Фирсов Русские флотоводцы

Фирсов Иван Иванович

Впрочем, Орлов вскоре получил отставку, а Грейг спустя две недели был пожалован в вице-адмиралы.

Этим дело не ограничилось. Узнав, что жена Грей-га¹¹ на сносях, императрица произнесла:

— Ежели младенец окажется мальчиком, жалую его мичманом.

В августе Грейга назначили командиром Кронштадтского порта, а спустя месяц появился на свет мальчик. Алексей Грейг начал карьеру в звании мичмана. Грейг попросился в отпуск. Екатерина милостиво предоставила ему для поездки в Шотландию военное

судно.

В последующие мирные годы Грейг почти каждую кампанию выводил эскадры и дивизии на рейд Красной Горки. В 1776 году последовала очередная награда, орден Святого Александра Невского. За это время по предложениям Грейга было внедрено немало усовершенствований на кораблях, а в 1782 году на стапелях Архангельска по его чертежам заложен 66 пушечный линейный корабль «Изяслав». В этом же году Грейга произвели в полные адмиралы, и он получил орден Святого Владимира. С 1785 года Грейг надзирал за перенесением Адмиралтейства из Санкт-Петербурга в Кронштадт.

Вскоре мирная передышка для России прервалась.

Путешествие Екатерины II в «полуденный край» окончательно разбередило воспаленное самолюбие Порты. Не угасли надежды Турции вернуть Крым, остаться, как прежде, полновластным властелином в Черном море.

Едва успела императрица отдохнуть после долгой поездки по южным владениям, как в столицу пришло известие — русский посол в Порте, Булгаков, посажен и Семибашенный замок.

Порта, как это бывало и прежде, без объявления поп мы напала на наши корабли у Кинбурнекой косы, м следом попыталась безуспешно высадить десант под К инбурном.

7 сентября 1787 года вышел Манифест с объявлением войны Турции.

Все внимание императрица уделяла южным границам, где главнокомандующим назначила своего любимца Потемкина. Потому и решила отправить эскадру Грейга в Архипелаг. В то же время до нее доходили ( ведения о том, что шведский король Густав III, как она сама писала Потемкину, «в намерении имеет нос ыдирать». Действительно, неуравновешенный и неда-'ммсий король Швеции, которого за глаза называли сумасбродом и тупицей, имел далеко идущие намерения. Разглагольствуя о «рыцарском долге» возмездия i;i поражение своего предка, он мечтал о возрождении • мел и кой северной державы Карла XII»...

Настаивая на отправлении эскадры Грейга в Архипелаг, Екатерина невольно ослабляла оборону столицы с моря, откуда Густав III намеревался как раз нане-v г и основной удар.

Швеция, низведенная Петром Великим до положения второстепенной державы, давно вынашивала замыслы, как вернуть потерянное величие. Но для этого им до сокрушить грозного соседа. Дело ускорила Пор-in — за три миллиона пиастров Густав III вступил в coin: i с султаном.

11а исходе мая 1788 года, получив сведения о нападении шведов на пограничные посты в Финляндии, Екатерина II все же приказала адмиралу Грейгу от-111 >м пить три корабля в Средиземное море. Видимо, императрице весьма хотелось повторить успех Чесмен-| кого сражения. Тогда победа русского флота на много

лет озарила славой ее трон. Более того, второго июня в Петербурге заволновались — получили донесение — «Шведский флот в составе двадцати с лишним вымпелов покинул свою главную базу в Карлскроне и вышел в море в неизвестном направлении». Тем не менее им-ператррща своего решения не изменила.

5 июня три русских 100-пушечных линейных корабля «Саратов», «Три Иерарха», «Чесма», имея на борту 500 человек сухопутного войска, под флагом вице-адмирала фон Дезина, снялись с якоря. Адмирал Грейг предусмотрительно выслал следом для наблюдения за шведским флотом три фрегата. «Мстиславец» направился к Карлскроне, «Ярославец» к Свеаборгу, «Гектор» к Аландским шхерам.

Тем временем шведская эскадра встретила отряд фон Дезина. Командующий приказал шведам не салютовать. С 1743 года русско-шведский трактат отменил взаимные салюты. На флагмане шведов герцог, генерал-адмирал Карл Зюдерманландский, вызвал своего флаг-офицера:

— Садитесь в шлюпку и передайте русскому адмиралу, что я требую салютовать флагу флота короля Швеции.

Через полчаса шведский офицер передал фон Де-зину требование герцога.

«Шведы явно и нагло ищут повода к столкновению, — размышлял вице-адмирал. — У нас три вымпела, у них двадцать восемь».

— Передайте его величеству, что у меня нет никаких оснований салютовать шведскому флоту, однако, учитывая, что его высочество является братом короля и приходится родней нашей государыне императрице, русские корабли из уважения к родственным отношениям произведут салют.

Не успела шлюпка пройти полпути, как загремели салютные залпы. Герцог самодовольно ухмыльнулся, но, узнав ответ русского адмирала, скис. Известие об этом случае стало известно в Петербурге 20 июля.

I I;i следующий день курьер из Стокгольма привез сообщение — король Густав III выслал из Швеции русского посланника Разумовского. Самонадеянный король бахвалился придворным:

— Мы быстро захватим Финляндию, Эстляндию, Лифляндию по пути к Петербургу. Мы сожжем Кронштадт, затем я дам завтрак в Петергофе для наших прекрасных дам. Наши десанты сомнут русских у Красной Горки и Галерной гавани, а затем я опрокину конную статую Петра.

Положение в самом деле было угрожающим. Императрица нервничала. Своему секретарю Храповицкому она пожаловалась:

— Правду сказать, Петр I близко к границе сделал столицу.

Екатерина II лукавила. При .Петре I столица стояла ма том же месте; однако войска и флот были всегда начеку. Устремив все внимание на южные рубежи, класть пренебрегла опасностью. Между тем угроза была явная. Финская граница была по существу открытой — вдоль нее расположились редкие слабовоору-кенные крепостные гарнизоны. Морские силы оскудели — ушли отряды фон Дезина, вслед собиралась ас кадра Грейга, а ведь шведы готовили главный удар на море.