гофт муб"aд ке... («так сказал мобед...»).

115

3004 Так и в оригинале: равнина или степь Дагуй (д"aшт-е д"aгуй). Сопоставление с реальной местностью затруднительно.

116

3006 Борзые — в оригинале йузан, (см. прим. к 14064 в томе I).

117

3024 В оригинале: «невозможно кинуть на неё взгляд» (н"a шай"aд к"aрд"aн беду д"aр негах).

118

3035 Герсивез — брат Афрасиаба (см. прим. 8825—8827 в томе I).

119

3036 Феридун — владыка Ирана (см. прим. 2321 в томе I).

[Рождение Сиавуша]

Дни мчатся; неможется шахской жене, Пленительно-юной, цветущей весне. Лишь в беге небесного свода истек Начертанный девятимесячный срок, Пришли к повелителю с вестью благой: «Порадуйся дару жены дорогой! До неба теперь вознесешь свой престол. О царь, ты не чадо, а чудо обрел! [120] Младенца такого не видывал мир: ³¹¹⁰ Хорош, как пери, как священный кумир» О прелести дивной лица и кудрей Мгновенно молва донеслась до людей. Владеть небосводом достоин был сын; Его Сиавушем нарек властелин. Гадал о младенце седой звездочет, И вскоре поведал ему небосвод Свое предсказанье; гласило оно, Что много царевичу бед суждено. И сердце гадателя сжалось в тоске. ³¹²⁰ Младенца он вверил Йездана руке, И шаха-родителя нредостерег, Поведал, что к сыну немилостив рок... Года миновали. К царю во дворец Примчался могучий забульский боец. Просил он: «Мне львёнка доверь своего, Воспитывать мне подобает его. Здесь нянек немало, да грош им цена; Ты лучше меня не найдешь пестуна». Раздумывал долго над тем властелин, ³¹³⁰ Затем, для отказа не видя причин, Он отрока храброго, полного сил, Свой светоч — заботам бойца поручил. Могучий в Забул Сиавуша увёз, Жилище воздвиг для него среди роз. [121] Арканом и луком владеть, и уздой, И тешиться в поле лихою ездой, С гепардом и соколом мчаться на лов, Обряд соблюдать богатырских пиров, Страной управлять, строить грозную рать, ³¹⁴⁰ Добро от насилья и зла отличать — Всему Сиавуша Ростем обучил, Немало на это затратил он сил. И вырос таким молодой Сиавуш, Что с ним ни один не сравнился бы муж. Не раз, выходя с удальцами на лов, Герой заарканивал яростных львов. И молвил царевич Ростему-бойцу: «О витязь, меня потянуло к отцу. Меня обучая искусству царей, ³¹⁵⁰ Трудился ты рьяно. Хочу поскорей Отцовское сердце порадовать всем, Чему обучил меня славный Ростем». Царевича выслушал вождь удальцов И в разные стороны шлет он гонцов. Оружие, перстни, венцы, кушаки, И с золотом, и с серебром кошельки, Одежда, сосуды, рабы, скакуны Ростему во множестве привезены. А что не сыскалось на месте — за тем ³¹⁶⁰ Послал в отдаленные земли Ростем. Столь много даров погрузили, что рать Дивилась, юнца выходя провожать. И витязь немалый проехал с ним путь, Чтоб грусть не стеснила царевичу грудь. Весь край, словно в праздник огнями горя, Украсился, радуя богатыря. Осыпали амброй и златом юнца, Повсюду полны ликованья сердца. На улице каждой веселье кипит,  ³¹⁷⁰ И каждая кровля убранством слепит. Ступают копыта лихих кобылиц По грудам монет. Озабоченных лиц Не встретишь — хоть весь обойди ты Иран; И мускус на гривах коней, и шафран. [122]

120

3108 Подлинник не дает оснований для звуковой игры слов в переводе, но подобная игра (зрительно-звуковые повторы) нередко встречается в стихах поэмы, как и классической поэзии Средневековья вообще.

121

3134 В оригинале: неш"aст"aнг"aхи сахт"aш д"aр гол[е]стан — «устроил для него место пребывания в голестане (цветнике)». Здесь, возможно, имеется в виду княжеский дворец, окруженный деревьями и цветами (ср. прим. 7097—98 в томе I).

122

3174 В оригинале наряду с мускусом и шафраном назван и еще один обычный компонент умащивания коней — вино (мей): б"aр "aндуде мошк-о мей-о за'ф"aран.

[Возвращение Сиавуша из Забулистана]

Гонцы Кей-Кавусу спешат принести Отрадные вести: царевич в пути. Приказано Тусу и Гиву скакать, Навстречу с литаврами вывести рать. Вот к царскому замку идут удальцы, ³¹⁸⁰ К властителю сына ведут удальцы. «Дорогу! Дорогу!» — глашатай кричит; [123] И путь им широкий к престолу открыт. Курильницы благоуханье струят, Склонившись, вокруг царедворцы стоят, К царевичу юному взор приковав; Он — строен, как тополь, могуч, величав. И все восхищаются юным вождём; Алмазы и золото льются дождём. Как только увидел царевич отца ³¹⁹⁰ На царском престоле, в сияньи венца, [124] К престолу припал он и долго лежал Ничком, словно тайну земле поверял. Поднявшись, к Кавусу приблизился сын, И ласково обнял его властелин. С собой усадив на сапфировый трон, [125] О славном Ростеме расспрашивал он. Восторженно имя Йездана твердя, Очей не сводил с молодого вождя; Дивился осанке, величью, уму, ³²⁰⁰ Всесветную славу пророчил ему. Его добродетель и мудрость познав, Был счастлив и горд повелитель держав. На землю упав, к ней приникнув лицом, Он душу свою изливал пред Творцом, Взывая: «О Ты, Кто воздвиг небеса, Кем созданы разум, любовь и краса — Все лучшее в мире! Тебе возношу Моленья — о счастьи для сына прошу». С дарами пришли к властелину страны ³²¹⁰ Ирана мужи. Ликованья полны, Глядят на юнца, восхваляют его, И славят, и благословляют его. Пред ним, по веленью владыки земли, Иранские воины строем прошли. Украшены пышно палаты и сад, Несчётные гости на праздник спешат. Звенит сладкозвучного руда струна, Повсюду веселье и реки вина. Такой был устроен властителем пир, ³²²⁰ Какого дотоле не видывал мир. Семь дней веселились: властитель страны Затем повелел из державной казны Дары для любимого сына достать. Здесь перстень, и шлем, и престол, и печать, Арабские кони, оружье, броня, [126] Седло боевое, щитки для коня, Динары, дирхемы в сумах расписных, Алмазы, парча и немало иных Сокровищ заветных: всё, кроме венца,— ³²³⁰ Затем, что венчать ещё рано юнца. Столь щедро дарами его наделив, Надеждой отрадной в нем дух окрылив, Семь лет он испытывал сына, и тот Ничем не унизил свой царственный род. Восьмой наступает — несут, наконец, Из золота цепь и кушак, и венец. На шелке — указа блестят письмена; Так в мире велось у владык издавна. Достойный величья, достойный венца, ³²⁴⁰ Сын в дар Кухистан получил от отца, — [127] Так звали обширный тот край искони, Но Мавераннахром зовут в наши дни [128] .

123

3181—3182 Дословно:

«Когда он [Сиавуш] прибыл во дворец шаха Кавуса

Раздался громкий крик (хоруши ам"aд) и очистили путь (о гошад"aнд pax)».

Фирдоуси неоднократно в подобных случаях точно передает ритуал встречи высокого гостя. Сравните, например, прибытие Мехраба в шатер Заля (стр. 177 тома I) и т. п.

124

3190 В подлиннике традиционно: «на троне из слоновой кости, с венцом из блистающих рубинов».

125

3195 В оригинале трон назван бирюзовым (т"aхт-е фирузе).

126

3225 Арабские кони — в оригинале "aспан-е тази. Выше (стих 3177) то же сочетание переведено как «лихие» кони, в других местах — «борзые» и т. п., что более правильно, но не исключает и верности перевода в данном стихе.

127

3240 Кухистан — дословно «горная страна» в нарицательном смысле слова, но иногда является именем собственным.

128

3242 Мавераннахр — арабское ма вара'ан-нахр, «заречье» (то, что за рекой) — территории, расположенные по правому берегу Аму-Дарьи, т. е. именно «за рекой» (на востоке) для завоевателей арабов, пришедших с запада. Установившееся в Средние века название одной из основных территорий Востока Ирана и Халифата. По существу это еще ираноязычная в раннее Средневековье и тюркоязычная (позднее) территория Средней Азии.

