Физика и магия вакуума. Древнее знание прошлых цивилизаций
Шрифт:
Второй сеанс холотропного дыхания или прием второй порции ЛСД через несколько суток после испытанного приключения в корне отличается от того, что наблюдалось в первом опыте. На этот раз перед мысленным взором пациента возникают злобно извивающиеся змеи, огромные пауки, какие-то совершенно сюрреалистические звери. Ему кажется, что его душат, связывают, хотят лишить его жизни. Он испытывает дикий ни с чем не сравнимый ужас, и не знает, как с этим ужасом бороться. И тем самым пациент приобретает опыт второй базовой матрицы — опыт угрозы своему существованию. Хотя вторая матрица в его подсознании отсутствует, она имеется в структуре вакуума. И подключаясь к ней, человек перезаписывает эту матрицу в свое подсознание примерно также, как мы выполняем запись с магнитофона
Третий сеанс холотропного дыхания или прием третьей порции ЛСД сопровождается картинами огня, извержениями вулканов, лавы и пепла, картинами борьбы и крови. Часто человек в своих видениях погружается в лаву или огонь и растворяется в них, но не погибает, а становится частицей бушующей стихии. И тем самым он приобретает опыт третьей базовой матрицы — опыт борьбы с угрозой своему существованию. Если лечение прекратить на этой стадии, человек станет агрессором, т. к. он уже приобрел опыт борьбы, но опыта победы в борьбе еще не имеет.
И наконец четвертый сеанс холотропного дыхания сопровождается картинами полета, огромного безмерного пространства или даже космоса, чувством всеохватывающей свободы, чувством счастья и уверенности в своих силах. На этой стадии человек приобретает последний недостающий ему опыт — опыт победы в борьбе за существование.
Человек, прошедший через несколько сеансов холотропного дыхания и получивший недостающий ему опыт, кардинально меняется. Фактически он становится другим человеком. Он перестает хныкать и жаловаться по каждому поводу, перестает воспринимать жизнь как вечное страдание, перестает вести бесконечную и бесплодную войну со всеми за свое мнимое самоутверждение. Те проблемы, которые раньше казались ему неразрешимыми или даже угрожающими жизни, теперь решаются как бы сами собой без его активного вмешательства. Жизнь начинает играть совершенно новыми яркими красками.
Вкратце методика холотропного дыхания заключается в следующем. Человек укладывается поудобнее в постель, включает через стереонаушники мягкую и спокойную, но вместе с тем ритмичную музыку, и начинает под музыку дышать как можно глубже и чаще. Интенсивность дыхания должна быть такой, чтобы в организм поступало кислорода больше, чем требуется по физиологии. И такой сеанс необходимо вести два-три часа. Если у человека отсутствует какая-либо матрица, тогда через два-три часа подобного интенсивного дыхания она восстановится. Если в подсознании имеются все матрицы, тогда человек может погрузиться в ту из своих прошлых жизней, где у него имелись какие-то проблемы. И проработать эти проблемы точно также, как прорабатываются недостающие матрицы настоящего существования. Если же таких проблем нет или они уже проработаны, тогда человека наконец допускают к единому информационному банку Вселенной.
Когда я первый раз выполнял все положенные действия, уже через полчаса подобного дыхания заметил, что тело стало непроизвольно напрягаться, а пальцы рук и ног как будто кто-то стал выкручивать и корежить. Но боли не было, это только казалось. Первый сеанс тянулся два часа и закончился ничем. Я слишком устал и пришлось прекратить попытку. Но некоторые последствия все же были: я практически всю ночь не мог уснуть — сон абсолютно ко мне не шел. Лишь под утро я задремал на пару часов, но это нельзя было назвать полноценным сном, это была легкая дрема. На следующий вечер я повторил попытку. На этот раз мне хватило полтора часа, чтобы добиться нужного результата. Через полтора часа усиленного дыхания под музыку у меня началось непонятное состояние, которому в современной науке нет названия.
Меня било и трясло, я почти рыдал и плакал, было ощущение, будто через меня пропускают ток в миллионы вольт и ампер. Пот лился с меня не просто ручьями, он бил такими фонтанами, что простыни не успевали его впитывать
Я жил тогда в древнем Египте и был рядовым жрецом в одном из храмов. Никакой особой властью я не обладал, но знал очень много и поэтому меня ценили. Но однажды я чем-то настолько провинился перед властью, что меня лишили жреческого сана и отдали в рабы. Для Египта фараоновских времен подобное случалось не часто. И я стал таскать камни. Не те блоки, из которых строились пирамиды, и перетаскивание которых считалось почетной работой, а простые булыжники, которые валялись повсюду на полях и мешали крестьянам возделывать землю. Не знаю, как долго я был рабом. Но однажды я не выдержал издевательств надсмотрщика и убил его. За это полагалась смертная казнь. Терять мне было нечего. Поэтому я снял с убитого флягу с водой и ушел в западную пустыню.
Там, за несколько сот километров от прохладных берегов Нила, пролегали караванные тропы. Гараманты, местные жители Сахары, везли по ним товары из центральной Африки в порты ливийского побережья: шкуры леопардов и сандаловое дерево, страусиные перья и золото, черные рабы и невиданные звери — за все давали хорошую цену. Фараоны Египта очень хотели бы положить конец транссахарской торговле, чтобы не иметь конкурентов в посредничестве между центральной Африкой и Средиземноморьем. Но не зная расположения тайных колодцев на караванных тропах, они были не в состоянии помешать жителям Сахары делать свой небольшой бизнес.
И теперь я шел в пустыню в надежде найти эти тропы и ждать очередного каравана. Шансы на успех были мизерными, но выбора у меня не было. И все же я свершил невозможное: я дошел до караванных троп. Точнее, я оказался на тропе, даже не понимая, где я нахожусь. Если бы у меня оставалось еще немного воды, я бы шел дальше и ушел в бесконечные пески. Но боги сжалились надо мной, и вода кончилась как раз тогда, когда я свалился без сил на тропе. Я был без сознания и почти умирал, когда на меня натолкнулся караван. Кочевники стали лить в мой рот воду, а мне в моем воспаленном воображении показалось, будто я захлебываюсь. Вот почему в сеансе холотропного дыхания я задыхался от жары и одновременно захлебывался от воды: пробудилась память о том, как меня спасали караванщики.
А потом я шел вместе с ними к их родному оазису. Я рассказал о себе лишь половину правды: как я был рабом и убил надсмотрщика. У гарамантов было правило принимать к себе любых беглецов, даже преступников и убийц. На это я и рассчитывал. Я решил не рассказывать о том, как еще раньше был жрецом, так как знал, что жители Сахары очень не любят египетских жрецов, справедливо видя в них угрозу своей независимости. Именно это меня и погубило. Когда мы пришли в их оазис, там меня опознали. Кто-то из местных жителей раньше жил в Египте и видел меня участвующим в религиозных церемониях, когда я еще не был рабом. Еслил бы я с самого начала рассказал о себе всю правду, у меня была бы хоть какая-то надежда, что меня не убьют. Но ведь я скрыл часть правды. Поэтому жители решили, будто я подослан к ним фараоном, чтобы узнать расположение тайных колодцев на караванных тропах. Мне всадили нож в правый бок между первым и вторым ребром и бросили умирать в пустыне. Именно эту боль в боку я вспомнил через несколько тысячелетий.