Физрук-9: назад в СССР
Шрифт:
— Всем одеваться. Жду в машине! — командует девушка. — И чтобы никакого оружия!
Через десять минут они уже сидят в «Победе» и автомобильчик мчится на всех парах. Они покидают город, но движутся ни в сторону дома Тельмы и ни в сторону санатория. Этот третий путь мало подходит для движения на легковушке. Здесь мог бы пригодиться трактор, а еще лучше танк. Менее опытный и ловкий
Внезапно Тельма гасит фары. Мужчины в салоне недоуменно переглядываются, но в наступившей тьме впереди вдруг проступает призрачное зарево. Сбросив скорость и по-прежнему не зажигая фар, автомобиль ползет на загадочный свет и кажется, что мерцание впереди лишь обманчивый мираж и приблизиться к нему невозможно вовсе. И вдруг словно кто-то сдергивает пелену, и оказывается, что источник свечения совсем рядом. Тельма останавливает свою «Победу», пассажиры выбираются наружу и начинают тревожно озираться.
Сеется мелкий дождик. Темнота подступившей ночи становится почти непроницаемой, но в сиянии, которое округлым облаком стоит над неглубокой котловиной все же можно различить высокую бетонную стену, с загнутыми ржавыми железными столбами с оборванной проволокой и расколотыми фарфоровыми изоляторами. Стена уходит вправо и влево, теряясь в поле ночного тумана. Она выглядит совершенно неприступной. И главное — непонятно, что это за место и как оно связано с исчезнувшими детьми?
— Что это за место? — вслух спрашивает Философ.
— Бывший военный объект, — отвечает Тельма.
— А дети здесь причем? — рычит Михаил Болотников.
— Слушайте, друзья! — решительно произносит девушка. — Я привезла вас в святая святых! Если бы не дети, вы бы вообще не узнали об этом месте. И выбросьте из головы, что их похитили или что-то в этом роде. Скорее всего — они сами просили Пастыря их принести сюда.
— Ничего не понимаю, — бурчит официант. — Какого еще — пастыря? Попа? Как это — принести? Они же большие!
— Перестаньте болтать! — перебивает его Тельма. — Никаких резких движений и вообще ничего не делать без моей команды. Кто
— Молчу девонька! Командуй!
Они бредут вдоль стены, покуда не обнаруживают в ней пролом. Первым пробирается внутрь сама Тельма. За нею, неловко опираясь на протез, пролезает Болотников-старший. За ним, согнувшись в три погибели, здоровяк Головкин. Потом — Голубев. Философ, оглядевшись, протискивается последним. На территории бывшего военного объекта стоит кромешный туман, который и не думает расступаться перед людьми. Единственный ориентир — свечение, которое остается впереди и вверху. И еще ровное гудение, похожее на гул пчелиного роя.
Девушка пробирается вдоль внутренней стороны ограды, мужчины за ней. Они словно зажаты между двумя стенами — бетонной и клубящейся. Никто не задает Тельме вопросов, но у Философа складывается впечатление, что она и сама не уверенна в себе. Сквозь шорох тумана и гул, доносящийся сверху, пробиваются иные звуки, словно кто-то пробирается по болоту, по колено в вязкой жиже, с чавканьем выдирая из нее одну ногу, за другой. Услышав это, все пятеро лазутчиков замирают. Михаил не выдерживает и гаркает по солдатской привычке:
— Стой кто идет!
Чавканье замирает, потом раздается робкий голос:
— Кто здесь? Помогите!
— Выходите на свет! — распоряжается девушка. — Я зажгу фонарик и помашу им…
Раздался стук в дверь. Третьяковский умолк и недовольно крикнул:
— Ну, кто там!
Створка приотворилось. В номер заглянула Стеша.
— Извини, милый, но уже второй час ночи. Я лягу у себя, ладно… Мне завтра рано вставать…
— Давно бы уже легла, — пробурчал Граф. — Кто тебя заставляет полуночничать?
Дверь захлопнулась.
— Обиделась, — вздохнул философ. — И тебя я задержал…
— Ничего, — говорю я. — Мне завтра только к одиннадцати часам, в «Литейщик», на тренировку.
— Ну тогда наберись терпения и дослушай…
Конец девятого тома! Читайте заключительный десятый том прямо сейчас по ссылке: https://author.today/work/387520