[Смерть матери Сиавуша]

Нежданно беда к Сиавушу пришла, Любимую матушку смерть унесла. С престола вскочил он, душой удручён, [129] Взлетел к небесам раздирающий стон. Царевич одежды свои разрывал, Землею посыпав главу, горевал. В безумном отчаяньи плечи и грудь ³²⁵⁰ Терзал он, себя не жалея, ничуть. С улыбкой расстались уста, и с огнём Глаза разлучились; и ночью и днём Не знал он покоя, стеная, скорбя, Печалью, постом изнуряя себя. Так месяц минул; к Сиавушу пришли Знатнейшие люди иранской земли: Гив, Тус и Гудерз и другие друзья — [130] Вождей и воителей славных семья. Едва Сиавуш на вошедших: взглянул, ³²⁶⁰ Он снова печально и тяжко вздохнул, Вновь стал безутешно стенать и рыдать, Печали сердечной дал волю опять. Увидя томимого жгучей тоской, Гудерз опечаленный с речью такой К нему обратился: «Совету внемли, Царевич, и скорбь от себя отдали. Ведь каждый умрёт, кто родился на свет, От смерти спасения смертному нет. Не плачь, потеряв дорогую свою: ³²⁷⁰ Дано ей блаженствовать вечно в раю...» Мольбы, увещания длил он дотоль, Пока не утихла царевича боль.

129

3245 В оригинале: «Сиавуш вскочил с престола, словно див» (Сиавош зе гах "aнд"aрам"aд чо див).

130

3257 В оригинале упомянуто еще имя Фериборза.

[Судабе влюбляется в Сиавуша]

Шло время, душой расцветал властелин; Его утешеньем был доблестный сын. Однажды сидел, с ним беседуя, шах, Как вдруг Судабе показалась в дверях. [131] Едва увидав Сиавуша, она Любовью внезапно была пронзена. Томилась и таяла, стала, как нить, ³²⁸⁰ Ты лед над огнем с нею мог бы сравнить. К царевичу вестника шлет: «От меня Спеши передать, осторожность храня: „В гарем заглянул бы к отцу своему, [132] Никто удивляться не стал бы тому“». Слуге Сиавуш, возмущен и суров, Промолвил: «Царице ответ мой таков: В гарем повелителя я не ходок; Мне хитрость чужда, ненавистен порок». Всю ночь пролежала царица без сна, [133] ³²⁹⁰ Наутро к царю поспешила она: «Вождь рати! — ему говорит Судабе — [134] Не видело солнце подобных тебе. И юного мир прославляет царя: Да здравствует, радость народу даря! Ему повели навестить поскорей Супругу твою и твоих дочерей. Пусть ходит свободно в гарем с этих пор, Почаще пускай навещает сестер; Так любят его и тоскуют по нём, ³³⁰⁰ Что льют они слёзы и ночью и днём. Придет он — склонимся, почёт воздадим. Дарами и рвеньем ему угодим». Кавус отвечает: «Нет речи мудрей. К нему ты добрее чем сто матерей». И сына призвав, говорит Кей-Кавус: «От голоса крови, от родственных уз Не скрыться. Любовь ты вселяешь в сердца, Таким уж ты создан по воле Творца> [135] С тобою ведь в близком родстве Судабе — ³³¹⁰ Недаром душой потянулась к тебе. В гареме ты сможешь сестер повидать, В царице найдешь благосклонную мать. Тебя обласкают, почтят от души Затворницы, их навестить поспеши». Такие слова говорит властелин. В тревоге, в смущении слушает сын И так размышляет, молчанье храня, Печаль и глухое сомненье гоня: «Царь, видно, испытывать верность мою ³³²⁰ Задумал — проверить, что в мыслях таю». Царевич умом был остёр, прозорлив И знаний исполнен, и красноречив. Начало такое недобрый конец Ему предвещало; страшился мудрец, Что в сеть попадет он к жестокой судьбе — В гареме погубит его Судабе. «Властитель державы! — так вымолвил он — Не ты ль даровал мне и царство и трон? Повсюду, где солнце с небесных высот ³³³⁰ На землю лучи животворные льёт, Ты славишься, всех превзошел ты вождей И мудростью, и добротою своей. Ты путь укажи мне к мужам-мудрецам, К прославленным, неустрашимым бойцам: В науке у них изощрюсь боевой, В стрельбе, во владеньи копьём, булавой, В державных делах и в весельи ночном — Под пение руда, за пенным вином. А в женских покоях учиться чему? ³³⁴⁰ У жён ли познаний набраться уму? Но если решенье царя таково — Пойду я, покорный приказу его». «О сын мой, будь счастлив! — царь молвит в ответ — Столп мудрости — так да зовет тебя свет! Так пламенна речь твоя, так хороша, Что разум расцвёл, просветлела душа. Тревожные помыслы прочь отгони, Да будут светлы твои думы и дни! Сестёр дорогих навести поскорей, ³³⁵⁰ Их братской любовью и лаской согрей». [136] И сын отвечает: «Готов я идти, Чтоб царскую волю твою соблюсти».

131

3276 Судабе — жена Кавуса, дочь хамаверанского царя (см. прим. 13186 в томе I).

132

3283 Гарем — в оригинале здесь и в ряде других мест стоит иранское слово «шабестан» — ночной покой, опочивальня (от ш"aб — ночь и ...стан — известный суффикс места) по существу с тем же значением, что и арабское (и общемусульманское) слово «харам», т. е. интимный, запретный для чужих, внутренний покой.

Гаремом называлась также часть шатра кочевника, отделенная завесой. Отсюда часто выражение «за завесой» является синонимом гарема. Русское «гарем» воспринимается конечно в более узком и конкретном смысле как женская половина дворца, «сераля» с женами и одалисками под надзором обязательного евнуха.

133

3289 Всю ночь пролежала царица без сна.— В подлиннике:

«На следующий день к вечеру Судабе пошла [к шаху Ирана...]»

134

3291 Вождь рати — в оригинале: «повелитель (государь) войска (ш"aхриар-е сеп"aх)».

135

3308 Здесь в переводе пропущен бейт текста Вуллерса, отсутствующий в Калькуттском издании на том основании, что он явно дублирует уже сказанное.

136

3350 Переводчик опустил следующий у Вуллерса бейт, который отсутствует и в Калькуттском издании.

[Сиавуш приходит к Судабе]

