Флешка для звезды
Шрифт:
По дороге в школу я нарочно свернула к Лехиному подъезду и немного погуляла, поджидая его. Но Лехи не было – то ли прошел раньше, то ли, наоборот, не торопился, – и я пошла в школу одна.
Все наши были в сборе, а тот, ради которого я старалась, не появился. Я все глаза просмотрела в раздевалке – и среди десятых, и в девятых, и в одиннадцатых – но его не было. В голову лезли неприятные мысли: а вдруг он не в нашей школе? Вдруг перепутал? Потом – еще хуже: а вдруг с ним что-то случилось? Может, заболел после вчерашнего дождя? Рука так и тянулась к мобильнику, но когда я наконец не выдержала
В довершение ко всему в школу вплыла Танюсик. Подруга пришла неожиданно похорошевшей – ее огненные волосы сменили цвет и стали белыми с золотистым отливом. И одета она была не то что я, в «объедки» вчерашнего, а в совершенно новый, незнакомый мне «комплект № 3» – облегающие серые джинсы, голубую блузку в горошек и длинную черную жилетку с пояском. Неужели «включила звезду»? На таком ослепительном фоне я выглядела бедной родственницей и серой мышкой...
Айфон наконец вернулся ко мне, и мы принялись вместе разглядывать фотографии. И вот тут-то Танюсик и наткнулась на Леху.
– Кто это? – спросила она, уставившись на снимок.
Сердце упало – в голосе подруги звучал явный интерес. Мне захотелось вырвать мобильник, спрятать Леху, но я одернула себя: ведь это же Танюсик! Моя лучшая подруга! Это все равно, что я сама. И все же... Все же...
– Ну, Сашуль? Давай, выкладывай. Что за парень? – настаивала Танюсик.
Ответить я не успела – на горизонте появился Арсений Брыкалов – Портос из нашего Союза Мушкетеров и Арагорн из Братства Кольца.
– И что это мы тут разглядываем? – поинтересовался Сеня, бесцеремонно обхватив Тычинку за плечи. Подруга поджала губы и резким движением скинула его руки – раньше он не позволял себе такие вольности! Брыкало насупился и стал похож на обиженного ребенка.
Когда мы с Танюсиком заняли свое обычное место – вторую парту у окна, – погода окончательно испортилась. Небо заволокло тучами, по стеклу застучали капли.
– Ну что? Узнаешь? – прошептала Танюсик, красуясь передо мной необычно сильно накрашенным лицом.
– Не-а! – прошептала я. – Это ты для Брыкалы?
– Еще чего! – возмущенно фыркнула Танюсик. – Это я Тиминой косметикой!
– А-а! – протянула я и достала из сумки Тимину ручку.
– Та самая? – благоговейно прошептала Танюсик. – Дай подержать! А пописать можно? А ты уже писала что-нибудь где-нибудь? В дневничке?
И вот именно в этот момент случилось то, чего я так ждала и боялась.
Хорошо помню, как это произошло. Слушая бесконечный Танюсиков рэп, я смотрела сквозь мокрое стекло на школьный двор – а вдруг увижу опаздывающего Леху! Но Лехи не было, только дворник Ильдар пытался разгрести оставшийся на школьном дворе мусор, а дворовый пес Бим путался у него под ногами, цепляя метлу... На душе было дождливо, как на улице, хотелось плакать.
И вдруг Танюсик замолчала. И все вокруг замолчали, и наступила тишина.
Я удивилась,
И дождик в моей жизни закончился. Я увидела Леху.
Он стоял в дверях и неуверенно улыбался – как человек, который не знает, туда ли попал.
– Это 8-й «А»?
Тишина сменилась сдержанным гомоном – все с интересом разглядывали незнакомца.
– Да, – ответила за всех Соня Кармелюк, ехидная язва с первой парты. Она вытащила из рюкзачка косметичку, положила на парту. – А ты что, новенький?
– Он самый, – ответил Леха.
– Как зовут? – продолжила допрос Соня, быстро оглядев себя в зеркало.
– Алексей Александрович, – спокойно ответил Леха. – Свободные места есть?
Ага! Его отец – мой тезка. Отлично! Еще один маленький фактик в мою коллекцию...
– Присаживайтесь, Алексей Саныч, – кокетливо бросила Соня, показывая на место рядом с собой. Она сидела одна – ее прошлогодняя подруга Оля Садикова больше с нами не училась.
– Спасибо, но я не люблю первых парт, – улыбнулся Леха и прошел мимо.
Соня покраснела, надулась – так ей и надо, нечего замахиваться на чужое!
А Леха выбрал третью парту в центральном ряду и сел рядом с Мишей Марковым.
Парни принялись знакомиться, о чем-то заговорили, а потом вдруг Леха обернулся и бросил острый взгляд в нашу сторону.
От неожиданности я чуть не выронила ручку и в испуге замерла – узнал или нет?
Не узнал...
От сердца отлегло, и в то же время кольнула обида – мог бы и узнать! Смешно. Как будто я сама не маскировалась все утро!
Лехин взгляд равнодушно скользнул по мне, переместился на Танюсика, чуть-чуть задержался...
Подруга вдруг замолчала на полуслове, порозовела и поправила блузку.
Но тут раздался звонок, вошла наша классная, учительница литературы Мария Игоревна, и началась обычная школьная жизнь.
Но я жила уже по другим законам. Ничего обычного в мире не осталось. Все переливалось и искрилось – как на солнечном берегу где-нибудь в Сочи в разгар сезона. Или ночью во время салюта на День Победы.
Мы с Лехой учимся в одном классе!
Я смогу видеть его каждый день!
Вот и сейчас я целый урок украдкой смотрела на него – и узнавала много нового.
Я обнаружила, что у него не только глаза разные, но и уши. Правое, маленькое и аккуратное, плотно прилегало к голове и было ухо как ухо. Зато левое было совсем другим. Все завитки и впадинки в нем перепутались, как будто его вывернули наизнанку. Смешное ухо было похоже на инопланетянина, который перепутал планеты и приземлился на Лехину голову.
Интересно, каково это – жить с инопланетянином на голове?
Ресницы у человека с ухом-пришельцем были длинными и пушистыми, волосы – темно-каштановыми с золотистым отливом, а левая щека то и дело краснела – особенно после того, как он оборачивался, чтобы бросить очередной взгляд в нашу сторону. Это случалось довольно часто, и я едва успевала опустить глаза, чтобы не пересечься взглядами. В такие моменты я боковым зрением замечала, что и Танюсик тоже краснеет и вздыхает – все симптомы взаимной любовной лихорадки были налицо. Мне сразу становилось так паршиво, что хотелось уткнуться носом в подушку и тихо плакать.