Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
Потому-то на Непременном совете граф Безбородко доказывал:
— Мыслимо ли дожидаться ухода Грейга? За ним Густав под стенами Кронштадта объявится, беды не миновать.
Ему вторил адмирал Василий Чичагов, назначен-' пый командовать оставшимися силами на Балтике. Вызванный срочно в Царское Село, он бесхитростно доложил императрице:
— Корабельный флот назначен весь в Архипелаг. Когда Грейг уйдет, дай Бог, в линию придется выста-нить — и пяти кораблей не сыщешь, все пусто.
Оставалась
— Ежели пойдет неприятель с десантом, то уж какой бы арсенал ни был, без людей ничего не поможет. Совершенная беда, когда Грейга из здешнего моря упустим.
Внезапно вскрывшаяся слабость обороны столицы повергла Екатерину в растерянность, и, опомнившись, она распорядилась — эскадру Грейга, направленную в Средиземное море, вернуть, а фон Дезина задержать хотя бы в проливах. И все равно Балтийский флот уступал шведам и по количеству линейных кораблей и фрегатов и по готовности их к боевым действиям. Однако Густав III плохо знал характер русского человека. А уроки предков не пошли шведам впрок. На сухопутье первой на пути шведских войск в северной глуши стояла крепость Нойшлот. Небольшой гарнизон при крепости во главе с комендантом, одноруким премьер-майором Павлом Кузьминым, состоял из престарелых инвалидов. Крепость обложили, сутки сокрушали бомбами из тяжелых мортир. Шведский генерал предложил отворить ворота.
— Рад бы отворить, — ответил парламентеру Павел Кузьмин, — но у меня одна лишь рука, да и в той шпага.
Шведы пошли на штурм, но так и не смогли одолеть горстку русских людей.
В народе поднимался, исподволь, гнев против незваных пришельцев. «Подъем был так силен, что солдаты полков, отправленных к границе, просили идти без обычных дневок, крестьяне выставляли даром подводы и до 1800 добровольцев поступили в ряды рекрут», но войск для обороны по сухопутному фронту не хватало — «а потому из церковников и праздношатающихся набрали два батальона, а из ящиков — казацкий полк».
Однако исход войны зависел от успехов Балтийского флота. Потому Балтийская эскадра с началом воен-шах действий была подчинена адмиралу Грейгу. Бывший офицер английского флота четверть века состоял на русской службе. Он входил в ту небольшую плеяду иностранных моряков, верой и правдой служивших с поему новому Отечеству.
Эскадра Грейга получила новую задачу — действовать против шведского флота.
В последних числах июня адмирал Грейг получил высочайший указ:
«Господин адмирал Грейг, — писала императрица . — по дошедшему к нам донесению, что король шведский вероломно и без всякого объявления войны начал уже производить неприязненные противу нас действия. По получению сего вам повелевается тотчас же, с Божьей помощью, следовать вперед, искать флота неприятельского и оный атаковать».
Адмирал Грейг вызвал флаг-офицера:
—
День 28 июня 1789 года выдался маловетреным, м|(сменами наступал штиль. Корабли один за другим снимались с якоря и выстраивались в походную ко-ионну.
Закинув голову, Грейг недовольно посмотрел на клотик фок-мачты, там едва колыхался брейд-вымпел. Солнце клонилось к закату, а последние корабли голько что выбрали якоря.
— Сигнал по эскадре: курс «Вест!» — отрывисто г командовал адмирал.
В наступающих вечерних сумерках, на фоне лучей .miходящего солнца, обозначились контуры острова Гогланд.
Собственно, эскадра уже который час, вытянувшись в кильватер, следовала на запад, «ловила ветер», подворачивала на 1—2 румба влево-вправо. За дозорными кораблями, несколько поодстав, следовали — I 7 линейных кораблей. Флагманский 100-пушечный • Ростислав» шел головным в кордебаталии. Авангардом командовал контр-адмирал фон Дезин-младший, арьергардом — контр-адмирал Козлянинов.
Долгие сумерки сменялись короткими летними ночами. Слабый ветер то заходил к осту, то изменял направление на южные румбы. В наступающих вечерних сумерках 5 июля донеслось с салинга:
— Справа берег!..
Ночью флагманскому кораблю просигналил фонарем шедший из Кронштадта с грузом оружия транспорт «Слон».
Приблизившись, командир «Слона» передал в рупор:
— Три часа тому назад встретил прусского «купца», его капитан передал, что к весту за Гогландом повстречал шведскую эскадру. Более двадцати вымпелов насчитал.
В утренних сумерках с салинга донесся выкрик:
— Вижу неприятеля на горизонте, слева десять!
Уже различались черные точки, мерцавшие далеко-далеко на горизонте, освещенные первыми лучами восходящего солнца.
Спустя полчаса эскадра подвернула влево и легла на курс сближения со шведами. Теперь можно было сосчитать вымпелы неприятеля. Их было тридцать.
«...В четверг 6 июля около полудни, — доносил Грейг, — увидели шведский флот в 15 линейных кораблей, при 40—60 пушечных рангах, в 8 больших фрегатов, и в 5 меньших фрегатов, и 3-х пакетботов, в то же время сделан от меня сигнал: «Прибавить паруса и гнаться за неприятелем».
Грейг решил ускорить сближение с неприятелем боевого ядра и развернул колонну линейных кораблей в линию фронта. Противники медленно сближались. Наступил полдень. Артиллеристы откинули порты, подкатили орудия, поднесли ядра и заряды.
К Грейгу подошел командир «Ростислава», капитан-лейтенант Одинцов:
— Ваше высокопревосходительство, до неприятели не менее полутора-двух часов ходу. На пустой желудок голова и руки плохо слушаются друг друга.