Был старый слуга у владыки — Хирбед. [137] Блюдя неусыпно служенья обет, Дом жён охранял он и днём и в ночи; Ему вручены от покоев ключи. Такую от шаха услышал он речь: «Лишь солнце исторгнет блистающий меч, Иди к Сиавушу и каждый приказ, ³³⁶⁰ Который услышишь, исполни тотчас. Вели Судабе свой ларец отворить, Алмазами щедро его одарить. А сёстры с рабынями пусть поднесут Кто — мускус, кто — жемчуг, а кто — изумруд». Когда над вершинами встала заря, Предстал Сиавуш пред очами царя, Поклон сотворил, и отец в тишине С ним долго беседовал наедине. Окончив беседу, Хирбеда призвал, ³³⁷⁰ Ему наставления должные дал, Сказал Сиавушу: «Иди вместе с ним, Будь весел: впервые идёшь ты к родным». Направились к женским покоям дворца Хирбед и царевич — покойны сердца. Но только завесу успел приподнять Хирбед — полон страха царевич опять. В гареме с почётом встречают его, В честь гостя великое там торжество. Невиданным блеском чертог осиян, ³³⁸⁰ С душистою амброю спорит шафран; Нет счёта пленяющим взор жемчугам; Дирхемы царевичу сыплют к ногам. Путь устлан китайской парчой золотой, Алмазным сиянием сплошь залитой. При говоре струн распевают певцы, На юных красавицах блещут венцы. Кружится пленительных дев хоровод, Все к неге и райским усладам зовет. В чертоге сверкающем том водружен ³³⁹⁰ Высокий, из чистого золота трон. Он дивно украшен слепящей глаза Парчой, на которой цветет бирюза. На троне, блистая красой неземной, [138] Сидит Судабе, ликом схожа с луной. Светила Йемена затмила она! [139] Душистых кудрей смоляная волна Струится, трепещет, спускаясь до пят; Алмазы в венце драгоценном горят. И держит рабыня, у трона склонясь, ³⁴⁰⁰ Её башмачки золотые. Лишь князь К престолу направился — ликом светла, Царица поспешно с престола сошла И низкий отвесила гостю поклон, И вот у прекрасной в объятиях он. Целует она молодого вождя И молвит, с прекрасного глаз не сводя: «Заря ли на небе, ночная ли мгла, Моя не смолкает Йездану хвала. Ещё у кого столь блистательный сын? ³⁴¹⁰ И в царском семействе такой —ты один». Но чует смущённый царевич: грешны [140] Объятья горячие царской жены, Здесь дело неладно. Тревогой томим, Поспешно подходит он к сёстрам своим. Царевны навстречу с приветом идут, Его к золотому престолу ведут. Немалое с ними он время провёл, И после, тепло распростившись, ушёл. В гареме толкуют о нем лишь одном: ³⁴²⁰ «Вот истинный царь! Сколько доблести в нём! И мудрости свет на высоком челе... Таких не бывало ещё на земле!». В чертоги отца, между тем, Сиавуш Вступает и молвит: «О, царственный муж! Гарем посетил я: на жребий роптать Тебе, о счастливейший царь, не подстать. Хушенг и Джемшид с Феридуном, клянусь, [141] Тебя бы затмить не могли, Кей-Кавус». Речь сына услышав, отец просиял, ³⁴³⁰ Украсил чертоги, наполнил фиал. Пируют и слушают лютню, в вине Топя помышленья о завтрашнем дне... Как только стемнело, покинув престол, В покои супруги властитель вошёл И молвит: «Скажи откровенно, жена, — Ты правду скрывать от меня не должна: Прекрасен ли юный мой сын? Какова Осанка его и разумны ль слова? Воистину ль мудростью он наделён, ³⁴⁴⁰ И славы столь громкой достоин ли он?». В ответ Судабе: «Не царил под луной Подобный тебе повелитель иной. И славному сыну нигде твоему Нет равных,— замалчивать правду к чему?». «Да станет он мужем! — царь молвил тогда — Его да минуют и сглаз и беда!» Сказала она: «Коли будут царю Угодны слова, что ему говорю — Царевичу дам я жену из своей ³⁴⁵⁰ Семьи, не ища среди чуждых семей. Царевичу сына подарит она, В ком будет отцовская доблесть видна. Средь юных царевен, что мной рождены, Когда для себя не найдет он жены, То пусть Кей-Ареша он дочь изберёт Иль дочь Кей-Пешина, чей царственен род». Шах молвит на это: «Согласье даю, Тем силу умножу и славу свою». Наутро царевич явился к отцу, ³⁴⁶⁰ Хвалу его трону воздал и венцу. Других удалив, Кей-Кавус в тишине Стал с сыном беседовать наедине. Сказал венценосец: «Не раз я молил Создателя мира, Дарителя сил, Чтоб славный твой род не угас, чтобы трон Был царственным сыном твоим озарен; И так же как стал ты отрадой моей, Да станет он светом отцовских очей! Жрецов о твоей вопрошал я судьбе; ³⁴⁷⁰ Поведали мне мудрецы, что тебе Такого наследника звезды сулят, Чью память нетленной века сохранят. Супругу теперь для себя избери Высокого рода, чьи предки — цари. Ищи у Пешина, Ареша в дому. [142] Уж действовать время, готовься к тому». И слышит сыновний ответ Кей-Кавус: «Я воле державной твоей покорюсь. Кого повелишь, назову я женой; ³⁴⁸⁰ Я верный твой раб, о владыка земной! Об этом решеньи узнав, Судабе, Быть может, противиться станет тебе. Но ей не пристало об этом судить, И незачем впредь мне к царице ходить». Кавус улыбнулся; в тот миг роковой Он топь не сумел разглядеть под травой. Сказал он: «По сердцу ты должен найти Жену; опасения прочь отмети. Царица, заботясь о благе твоем, ³⁴⁹⁰ Тебя обласкает, поможет во всём». Сын, выслушав речи отца своего, Уверился в благоволеньи его. Он пал пред высоким престолом царя Всевластного славя и благодаря. Но думы царевича все же смутны, Он чует: то замысел царской жены, То ею раскинуты злые силки. И сердце — в тисках затаённой тоски.

137

3353 Хирбед — пехлев. Herpat, авест. aethrapaiti. По-видимому, скорее титул (должность), чем личное имя. Пехлев. Herpat — жрец низшего ранга.

138

3393 В оригинале: бе сан-е бехешти пор "aз р"aнг о буй, т. е. «как бы некий райский сад, полный красок и аромата».

139

3395 Светила Йемена — в оригинале обычное сочетание Сохейл-е й"aм"aн, т. е. «счастливый (йеменский) Сохейль (Канопус)» — известная звезда (см. прим. 2878 и 5762 в томе I).

140

3411—3412 В переводе по существу точно передана мысль бейта:

«Сиавуш понял (узнал), что такое эта любовь

Ведь такая дружба не на пути [указанном] Йезданом».

141

3427 Джемшид, Феридун и Хушенг — имена прославленных владык Ирана (см. соответственно примечания 815, 2321 и 625 в томе 1).

142

3475 Пешин, Ареш — в оригинале Кей-Ареш и Кей-Пешин (Пишин) — сыновья владыки Ирана Кей-Кобада (см. прим. 10975—10976 в томе I).

