Фламандский фольклор, от автора

Я не былъ бы «восьмидесятникомъ», если бы не посвятилъ нсколькихъ лтъ своей молодости изученію фольклора и сравнительной миологіи, если бы не диллетантствовалъ въ свое время по части сравнительнаго языковднія, если бы не стремился написать диссертацію о «Русаліяхъ» и т. д. Кто знакомъ съ моею книжкою «Старое въ новомъ» (СПБ. «Общественная Польза)), 3-е изданіе, 1907 г.) тотъ видлъ

тамъ нкоторые результаты и осколки этого, довольно продолжительнаго, моего увлеченія. Оно держалось тмъ прочне, что много было житейскаго матеріала къ нему. Моя безпокойная, пестрая жизнь проходила международно, бросая меня изъ страны въ страну, отъ племени къ племени; я годами жилъ въ нижнихъ наддонныхъ слояхъ цивилизаціи, гд еще не замерли отголоски средневковыхъ колоколовъ и не вовсе расточились черныя демоническія тни. Основы легендъ, включенныхъ въ этотъ сборникъ, слышаны и записаны мною въ разныхъ моихъ скитаніяхъ по блому свту; лишь немногое обработано по книжному матеріалу. Интересовали меня, преимущественію, т народныя врованія и преданія, въ которыхъ звучатъ пантеистическія и гуманистическія ноты. Многое въ матеріал этомъ казалось мн красивымъ, иногда и глубокимъ; когда я печаталъ нкоторыя легенды, публика и критика принимали ихъ съ любопытствомъ и сочувствіемъ. Такъ, напримръ, много читались „Мертвые боги“, „Черный всадникъ“ легенды горной Грузіи, „Царевна Аделюцъ“ и др. Думаю, что поэтому не будетъ лишнимъ собрать во едино эти наброски, раскиданные по журналамъ, изъ которыхъ многіе давно уже смертію умерли, и по отдльнымъ изданіямъ, давно исчезнувшимъ изъ продажи.

Аленсандръ Амфитеатровъ.

Саі di Lavagna. 1907. XI. 12.

Мн попался у букиниста сборникъ фламандскихъ легендъ (Henri Berthoud), давно уже ставшій библіографическою рдкостью. Средневковая Фландрія — страна чудесъ по преимуществу, чудесъ мрачныхъ и жестокихъ. На ея сказаніяхъ отразились ея туманная атмосфера, ея холодный и суровый пейзажъ. Въ пламенномъ климат Андалузіи, среди виноградниковъ, не требуя обильнаго питанія и довольствуясь тмъ природнымъ плодородіемъ, что даетъ сама земля, крестьянинъ создалъ веселыя, сладострастныя сегедильи. Лазурное небо и нжное море Италіи отразились, какъ въ зеркал, въ любовныхъ канцонетахъ крестьянъ Тосканы и Сициліи, въ баркароллахъ венеціанскихъ гондольеровъ, въ живыхъ речитативахъ

и нжныхъ серенадахъ Неаполя. Но во Фландріи искони все угрюмо, однообразно, просто и скудно. Куда глазъ хватитъ, стелются болота, долины, да поля богатой культуры, но совсмъ не живописныя. Человкъ здсь закостенлъ въ бою съ природою, которая вознаграждаетъ его трудъ только посл упорной борьбы. Суеврный, но крпкій нервами, фламандскій крестьянинъ нуждается въ фантастическихъ представленіяхъ совсмъ иного сорта, чмъ дти свтлаго Юга. Какъ вс сверные католики, онъ любитъ сказки съ ужасами и населилъ ими вс урочища своей страны. Быть можетъ, не было въ средніе вка края въ Европ, боле населеннаго всякою чертовщиною, чмъ Фландрія. Даже ея современное фабричное населеніе далеко не такъ плотно и густо, какъ, во время оно, кишли ея деревни «воздушнымъ народцемъ», вылетавшимъ изъ безчисленныхъ легендъ, поврій и преданій.

Многія изъ послднихъ показались мн интересными и новыми, т. е. я не встрчалъ ихъ на русскомъ язык. Сперва я хотлъ просто перевести доставленную мн книгу, но, приступивъ къ работ, увидалъ, что игра не стоитъ свчъ. Огромное большинство легендъ въ ней немилосердно — какъ говорится — размазано и передано съ несносною слащавостью, съ претензіями «облитературить» грубый, первобытный памятникъ. Это — недостатокъ, вообще, свойственный французамъ въ ихъ отношеніяхъ къ старин: имъ все какъ будто хочется высчь изъ друидическаго камня игривую статуэтку на письменный столъ. Поэтому, бросивъ мысль о перевод, я ршилъ, освободивъ наиболе интересныя легенды отъ искусственнаго паоса, разсказать ихъ русскому читателю отъ себя. Разумется, я пользовался при этомъ каждою блесткою первобытнаго золота, какую могъ замтить подъ скучнымъ реторическимъ наносомъ бездарнаго сборника. Блестокъ этихъ было, впрочемъ, очень мало. Достаточно сказать, что основного, дйствительно народнаго матеріала изъ легенды, размазанноы въ сборник Berthoud на 60 страницъ, мн едва хватало на 100–200 строкъ.

Главный герой фламандской легенды — чортъ, угрюмый католическій чортъ, который далъ столько хлопотъ инквизиторамъ Спренглеру и Бодэну. Имъ полны фламандскіе туманы… Они — какъ будто его дыханіе. Онъ стережетъ фламандца повсюду, во всякій часъ, слдитъ за нимъ, невидимый, но зоркій, и когда пробьетъ «злой часъ» — онъ уже тутъ какъ тутъ, со своими ужасными вилами.