Флешка для звезды

Иванова Вера

«Не думаю, что это доставляет им удовольствие!» – мысленно усмехнулась я, но вслух произнесла:

– И не знают, куда спрятаться от таких романтических дур, как ты!

Однако подруга была неисправима, и скоро от ее приторной восторженности меня начало тошнить.

Наконец Тима остановился около одной из дверей:

– Девчонки, бросайте вещи и пойдемте в зал. Только не зависайте, вы еще вернетесь, а меня уже ждут.

Как же хорошо он понимал наши мысли! Или просто услышал, о чем мы болтали в коридоре?

* * *

Потом

в Стране Звезд стало интереснее: мы очутились в гулком сумрачном пустом зале, и Тима пел на ярко освещенной сцене наши самые любимые песни.

– Прикинь, он поет только для нас! – верещала Танюсик, не опуская фотоаппарат. Она снимала все подряд: пустые кресла, сцену с Тимой, аппаратуру, комнату звукооператора... Потом заставила меня снять ее в самых разных ракурсах.

– Зачем тебе? – удивлялась я.

– Чтобы всем показать, что мы тут одни, и Тима надрывается только ради нас...

– Он не ради нас надрывается, а ради концерта, – пояснила я. – Отлаживает звук, последний раз репетирует...

Но подруга ничего не хотела слышать.

– Никакой в тебе романтики! Никакого воображения! И как ты живешь, не понимаю?!

Честный обмен

А потом саунд-чек закончился, и мы все пошли переодеваться.

– Вначале я, потом вы, – сказал Тима, скрываясь за дверью. Пока его не было, мы просмотрели фотографии на Танюсиковом айфоне, и я вынуждена была признать, что подруга старалась не напрасно: пустой зал и Тима в водолазке и джинсах рождали иллюзию, будто мы с ним и в самом деле на самой короткой ноге.

И вот знаменитый певец появился перед нами в белом костюме-тройке, с большим топазовым перстнем на среднем пальце левой руки.

– Ну, как вам? – спросил он, озабоченно стряхивая с рукава несуществующие пылинки.

– Отпад! – воскликнула Танюсик.

А я набралась смелости, подошла к Тиме и поправила узел розового галстука – совсем как мама папе перед работой.

– Вот теперь в самый раз! – сказала я, любуясь своей работой.

– Спасибо, – кивнул Тима, но я видела, что он уже не с нами. – Я пошел!

– Удачи! – пожелала я, и Тима благодарно улыбнулся:

– Как переоденетесь, спускайтесь в зал и садитесь на те же места. ОК?

– Хорошо. Не беспокойся, мы справимся. – И я помахала ему на прощание.

– Ты такая храбрая! – восхитилась подруга, глядя Тиме вслед. – Так смело ему галстук поправила! И разговаривала как со своим. Я бы так ни за что не смогла!

А потом мы с Танюсиком заперлись в гримерке.

– Тесновато, – ворчала подруга, с жадным интересом рассматривая маленькую комнатку. – И пыльно. – Она провела пальцем по столу, потом подошла к зеркалу.

– Ты посмотри, сколько косметики! И тоны, и тушь, и тени, и румяна... Неужели Тима тоже красится?

– Ты что, только вчера на свет родилась? Не знаешь таких элементарных вещей? Это сценический грим. Актеры

и певцы всегда накладывают его перед выступлением.

– А... – Танюсик села перед зеркалом, начала перебирать баночки и тюбики.

– Ты бы лучше переодевалась побыстрее, – поторопила я.

– Зачем? – удивилась Танюсик. – Мне и тут нравится! Когда еще все это увидишь... И на себе попробуешь... – Она взяла карандаш, начала подводить глаза.

– Ты с ума сошла! Это же Тимин! – ужаснулась я.

– Вот потому и крашусь! Буду всем рассказывать, что мы с Миланом одной косметикой пользуемся...

Она вытащила из сумочки блокнот, переписала названия фирм.

– Надо будет закупить такое же, – сказала она. – Чтобы соответствовать.

А потом спросила:

– Как ты думаешь, если я заберу себе какую-нибудь вещичку в качестве сувенира, это будет считаться кражей? Тут же полно всего... Никто и не заметит...

– Ты... да как ты... – Я задохнулась от возмущения. Но Танюсик, не обращая на меня внимания, тихо опустила в сумочку карандаш для глаз, коробочку румян и помаду. Потом, вздохнув, вытащила из своей косметички аналогичные предметы и положила Тиме на стол.

– Честный обмен, – объяснила она. – Все по справедливости.

Вы не поверите, но, глядя на эти манипуляции, я тоже почувствовала острое желание заполучить какой-нибудь сувенирчик. Скажем, вот этот симпатичный блеск для губ... Или ручку, которая валяется на столе...

Вот придет ко мне народ в гости, а я скажу: «А вот ручка Тимы Милана!» Они спросят: «Какого Тимы? Того самого?» А я отвечу: «Ну да! Его! Она у него для автографов была».

Я долго боролась с собой, а потом не выдержала. Была не была! Быстро засунув блеск и ручку в арбуз, я стала думать, что не жалко оставить Тиме. Ручки у меня с собой не было, блеска тоже...

А потом я вспомнила про флешку. Вот уж ее точно не жалко! Записать туда я ничего не успела, привыкнуть к ней – тоже... Музыку, которая на ней, послушать не могу... А Тиме два лишних гига не помешают. В любом случае это не хуже блеска и ручки!

Я положила флешку на стол и с чувством большого удовлетворения вытащила из сумки «наряд № 2».

– Ой, Сашуля, давай скорее, – теперь уже Танюсик торопила меня: она переоделась и наводила последний лоск – Тиминой косметикой, конечно. – А вдруг наши места кто-нибудь займет? А у нас ни билетов, ничего. Что мы тогда скажем?

– Ой, точно! – испугалась и я, во второй раз за этот день демонстрируя скоростное переодевание.

Трудная участь звезды

Как ни странно, мы даже успели до начала концерта. Зал был полон, на наших местах сидели две тетки, но объясняться с ними не пришлось: едва завидев нас, они и сами ретировались.

– Заколдованные тут места, что ли? – бормотала Танюсик, устраиваясь поудобнее и вытаскивая фотоаппарат. Свет начал медленно гаснуть.