Физрук-10: назад в СССР
Шрифт:
— А хочешь, я тебе расскажу о своей встрече с Эрнестом Ивановичем Голубевым? Вернее — не расскажу пока, потому что на это у нас нету сейчас времени, а упомяну место, время и обстоятельства.
— Разумеется — хочу!
— Это было на Кавказе, во время первой чеченской войны. Я, будучи старшим по команде, сопровождал двух солдат, которые дембельнулись. Навстречу нашему «ГАЗику» из лесу выскочил толстяк. Он назвался врачом Голубевым и сказал, что маленький частный пансионат захватили моджахеды и его пациенты в опасности. Мы пришли несчастным на помощь.
— Первая
— А в девяностых будут и у нас. Ну что, удивлен?! Как говорится — откровенность за откровенность!
— Так ты — из будущего!
— Да. А теперь все разговоры прекращаем. Мы приехали.
Я остановился напротив своего двора, где уже ждали меня старший лейтенант Красавина, младший лейтенант Морозов и старшина Сидоров. Моя группа экстренного реагирования. Я быстренько с ними поручкался и обратился к младлею:
— Алексей, ты в курсе, что твоего и моего братишку, а также остальных двадцать восемь учеников восьмого «Г» класса собираются вывезти в некий закрытый пансионат?
— То есть, как это вывезти? — опешил он. — Насильно?!
— Вот именно! История долгая, я вам ее потом расскажу, но факт, что пацаны сейчас собираются у Чертовой башни, чтобы спрятаться от тех, кто за ними приехал. Я сейчас возьму кое-что и мы дуем туда на всех парах… Да вот он вам все объяснит, пока я заскочу в квартиру!
И оставив троих друзей с лжеклассиком, я метнулся к себе. Взял весь свой арсенал — ПЭМ, ДМРД, «черную флейту», «портсигар» и со всем этим добром вернулся к машинам.
Глава 24
— Граф! — обратился я к Третьяковскому. — Тебе лучше остаться в городе. Если через час от нас не будет никаких вестей, поднимай тревогу.
— Хорошо! — откликнулся тот. — Держите оборону!
Сидоров и Морозов сели в «Москвич», на котором они все втроем приехали, а Красавина — в мою «Волгу». И мы помчались по ночным улицам. Пошел дождь, асфальт стал мокрым, но сбросить скорость я не мог. Лиля посматривала на меня и явно хотела о чем-то спросить, но не решалась отвлекать. Ну и правильно делала. Мне сейчас было не до разговоров. Очень хотелось верить, что внезапно приехавший в Литейск руководитель проекта «УВ» сейчас кушает водочку в ресторане, а отлов моих пацанов отложил на завтра.
Надо бы позвонить Илге, но не хотелось терять времени. Если мои восьмиклашки уже собрались, то вполне могут уйти в подземелья. А вдруг они попадут в яму с людоедами? Меня даже передернуло от такой перспективы. И напрасно. Машина вильнула и я едва не выскочил на встречку. Хорошо что по ночам в этом городке пустынно. Старлей встревоженно взглянула на меня, но промолчала. Выдержка! Больше я не позволил себе утратить контроль над дорогой.
Через двадцать минут мы были уже в Заречье. Подъехали к Чертовой башне как можно ближе. Фары высветили мокрые кусты, кирпичные стены самой башни, но больше ничего и никого. Мы выскочили наружу. Красавина открыла багажник «Москвича» и вынула из него сумку, в которой оказались плащи-дождевики. Мы надели их, засветили
— Что там? — крикнул я.
— Заперто!
— Изнутри?
— Снаружи. Здоровенный такой замок. В эту развалину никто залезть не мог.
Я верил младлею, но все-таки спустился в ямку возле двери и лично проверил замок. Алексей прав — заперто надежно. Никто не мог проникнуть в башню снаружи. В это время Лиля и Кирилл обшаривали окрестности. Это было правильно. Даже если здесь, кроме нас четверых, нет ни души, все равно следовало убедиться в этом. Потом мы вновь собрались у машин. Надо было решить, что делать дальше? Где искать пацанов? А может они сидят дома, а мы тут, как дураки, зря мокнем?
— А ну стойте! — вдруг крикнул старшина. — Не двигайтесь! Топчемся, как слоны… А ведь трое из нас — милиционеры…
И он принялся шарить лучом фонаря по траве и битому кирпичу. Ахнула с раскаянием Лиля, а Леха покачал головой. Я их понимал. Они же менты, а никто, кроме Сидорова не дотумкал, что надо поискать следы! Я, впрочем, тоже. Правда, мне очень не хотелось, чтобы они обнаружились. Ведь если их нет, то пацаны, наверняка, сидят по домам. Вернее — уже спят. Насыщенная битым кирпичом почва вокруг была мало подходящей для оставления отпечатков, тем более — в дождь. Не двигаясь с места, мы с Морозовым и Красавиной, стали обследовать землю возле машин.
Все молчали, потому что никаких следов не находили. Я тоже не видел ничего, что напоминало бы отпечатки подошв максимум тридцать девятого— сорокового размеров. А ведь три десятка пацанов должны были их оставить во множестве! Старшина метался вокруг, как ищейка, постепенно расширяя круг поиска, но, видимо, им двигала профессиональная добросовестность. Не зная, как другим, а мне стало казаться, что не было здесь моих восьмиклассников. По крайней мере — сегодня.
— Кирилл Арсентьевич! — окликнул его я. — Хватит! Итак ясно. Не было их здесь. Надо позвонить, узнать, может это ложная тревога?
— Следов действительно нет, — откликнулся он. — Если не считать — отпечатков протекторов. Колеса не сдвоенные. Так что это вполне мог быть автобус. Большой, типа «Икаруса». Подъехал со стороны города, постоял, а потом двинулся дальше.
— Так значит… — проговорил я, потому что открытие Сидорова мне очень не понравилось. — Рации захватили?
— Да! — откликнулся Морозов.
— Может кто-нибудь связаться с ГАИ? Пусть задержат «Икарус», который идет из Литейска со стороны Заречья.
— Я свяжусь! — сказала Красавина. — Здесь неподалеку есть пост. Задержать может уже не задержат, а вот сообщить проезжал ли такой — сообщат.
Младший лейтенант протянул ей «Виолу-Н». Взяв ее, Лиля принялась вызывать гаишников:
— Пост номер триста девятнадцать, прием!
Рация захрюкала и отозвалась:
— Пост триста девятнадцать на связи! Кто говорит?
— Говорит старший лейтенант Красавина, инспектор по делам несовершеннолетних!
— Слушаю, товарищ старший лейтенант. Что случилось?