[Сиавуш во второй раз приходит в покои Судабе]

Вновь свод повернулся и ночь протекла, [143] ³⁵⁰⁰ И снова земля молода и светла. Сияя, взошла Судабе на престол, Венец золотой изумрудами цвёл. Явились царевны; слепя красотой, Воссели они на престол золотой. Рой юных красавиц порхает, гарем Цветёт и сияет, как будто Эдем. И слышит Хирбед луноликой приказ: «Ступай, передай Сиавушу тотчас: О, статный как тополь, тебя лицезреть ³⁵¹⁰ Хочу — лицезрением сердце согреть». Торопит царица посланца, и тот Исполнить ее повеленье идет. Известьем таким Сиавуш удручён, В тревоге взывает к Создателю он, Смятеньем объятый, не видит пути, Как злую беду от себя отвести, К царице направил стопы, наконец. Блистает на ней драгоценный венец, И ярче алмазов сиянье чела. ³⁵²⁰ Вот к гостю, покинув престол, подошла, Глубоким поклоном почтила его, С собой на престол усадила его И царских спешит показать дочерей: Все блещут красою, достойны царей. Сказала: «На трон обрати ты свой взгляд, Там юные девы в коронах сидят, Прекрасным кумирам Тераза равны, [144] Из неги и прелести сотворены. Вглядись и ответствуй, которой из них ³⁵³⁰ Ты сердце даруешь, венчанный жених?» Князь еле глядит на царевен, а те Очей не отводят, его красоте Дивятся, тайком меж собой говоря: «Что месяц пред ликом такого царя!» Вот каждая снова в светлице своей И грезит: царевич достанется ей. Невест отослав, говорит Судабе: «Доколе скрывать свою волю тебе? Какую из них изберёшь? Говори. ³⁵⁴⁰ Ты ликом прекрасным похож на пери. Тебя лишь завидев, любая сама Готова тебя полюбить без ума. Прислушайся к голосу разума: что ж, Какую невестой достойной сочтёшь?». В ответ не сказал Сиавуш ничего, Тревожная дума смущает его: «Мне лучше предаться могильному сну, Чем взять из враждебного рода жену. От витязей славных я слышал не раз ³⁵⁵⁰ О хамаверанском владыке рассказ — [145] Как шаха иранского он заточил, Как витязей наших в оковах томил. И дочери сердце коварства полно, [146] Ей славный наш род ненавистен давно». Молчанье хранят Сиавуша уста. Тут с лика царицы упала фата, Сказала красавица: «Рядом с луной Лик солнца увидевший, житель земной Не диво, коль бледной признает луну. ³⁵⁶⁰ Взгляни, пред тобою как солнце сверкну! Меня лицезрел ты в короне моей, В лучах жемчугов и бесценных камней — Кто мог бы теперь твое сердце привлечь? Ты девами, вижу, готов пренебречь. Решайся же в верности мне присягнуть, Упорство оставь, опасенья забудь. Рабою моя малолетняя дочь Войдет в твой гарем. Опасения прочь! Уста разомкни для обета любви, ³⁵⁷⁰ Моей благосклонности счастье лови. Умрёт повелитель — ты в мире земном Мне памятью милою будешь о нём. Как душу свою, охраняя от бед, Меня ты лелей до скончания лет. Стою пред тобою, любви не тая, Душою и телом отныне твоя. Рабою к тебе я попала во власть,— Сама в твои сети желала попасть». И шею царевича крепко обвив, ³⁵⁸⁰ Целует его, о стыде позабыв. Но стыд Сиавушу ланиты обжег, Из глаз заструился горячий поток. Он думает: «Сети раскинул мне бес. [147] Храни мою душу, Владыка небес! Могу ль вероломно отца обойти, Предать его — с дьяволом дружбу свести! Но если красавицу я оскорблю, Холодным ответом в ней гнев распалю — Прибегнет к коварству бесовских сетей, ³⁵⁹⁰ Владыку опутает ложью своей. Нет, лучше с ней ласково речь поведу, Её ублажив, отвращу я беду». В ответ Сиавуш говорит Судабе: «Нет в мире красавицы равной тебе. Тебя не затмит и сиянье луны; Достоин лишь царь столь прекрасной жены, В супруги я ту, что тобой рождена, Возьму: не нужна мне иная жена. Решенье должна ты царю передать. ³⁶⁰⁰ И царского соизволения ждать. Тебе приношу я священный обет Дождаться, пока моих нынешних лет Достигнет невеста моя. До тех пор Никто не пленит моё сердце и взор. Не должно мне слушать о лике моём, О том, что пылаешь любовным огнём, Забудется это, минует как сон... Что делать, уж так я Творцом сотворён! Сокрытой останется тайна твоя, ³⁶¹⁰ От мира хранить её стану и я. Тебя, как царицу цариц, почитать Готов я, любить, словно милую мать». Так молвил и вышел. Меж тем всё сильней Преступная страсть разгорается в ней. Вот ночь наступила, в покои жены Вошел Кей-Кавус, повелитель страны. Увидев его, Судабе подошла, О сыне властителя речь повела: «Здесь был и гарем он осматривал весь, ³⁶²⁰ Всех дев чернооких, собравшихся здесь — Столь дивных красавиц, что их бы сравнил Ты с сонмом лучистых небесных светил. Но он ни одной не пленился из них, Дочь выбрал мою несравненный жених». От радости так засиял Кей-Кавус, Как будто луна с ним вступила в союз. Ларя за ларём отворял он засов; Собрал он немало венцов, поясов, Уборов, достойных обличья царей, ³⁶³⁰ Престолов, достойных величья царей, Доспехов и много сокровищ иных... Земля, ты сказал бы, ломилась от них. Царице велит он: «Богатства храни; Назначены в дар Сиавушу они. Вручая, ты скажешь: здесь мало даров, Их счёт я стократно умножить готов». Дивится богатым дарам Судабе, А в сердце твердит непрестанно себе: «Когда не смогу я себе подчинить ³⁶⁴⁰ Желанного — лучше на свете не жить! Открыто и тайно я к средствам любым Прибегну; красавца, что мною любим, Коль силою чар не сумею привлечь — Решусь на позор всенародно обречь».

