Фирма приключений
Шрифт:
– Да черт с ним! – согласился Бейли. – Но пусть знает, что полотенце с моей стороны не будет выброшено никогда!
Честер вернулся на диван и, обиженно глядя на Гарда и Бейли, закурил сигарету, громко посапывая, как мальчишка, которого оттащили от обидчика и у которого еще зудят кулаки. Бейли тем временем почувствовал себя как бы не в кабинете, а на профессорской кафедре, встал из-за стола и даже сделал несколько шагов по комнате.
– Итак, господа, – начал он, ни к кому конкретно из присутствующих не обращаясь, а говоря как бы в зал невидимой, но большой аудитории. – Итак, мои бывшие друзья изначально поверили не мне, а своим первым впечатлениям, сложившимся, вероятно,
– Ты прав, Рольф, – прервал Гард поток профессорского красноречия. – Пожалуй, для начала я должен был тебе сам рассказать то, что мне известно о твоих подвигах, а уж затем, предъявив, так сказать, счет, требовать его оплаты. Такой подход был бы и закономернее, и честнее. Тем более что я вовсе не намерен тебя ловить на слове… и вообще ловить.
Профессор в знак согласия благосклонно кивнул, приготовившись слушать. Рука его, протянувшаяся в этот момент к бутылке, тем не менее слегка дрожала, и это обстоятельство не ускользнуло от внимания Дэвида Гарда. Более того, вслед за тем, как Рольф Бейли дважды приложился к виски, он не нашел сразу, что ответить на монолог Гарда. Дабы прервать затянувшуюся паузу. Честер решил внести свою лепту:
– Рольф, мне кажется… Я никогда не забуду слов Аль Почино: «Не ротвейлер за мной гнался, за мной бежали мой страх и мой ужас…» Когда такое говорит не гимназист в белом подворотничке, а профессиональный гангстер, видавший виды!..
– Но ведь ты ровным счетом ничего не понял! – воскликнул, как бы очнувшись, Бейли, хотя голос его был глух, словно он уже сошел с кафедры и говорил теперь через несколько слоев ваты. – Вы оба профаны! Простофили!
– Нас обманул Аль Почино? Ты это хочешь сказать? – спросил Гард. – Нас попросту надули? Да? Так просвети нас, Рольф! Видит Бог, я хочу убедиться в нашей ошибке и в твоей правоте!
– Ты в ней сейчас убедишься… – без уверенности в голосе произнес Бейли. – Первое и самое главное. Оторвитесь с Честером от своих повседневных забот и подумайте о ситуации, в которой мы все оказались! Я имею в виду жизнь, которой мы живем. Газетенка Фреда пописывает, а ты, Дэвид, каждый день читаешь вопли о загрязнении окружающей среды, о том, что ядохимикаты уже проникли в грудное молоко, – вдумайтесь только, в грудное молоко почти всех матерей!.. Вы, случайно, не члены партий «зеленых»? А я, грешным делом, подумываю, не вступить ли… Еще ты читаешь, Дэвид, об ускорении темпа жизни – так? О ее невротизации – так? Об увеличении психических заболеваний и тому подобном, – лекцию вам прочитать на эту тему? Да откройте же ваши глаза наконец!
– Открыли! – чуть ли не заорал Гард. – Что дальше? Какое отношение все это имеет к ротвейлерам, которые догоняют твоих подопытных и вырывают у них часть их тела?
– Не торопи меня, Дэвид. Пока что я говорю о том, что мы быстро и резко меняем среду своего обитания. Теперь следите за мыслью. Известно ли вам, что происходит с существами, а мы биологические существа, которые не успели или не смогли приспособиться к изменившейся среде? Зайдите в таком случае в палеонтологический музей и посмотрите, что с ними стало! – Бейли с шумом отпил виски и продолжал: – Вы, может быть, думаете, что все происходящее сейчас в мире – временное явление? Да, с каким-нибудь загрязнением среды покончить, может быть, и можно. Но даже если нынче в каждой точке земного шара будут приняты необходимые меры, – что, как вы понимаете, совершенно невозможно, но попробуем себе представить! –
– Да, известно, – сказал Гард. – Как и то, что прием одних и тех же препаратов может вызвать аллергию и даже шок. Что дальше?
– Какие грамотные! Тем проще мне объяснить вам, что стоит всего лишь задержать на год – на один только год! – обновление лекарственного арсенала, и вирус какого-нибудь СПИДа перейдет в наступление на и без того ослабленное человечество. Причем с такими последствиями, что средневековые эпидемии чумы и холеры покажутся нам тихой идиллией! Вот так обстоит дело. И это всего лишь преамбула…
Рольф Бейли снова сел в кресло и потянулся к бутылке.
– Пожалуй, тебе хватит, – неуверенно произнес Честер. – Сохрани свежесть мозгов, а то потеряешь логику.
– Не беспокойся, не потеряю, – зло ответил Бейли. – Больше того, и вам советую выпить. Когда начинаешь думать о будущем человечества, трезвость не нужна, она прямым ходом тащит в петлю… Ну, что вы скажете о человеке, который намерен в этих необратимых и трагических обстоятельствах открыть людям быстрый и реальный путь к выживанию? Который позволит им, и вам в том числе, приспособиться к тому страшному, что вас всех ждет, то есть поможет стать сильными, здоровыми, в значительной мере независимыми от внешней среды?
– Если ты так ставишь вопрос, – сказал Гард, – значит, именно тебе благодарное человечество должно ставить памятник из чистого золота?
– Не мне одному, – даже привстал с рюмкой в руке Бейли. – Но и мне тоже, если без ложной скромности! При условии, если я завершу начатую работу…
Он выпил и снова сел. Ноги его плохо держали, но в глазах была трезвость, а во всем облике фанатическая страсть, в какой-то степени пугающая Гарда и Честера. Они даже переглянулись: уж не болен ли Рольф психически?
– Я хотел бы, Рольф, услышать от тебя доказательства того, – произнес Гард, – что эксперименты твои столько же чисты, как и цель, к которой ты стремишься.
– Скажи, Дэвид, ты оправдываешь хирургическую операцию, с помощью которой человеку спасают жизнь? Оправдываешь? Прекрасно. Но ведь операция – это боль, это страдание для него! Стало быть, боль и страдание ты тоже готов оправдать во имя благородной цели?
– Готов, – согласился, подумав, Гард. – Пожалуй.
– Приятно слышать. Значит, в принципе можно стремиться к благу, причиняя боль и страдание? Прекрасно! – Бейли обращался уже не к одному Гарду, но и к Честеру. – Теперь несколько слов о содержании и смысле моей работы. Наверное, вы слышали о «втором дыхании», не могли не слышать. Но мало кто знает о том, что есть еще «третье дыхание». Я понятно говорю?
– О «третьем дыхании» мне, например, ничего не известно. Может быть, Фреду?
Честер отрицательно покачал головой, и Рольф удовлетворенно цокнул языком. Затем сказал:
– Так вот, «третье дыхание» – реальный факт, хотя вывод, к которому этот факт приводит, выглядит фантастическим. В состоянии «третьего дыхания» слабая женщина, представьте себе, рвет стальные цепи! А нетренированный мужчина ставит мировые рекорды в беге и прыжках! Вот какими, оказывается, резервами располагает человеческий организм!