Флетч и Мокси
Шрифт:
– Я не убивала Стива Питермана.
– Мы должны найти того, кто это сделал, Мокси. Подозрение падает на тебя. Или скоро падет. Как только факты станут достоянием общественности. Я имею в виду твои финансовые дела с Питерманом.
– »Финансовые дела». Я в них ничего не понимала. Я доверяла этому подонку, Флетч, – она застонала. – Миллионы долларов долга.
– Я знаю, что ты в них ничего не понимала. Мне ясно, что ты должна была кому-то доверять. Человек или творит, или занимается бизнесом. У тебя была возможность
– Разве судьи и чиновники Департамента налогов и сборов этого не понимают? Тут не нужно быть семи пядей во лбу.
– В этой стране, нет. У нас занятие человека – бизнес. В том числе и творчество. Если, конечно, у тебя нет легиона клерков, совета директоров и когорты юристов. Видишь ли, вина полностью лежит на тебе, потому что твоя творческая одаренность ничего не значит. В Америке творческий потенциал оценивают по уровню годового дохода. Если ты что-то подписываешь, это трактуется однозначно: ты знаешь, что творишь. И ты несешь ответственность за то, что подписала.
– Но, черт побери, такое случается сплошь и рядом. Ты же читал...
– Значит, ты должна защищать себя.
– Я и наняла Стива Питермана, чтобы он защищал меня.
– А он проворачивал свои делишки, прикрываясь тобой.
– Но я – то тут причем?
– Незнание закона не освобождает от ответственности. Это аксиома. Более того, сейчас практически невозможно доказать, что ты ничего не звала. Да и вообще, в зале суда обвиняемые чаще всего начинают с заявления, что они понятия не имеют, о чем идет речь.
– В зале суда! О-о-о. Неужели ты не мог обойтись без этих слов?
– Извини, – Флетч сел на кровать. – Беда в том, что кое-что ты понимала. Приехала в контору Стива Питермана в его отсутствие, просмотрела бухгалтерские книги. А через две недели, сидя рядом с тобой, он получил нож в спину.
Последовала долгая пауза. Мокси разглядывала потолок. Затем вздохнула.
– Тяжелое дело.
– Мокси, у меня есть приятель в Нью-Йорке. Хороший человек, юрист и бухгалтер. Я ему доверяю, как себе. Я хочу, чтобы он просмотрел эти документы в конторе Стива Питермана. Для этого ему нужно подписанное тобой разрешение. Тогда мы будем знать, сколь велики твои финансовые затруднения.
– Да какое это имеет значение? Меня же хотят обвинить в убийстве.
– Остается шанс, пусть и маленький, что мы пришли к ложным выводам. Возможно, Стив приумножил твое состояние. То есть у тебя нет повода для жалоб. И, соответственно, мотива для убийства.
– Шанс этот равен нулю.
– Все равно, надо разобраться. Если же мой приятель придет к тому же выводу, что и ты, это будет означать, что у тебя был мотив...
– Можешь не продолжать. Я и сама знаю, что в итоге могу оказаться в газовой камере.
– По крайней мере, мы будем знать об этом.
– Что ты от меня хочешь?
– Подпиши вот эту бумагу, – Флетч вытащил из кармана шорт сложенный вчетверо лист, развернул его. – Тогда Марта Саттерли, это мой друг, сможет проверить твои финансовые счета, – из второго кармана он достал ручку.
– Ладно, – Мокси села, подписала разрешение на колене Флетча.
– Отправишь посыльного в Нью-Йорк?
– Найдется же в Ки-Уэст хоть один человек, согласный бесплатно слетать в Нью-Йорк и обратно.
– Однако. Я думала, что такое бывает только в фильмах.
– И в жизни тоже, – покачал головой Флетч. – Если дело принимает серьезный оборот.
Мокси вновь улеглась на спину, прикрыла глаза рукой.
– И еще эта банда дикарей внизу.
– Мне показалось, что ты обрадовалась, увидев их.
– Я и представить себе не могла... пока Эдит не одарила меня тем томным взглядом... что они считают меня убийцей Стива. Если они думают, что я кого-то убила, зачем тащатся за мной на край земли? Селятся под одной крышей?
– Не знаю, – пожал плечами Флетч. – Может, потому, что они – друзья? И хотят поддержать тебя.
– Когда мне понадобится поддержка, я куплю себе «грацию».
– Пока она тебе ни к чему, – рука Флетча прошлась по грудям Мокси, ее плоскому животу, бедрам, – но у тебя есть возможность продвинуться в этом направлении, – он взял со стола тарелку с сэндвичами. – Не желаешь ли откушать?
– Нет. Я лучше посплю.
Флетч вернул тарелку на поднос.
– Апельсиновый сок?
– Не хочу.
– Составить тебе компанию?
– Хочу спать. И ни о чем не думать.
– Как скажешь. Кстати, Мокси, эта Роз Начман... ты помнишь, кто это?
– Да. Главный детектив.
– Умная, решительная женщина. Полагаю, мы можем ей доверять.
– Хорошо. Раз ты так считаешь.
Флетч уже открывал дверь, когда его позвала Мокси.
– Флетч?
– Да?
– А как быть с похоронами? Должна я идти на похороны Стива?
– Не знаю.
– Меня туда на аркане не затащишь.
– Пошли цветы.
– Я думаю о Мардж.
– Мокси, дорогая, если ты еще не поняла, чем вызвана поднятая мной в последние двадцать четыре часа суета, скажу тебе открытым текстом: пора тебе думать о себе.
После короткой паузы из кровати донеслось: «Сейчас мне хотелось бы забыться и ни о чем не думать».
– Слушай, Мокси, мне не хочется наступать на больную мозоль, но... – Мокси молчала, ожидая продолжения. – Ты только что подписала бумагу в темной комнате. Даже не попыталась прочитать, что в ней написано, – Мокси по-прежнему молчала. – С этим надо кончать, Мерилин. Сладких тебе снов.