143

3499—3450 В оригинале:

б"aр ин дастан низ ш"aб гоз"aшт

сеп"aхр "aз б"aр-е хак-е тире бег"aшт.

Дословно:

«За этим сказом также ночь прошла.

Небосвод совершил оборот над темным прахом».

144

3527—3528 Традиционное сравнение, Тераз — город в Средней Азии, славящийся своими красавицами.

145

3550 О хамаверанском владыке рассказ.— См. в томе I, стр. 410—420.

146

3553—3554 В оригинале дословно:

полна хитростей (кейд) Судабе, так как она дочь его.

Не хочет этому [нашему] роду сердцевины и оболочки (м"aгз-о-пуст).

147

4583—3584 В оригинале:

«Так сказал [Сиавуш] про себя (букв. сердцу), от дела дива

Да удалит меня владыка Кейвана»,

т. е. Сатурна как самой высокой планеты. В оригинале в значении владыка сказано хадив — слово, впоследствии известное как специальный титул правителей Египта — вассалов бывшей Турецкой империи (Хедив).

[Сиавуш в третий раз приходит в покои Судабе]

На трон в светозарной короне своей Воссела, алмазные серьги на ней; Призвать повелев Сиавуша, опять Речами его начала искушать. Сказала: «Готовит владыка дары, ³⁶⁵⁰ Каких не видали до этой поры. Несчетные собраны блага земли — Их двести слонов бы едва довезли. И юную дочь я тебе отдаю. На кудри взгляни, на корону мою; Найдешь ли предлог, чтоб отвергнуть меня, Со взором блистающим ярче огня? Тебя увидала, и гибну с тех пор, И стражду, и жажду, и сердце — костёр. Твой лик меня в муку такую поверг, ³⁶⁶⁰ Что день пред моими очами померк. Семь лет от любви изнывая, томясь, Кровавые слёзы точу я из глаз. Ты радостью тайной мне жизнь озари, Ты новую молодость мне подари! Я больше, чем царь, драгоценных даров Тебе поднесу — лишь откликнись на зов! А если не хочешь покорность явить И юной любовью меня оживить — Тебе отомщу я: престола лишу, ³⁶⁷⁰ Свет солнца и звёзд для тебя погашу!». В ответ ей царевич: «Тому не бывать. Мне ль, страсти покорствуя, честь забывать! Отца обмануть, добродетель поправ, Могут ли? Нет, чужд вероломству мой нрав! О, солнце престола, владыки жена, Подобным грехом ты гнушаться должна!» Разгневан, хотел он вернуться к себе, Но шепчет, вцепившись в него, Судабе: «Тебе я отважилась душу излить, ³⁶⁸⁰ А ты замышляешь мне злом отплатить! Ты хочешь унизить, ославить меня, Всем честным порочной представить меня!».

