Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
Его поддержал Истомин.
— Надо выйти в море, Владимир Алексеевич, — сказал он, — погибать флоту, так погибать с честью.
«Истомин решительным голосом поддержал мне-пие Корнилова, — заметил командир парохода «Эльбрус» Асланбегов — я, Ильинский, Вукотич — также. Но все остальные задумались и стали рассуждать. Какой неувядаемый блистательный венок, — Асламбегов высказал свое видение дальнейших событий, — готовился Черноморскому флоту: 14 кораблей, 7 фрегатов
Но с выходом флота и удалением армии, что бы последовало? Город был бы взят, и неприятель торжествовал бы занятие первого русского порта. А что важнее для России: порт или флот? Конечно, порт — это ключ Черного моря.»
Вечером, покидая город, Меншиков никого не но ставил в известность о своих намерениях, не отдал НИ каких распоряжений по обороне, не сообщил даже о том, где будет располагаться его армия. Вопрос о ко мандовании гарнизоном в это трудное время князь решил легкомысленно: поручил престарелому бездел тельному начальнику 14-й пехотной дивизии гене рал-лейтенанту Моллеру. Под его подчинение поступили как Нахимов, на которого возлагалось ру- ' ководство морскими частями на Южной стороне, так и Корнилов, которому вверялась Северная сторона Севастополя.
Получив распоряжение князя, пока он не уехал, 1 Нахимов направился к нему объясняться:
— Ваша светлость, увольте, не гожусь я в пехотные иачальники-с, не обучен и непривычен.
Меншиков, как всегда, не переносил обсуждений своих приказов.
— Мы с вами, Павел Степанович, на службе у го- I сударя, и не к лицу вам отлынивать. Хотя Корнилов
и упрям, а уже приступил к своим обязанностям. Бе- I рите с него пример, и извольте исполнять. Я спешу.
Князь надел фуражку, давая понять, что разговор окончен. Но не таков был Нахимов. Спустя несколько часов он наведался к номинально старшему морскому начальству в Севастополе, командиру порта, вице-адмиралу Станюковичу.
— Ваше превосходительство, получив приказ его светлости заведовать морскими командами для защиты Южной части Севастополя, я не могу в то же время командовать судами, стоящими на рейде. — Нахимов положил на стол рапорт и закончил: — Покорнейше прошу разрешить мне спустить флаг и поручить эскадру младшему флагману.
Престарелый Станюкович съежился, повел плечами. Последние месяцы, с прибытием Меншикова, он старался оставаться в тени, поменьше принимать какие-либо решения.
Добро, Павел Степанович, я постараюсь доло-1| ить вашу просьбу князю до его отъезда.
И Нахимов добился своего. На следующее утро он получил записку от Станюковича: «Его светлость, *. тиь
Спустя два дня обстановка изменилась, неприятель двинулся в обход для атаки Южной стороны.
В полдень, когда Нахимов обходил корабль, вах-тснный мичман доложил ему:
— Ваше превосходительство, сигнальные матросы \ смотрели в Инкермане неприятеля.
Нахимов, не торопясь, перешел на корму, вскинул подзорную трубу, с которой не расставался. «Так и есть, алые мундиры французов. — Нахмурив брови, 11ахимов еще долго, не отрываясь, вглядывался в беспрерывный поток батальонов неприятеля, извивающихся по склонам Мекензевых гор. Расхаживая по корме, он размышлял, то и дело наводил трубу на устье Черной речки. — Значит, неприятель решился не атаковать Северную сторону, а спешит обойти Севастополь с юга. — В душе зародилась тревога, приправленная досадой. — На склонах высот морские батальоны в безначалии, а ведь мне надлежало их возглавить, открестился я от них».
В томительно тянувшиеся вечерние часы Нахимов то и дело поднимался на ют. Вдали у Инкермана беспрерывной лентой мерцали огоньки факелов над батальонами англичан, французов и турок. Завтра они появятся на высотах, сомнут и опрокинут слабую защиту, выкатят орудия на Малахов курган. Чем можно исправить дело? Не дать в руки неприятеля самое ценное — корабли. С экипажей эскадры наберется не менее трех тысяч, они встанут хоть какой-то преградой перед неприятелем.
Ранним утром, в сумерках, Нахимов позвал вахтенного мичмана:
— Передайте по линии на эскадру: «Писарям немедля прибыть на борт флагмана».
Полчаса спустя, когда поднятые спозаранку писаря расположились вокруг большого стола в салоне флагмана, Нахимов, неторопливо расхаживая по салону, размеренно диктовал свой приказ: «Неприятель подступает к городу, в котором весьма мало гарнизона, я в необходимости нахожусь затопить суда вверенной мне эскадры и оставшиеся на них команды с абордажным оружием присоединить к гарнизону».
Нахимов вторично зачитал первый абзац приказа и, убедившись, что все писаря точно его записали, продолжал:
«Я уверен в командирах, офицерах и командах, что каждый из них будет драться как герой: нас соберется до трех тысяч, сборный пункт на Театральной площади. О чем по эскадре объявляю».
Отпустив писарей, Нахимов выпил чай и распорядился адъютанту, капитан-лейтенанту Острено:
— Феофан Христофорович, видимо, писаря добрались до своих кораблей. Прикажите поднять второй заменительный флаг, пора начинать.
На «Ростиславе», опережая события, уже поторопились вынуть пробки в заранее прорубленных отверстиях.
В это время Нахимову доложили о прибытии шлюпки под вице-адмиральским флагом. Не поднимая трубу, Нахимов узнал Корнилова.
«Стало быть, Владимир Алексеевич покинул Северную сторону». — подумал он, направляясь в сопровождении Острено в каюту.
Едва распахнув дверь, Корнилов, не поздоровавшись, громко спросил: