Флеш Рояль
Шрифт:
Домину нравилась столица, он знал, что со временем переберется сюда, и все к этому шло. Но загадывать наперед не стоило, поскольку с его образом жизни загадывать можно было разве что на ближайшие несколько часов.
Он давно приучил себя к мысли жить здесь и сейчас с тех самых пор, как погибли родители. Нет. С тех пор, как он заплатил по счетам. И больше ничего в мире не волновало его, кроме сиюминутных ощущений. Но с некоторых пор все изменилось, и у этих перемен было имя.
Макс выдохнул дым и глотнул кофе. Все его первоначальные планы накрылись медным тазом, и теперь он вообще не понимал, с какого перепугу
Все, все шло не так, как надо. Потому что это Дина, а с ней ни в чем нельзя быть уверенным. Она как мина замедленного действия, не знаешь, где и когда рванет. Он привык, что все всегда проходило по его сценарию, но только не с этой девочкой.
С разводкой тоже все вышло неоднозначно. Дина краснела, хлопала глазами и уверяла, что ничего не помнит. Домин не поленился и съездил на прием к Надежде Сергеевне, и даже рассказал ей почти всю правду. Почти, потому что не признался в том, что лично все срежиссировал.
К его удивлению, мать Тимура подтвердила возможность такого проявления послешокового состояния, как нереалистичность воспринимаемых событий и провалы в памяти. Дина не обманывала его, а доктор настоятельно рекомендовала не навязываться девушке, пока не восстановится ее душевное равновесие. Вот только сроки Макса не устраивали. Надежда Сергеевна настаивала на трех-шести месяцах, Домин согласен был ждать максимум недели две.
Он точно знал — то, что произошло в его гостиной не только не избавило его от наваждения, а как раз наоборот, лишь стоило вспомнить, как она держалась за его шею, попеременно соскальзывая пальцами на затылок, вспомнить ее прерывистое дыхание возле плеча, как стойкое и длительное беспокойство ему было обеспечено. Какие к демону полгода? Две недели потолок.
Никакая сила в мире не заставила бы Макса сейчас отказаться от его девочки, но что с ней делать дальше, он совершенно не представлял. Самым правильным на данный момент ему казалось запереть ее у себя в доме и выпускать только на занятия. И в библиотеку. Ну, может еще с подружками разрешить общаться, вот Маша к примеру показалась ему девушкой серьезной и неглупой. И все.
Если бы не строгий запрет доктора, Дина уже сидела бы под замком в доме Домина, и чихать он хотел на ее протесты и возмущения. Ладно, уговорил бы.
Но это же Дина. Вот если бы она могла, как например Вика, жена Плоского, таскаться целыми днями по магазинам, устраивать вечеринки с подружками и периодически закатывать сцены ревности мужу, было бы замечательно. Или взять девушку Ворона, с которой у него любовь с третьего класса, Ира кажется? Он же как-то планирует ее вписать в свою жизнь, вон свадьбу наметили на конец лета. Стоять. Его куда занесло? Никаких жен и свадеб, это дело решенное. Семья это слабость, он уже однажды был слабым, ему не понравилось. Так как сейчас намного лучше. Комфортнее.
И Дина другая, он чувствовал это. Она не будет коллекционировать шмотки, а скорее вступит в Грин-пис и поедет спасать синих китов от вымирания где-нибудь в Индийском океане. Хотя как знать, возможно потом
Домин снова улыбнулся, вспомнив, как она выскочила к нему в коротком платье в цветочек и с двумя совершенно девчачьими хвостами на голове. В казино, в строгой одежде «белый верх-черный низ» она выглядела взрослее. А здесь он поначалу даже ее не узнал. В этом платье, с хвостами и безо всякой косметики она казалась совсем малолеткой. Теперь при воспоминании о ней перед глазами маячил именно этот образ, и это вызывало у него абсолютно двойственные чувства.
Девочке в платье с цветочками и хвостами не место в казино, она должна ходить на учебу, в библиотеку, болтать с подружками и бегать на свидания. А вот тут вырисовывался интересный момент. При одной мысли о том, что Дина пойдет к кому-то на свидание, у Максима подозрительно портилось настроение. Диной Домин точно не собирался ни с кем делиться.
Он, конечно, не стал сам проводить беседу с тем дрыщом Владом, парень оказался вовсе не в его весовой категории. К тому же он видел, как решительно оттолкнула его Дина. Макс выбрал Ворона, он из всех самый спокойный, и отправил к Владу побеседовать, объяснить, что о девушке лучше забыть навеки вечные и не приближаться к ней в радиусе километра.
И когда она успела так угнездиться в его мыслях и не только в мыслях? Они ведь даже не общались толком, а либо ругались, либо оттачивали друг на друге свое остроумие. Тем удивительнее прозвучало для него полушутливое высказывание Ворона о том, что мол последний бастион пал, и его начальник влюбился.
Сережа Воронов нравился Максу, он был хорошим, надежным парнем, и Макс относился к нему скорее как к младшему брату, чем подчиненному. Сергей, конечно же, преувеличивал, однако Домин не мог не признать, что эта девочка волнует его куда больше, чем он мог себе позволить.
И все же Домин не собирался влюбляться в нее, после смерти родителей в его жизни не осталось места ни для каких привязанностей. У него не было близких, друзей, вокруг него возвышалась непробиваемая стена, которая надежно защищала от лишних переживаний и волнений. Но с появлением Дины он находил то одну, то другую брешь в этой стене, и это и изумляло, и злило его одновременно.
Стоило только подумать о ней, как то одна, то другая область брони истончалась и словно стекала, оставляя пробоину размером с атомоход. Это было неправильно, он всегда без труда держал оборону, но Диана Ареева не просто рушила все преграды. Хуже того. Она делала его уязвимым.
Принесли пятую чашку кофе, и он закурил пятую сигарету, что совсем никуда не годилось. Было еще одно, что ему не давало покоя. Домин видел, как Дина в последнее время смотрела на него, как вспыхивают большие глаза, когда он появляеться в поле ее зрения. И это было неправильно.
Отношения отношениями, а чувства сюда мешать не стоило. Что бы не случилось, за себя Макс был спокоен, а вот Дине не следовало к нему привязываться, обоюдной симпатии и влечения было бы вполне достаточно.
Поездка в столицу лишний раз показала, как в самом ближайшем будущем может измениться его жизнь, и это еще больше могло отдалить его от Дины. Поэтому Максим решил дать ей время остыть. Он держался и не звонил ей, хотя такая выдержка давалась с трудом, зато по нескольку раз на день надоедал Тимуру.