Физик
Шрифт:
— Ты… ты видел? — растерянно спросил Олег.— Видел, — кивнул Ворон. Он приподнялся на локте, глядя на потухший трут, потом на Олега. В его взгляде было удивление и… что-то ещё? Заинтересованность? — Тихо разжёг. Без шума и дыма. Не так, как тот фейерверк на склоне. Учишься, значит?
— Пытаюсь, — ответил Олег, всё ещё немного ошарашенный тем, что у него получилось, и тем, что Ворон это видел.— Марфа знает толк в обучении, — задумчиво проговорил Ворон, снова откидываясь на подушки. — Если смогла даже такого… неумеху… научить огонь будить без грозы.
Снова его обычный сарказм,
— Всё начинается с малого, — неожиданно серьёзно ответил Ворон. — С умения зажечь свечу, прежде чем пытаться управлять костром. Ты хотя бы это понял. Уже неплохо.
Он помолчал, потом добавил, глядя куда-то в сторону:— Но огонь – он тоже разный бывает. Бывает тёплый, домашний. А бывает – яростный, пожирающий. Тот, что в тебе грозой откликнулся… он из вторых. С ним шутки плохи. Даже если научишься его контролировать… он всё равно будет жечь. Тебя изнутри. И тех, кто рядом. Подумай об этом, пришлый. Стоит ли такая сила той цены, что за неё придётся платить?
Сказав это, он снова закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.
Олег остался сидеть у потухшего очага, размышляя над словами Ворона. Стоит ли сила цены? Он вспомнил опустошение после молнии, вспомнил слова Марфы об опасности. Ворон, несмотря на свою колючесть, говорил о том же. Контроль – это одно. Но сама природа этой силы… она оставалась пугающей.
Но тут же он вспомнил отравленный ручей, Железного Зверя, слова Ярины о Тьме. Можно ли противостоять такой угрозе без силы? Пусть даже опасной? Можно ли защитить этот мир, эту тихую долину, просто сидя у воды и слушая тишину?
Ответа он не знал. Но он чувствовал, что пути назад уже нет. Ему придётся идти вперёд, учиться, пытаться найти баланс между светом и тенью внутри себя и своей силы. И цена… цену он узнает позже.
Прошло ещё несколько дней. Ворону становилось лучше. Опухоль на ноге спала, боли почти не было, если не считать ноющей тяжести. Под чутким надзором Ярины он даже начал понемногу разрабатывать ногу, делая несколько шагов по пещере с опорой на свой меч. Ходить полноценно он ещё не мог, но прогресс был очевиден.
Олег продолжал свои практики. Его маленький успех с огнём придал ему уверенности. Он больше не боялся своей искры, но относился к ней с огромной осторожностью. Он учился её чувствовать, направлять её внимание, но не пытался вызывать какие-то внешние эффекты, кроме, может быть, лёгкого согревания камня или веточки. Главной его задачей оставалось внутреннее равновесие и «слушание» мира.
Его чувствительность определённо росла. Он начал различать не только общую энергетику места, но и отдельные «голоса» – ручья за пещерой, старых деревьев на склоне, даже камней, из которых были сложены стены хижины. Он не понимал их «слов», но улавливал их состояние – спокойствие, древность, сонливость, иногда – лёгкую тревогу, когда неподалёку проходил крупный зверь. Это было похоже на изучение нового языка – сначала ты различаешь отдельные звуки, потом начинаешь понимать интонацию, и только потом, возможно, придёт понимание смысла.
Отношения
Однажды вечером, когда они втроём сидели у очага, Ярина заговорила о Марфе.— Странно, что она так долго не показывается, — сказала она задумчиво, глядя в огонь. — Обычно она заглядывает ко мне раз в несколько дней, когда бывает в долине. Травы забрать или просто проведать.
— Может, ушла из долины? — предположил Ворон. — Дела у неё свои есть и за горами.— Может, — согласилась Ярина, но в её голосе слышалась тревога. — Но она знала, что Олег здесь. Знает, что с ним произошло. Мне кажется, она бы не ушла, не убедившись, что с ним всё в порядке… или не оставив весточки.
Олега тоже обеспокоили её слова. Он привык думать, что Марфа где-то рядом, наблюдает, готова прийти на помощь. Мысль о том, что её может не быть в долине, была неприятной. Особенно после предупреждений Ворона и Ярины о возможных врагах, привлечённых его силой.
— Может… стоит её поискать? — предложил он. — Я уже чувствую себя гораздо лучше. Могу ходить.— Ты? — Ворон скептически хмыкнул. — Ты и полдня не протянешь один в этих лесах. Да и мне пока не с руки по горам скакать.
— Я могла бы сходить к её обычному месту стоянки, у Старого Дуба на северном склоне, — сказала Ярина. — Посмотреть, есть ли там следы. Но… оставлять вас одних… Ворон ещё слаб, а тебе, Олег, тоже пока лучше не оставаться без присмотра.
Повисло молчание. Тревога Ярины передалась и Олегу. Что, если с Марфой что-то случилось? Что, если её отсутствие связано с теми, кто мог их искать?
— Я пойду с тобой, — неожиданно сказал Олег. Решение пришло само собой. Он не мог просто сидеть и ждать. Он чувствовал ответственность. Марфа привела его сюда, спасла его. Если она в беде, он должен попытаться помочь. — Вдвоём безопаснее. И я уже достаточно окреп. Буду осторожен.
Ярина удивлённо посмотрела на него, потом на Ворона.Ворон нахмурился.— Глупая затея, — проворчал он. — Ты только обузой будешь. Одному быстрее обернуться.
— Я не буду обузой, — твёрдо возразил Олег. — Я могу нести вещи, могу следить за дорогой. Я учился наблюдать. И если что… я смогу хотя бы предупредить. К тому же, Ярине одной тоже может быть опасно идти. Вдвоём мы сможем друг другу помочь.
Ворон помолчал, сверля Олега своим тяжёлым взглядом. Кажется, он взвешивал его слова.— Ладно, — наконец сказал он с неохотой. — Может, и есть в этом смысл. Если эта старая карга и впрямь в беду попала… её надо найти. Она… важна. Для долины. Да и должок у меня перед ней. — Он поморщился, словно признание далось ему с трудом.