[Судабе обманывает Кей-Кавуса]

Ланиты себе исцарапала вмиг И разорвала одеяния; крик Донесся из женских покоев дворца. Смятеньем и страхом наполнив сердца. И весь зашумел, всполошился дворец, Сказал бы ты: свету приходит конец! Лишь вопль до ушей властелина дошел, ³⁶⁹⁰ Он тотчас покинул державный престол. Охвачен тревогой, душою смущён, В гарем торопливо направился он. На лике царицы кровь видит супруг, Шум, крики прислужниц, смятенье, испуг... Коварства жены Кей-Кавус не постиг. Узнав о случившемся, вспыхнул он вмиг. Рыдая, предстала пред ним Судабе, Льёт слезы и волосы рвёт на себе, Кричит: «Сын твой дерзостный миг улучил, ³⁷⁰⁰ В объятья меня, как в тиски, заключил, Шепча: — Я любовного полон огня. Доколе тебе сторониться меня! Душа моя рвётся к одной лишь тебе, Склонись же, прекрасная, к пылкой мольбе! — Сорвал мой венец,— правду как утаю! — Взгляни, разорвал и одежду мою». Той речи в раздумьи владыка внимал, И долго расспросы еще продолжал. Он думал: «Коль правду сказала жена, ³⁷¹⁰ И замыслов чёрных не прячет она— Снесу Сиавушу я голову с плеч! Иначе мне узел беды не рассечь. Что мудрые скажут про эти дела? Тут кровь вместо пота закаплет с чела!». Он прочь отослал верноподданных слуг, В тоске и тревоге стоявших вокруг. Затем на престоле оставшись один, Жену с Сиавушем призвал властелин. Спокойно повел он разумную речь: ³⁷²⁰ «Ты истину должен из мрака извлечь. В беде своей сам я повинен, не ты, Я жертвою собственной стал слепоты. Зачем я в гарем распахнул тебе дверь! Я — в горе, ты бьёшься в тенетах теперь. Открой же уста, без утайки и лжи Ты всё происшедшее мне расскажи». И правду услышал в ответ властелин, Как речью царицы разгневан был сын, Что сказано было... Одно за другим ³⁷³⁰ Деянья неверной раскрыты пред ним. В ответ Судабе: «Вероломный солгал! Всех дев он отверг, лишь меня пожелал. Ему все дары перечислила я, Какие рука предлагала твоя: Оружие, золото, царский венец, Без счета сокровища, дочь, наконец! Не меньше бы я уделила ему, Все блага земные сулила ему. Сказал он: „Богатств не хочу, не нужна ³⁷⁴⁰ Ни дочь мне твоя, ни другая жена. Хочу лишь тебя вместо мира всего, А кроме тебя — никого, ничего". Меня он сломить попытался, в руках Сжимая, как будто в гранитных тисках. Но я не сдавалась. И, яростен, дик, Стал волосы рвать он, царапать мне лик. Ношу твоего я младенца, внемли Правдивому слову, владыка земли! С испуга его потерять я могла; ³⁷⁵⁰ Весь мир пред очами окутала мгла». «Не вижу,— внимая, раздумывал шах — Я правды ни в тех и ни в этих речах. Нет, в деле таком торопиться не след, В горячности, в гневе наделаешь бед. Поглубже сначала я вникну в их спор, Мне сердце подскажет тогда приговор. Узнаю, кто грешен из этих двоих, Кто кары жестокой достоин из них». Чтоб дело расследовать, царства глава ³⁷⁶⁰ К рукам Сиавуша склонился сперва, Взяв сына за плечи, к себе притянул, И запах кудрей и одежды вдохнул. Склонился к жене: от ланит и волос Дыхание амбры к нему донеслось, Но ею не пахло от юноши. Нет, Объятий преступных отсутствует след! Царь гневной хулой оскорбил Судабе,. Хоть сердце он этим изранил себе, И в ярости мыслит: «Не буду ли прав, ³⁷⁷⁰ Её на куски растерзать приказав?». Но после подумал про Хамаверан, Где тотчас войны запылает вулкан. Припомнил ещё опечаленный шах, Как встарь одиноко томился в цепях; О муже тогда Судабе лишь одна [148] Пеклась, и без жалоб страдала она. К тому же и сердце любовь ему жгла: Какого, любя, не стерпел бы он зла! И малых детей повелителю жаль: ³⁷⁸⁰ Немалое бремя — о малых печаль! Повинен в случившемся не Сиавуш. Нет спора — он чистый и праведный муж... И молвит владыка: «Все это забудь, Будь мудр, избери осторожности путь. Чтоб нас не порочили злою молвой, От мира ты всё происшедшее скрой».

148

3775—3776 Дословно:

«Судабе [тогда] заботилась днем и ночью.

Извивалась от этой беды и молчала (букв.: губ не открыла)».

Об этих, пришедших на память Кавусу событиях см. в томе I.