Флетч и вдова Бредли
Шрифт:
– Где остальные? – спросил он Флетчера. Флетч прошел в спальню и вернулся с бумажником, который он прятал в сумке Мокси. Швырнул бумажник низкорослому.
Поймав бумажник, низкорослый одарил Флетча злым взглядом. Никто не имел права так бесцеремонно обращаться с его ставкой.
Низкорослый пересчитал двадцать один банкнот пять раз.
Прежде чем открыть входную дверь, низкорослый коротко глянул на верзилу.
– Поработай над ним, Лестер. Разбей ему голову. За все те хлопоты, что он мне причинил. И эти четыре банкнота, – он похлопал себя по груди, там, где лежал бумажник, – совсем не те, что лежали там с самого начала. Это обойдется мне недешево. Мерзавец.
– Лестер, ты слышал анекдот о близоруком вегетарианце и садовом шланге? – спросил Флетч верзилу.
Флетч не ошибся, отметив, что Лестер был неравнодушен к ушам. Его удары сыпались и на другие части тела Флетча, но более всего ему хотелось попасть в уши, так что предплечьям Флетча, загораживающим голову, досталось, как следует. Уши тоже получили свою долю.
Эта тяжелая работа, наверное, скоро бы наскучила здоровяку, если бы Флетч точным ударом не врезал ему в нос.
Низкорослый всунул голову в дверь.
– Лестер, заканчивай! Лифт ждет.
Вытирая льющуюся из носа кровь рукавом, Лестер вышел в коридор, закрыв за собой дверь.
Лежа на полу, где он нашел последнее прибежище от ударов Лестера, Флетч слышал удаляющиеся шаги низкорослого и его громилы. Затем закрылись двери кабины и лифт пошел вниз.
– Вот и делай кому-то добро, – пробормотал Флетч.
ГЛАВА 41
Вновь зазвенел звонок, на этот раз телефонный. Лежа на полу, еще не придя в себя, Флетч потянул за телефонный шнур. Аппарат свалился на пол, трубка отлетела в сторону. Ее и схватил Флетч.
– Слушаю, – сказал он в микрофон.
– О, Флетч, ты дома.
– Какого вам Тома?
– Почему ты так кричишь?
– Мокси?
– Флетч, Рик предложил мне переехать в его берлогу!
– Какую ногу? Чью ногу?
– Перестань кричать. Мне было так тяжело. Мы репетировали с ним день и ночь, а эта пьеса, как тебе известно, отнюдь не «Двое на качелях». Пол уделял особое внимание сценам, где мы играли голыми, и, честно говоря, Рик прекрасен. У него потрясающее чувство ритма. Девушке не под силу устоять перед таким искушением. Тем более, что и ты куда-то пропал.
– Как Рик?
– Флетч, ты оглох? Почему ты так тяжело дышишь? Делал зарядку?
– Когда ты будешь дома?
– Ты заедешь за мной?
– Что значит, «забудешь тебя»?
– Флетч, у меня украли маленькую желтую машину, которая так очаровательно бибикала. Я оставила ее у театра, а когда вышла после репетиции, ее там не было. Я обратилась в полицию, но они отнеслись к моей жалобе без всякого энтузиазма.
– Я заеду за тобой.
– Послушай, Флетч, теперь ты будешь дома? Так дальше не пойдет.
– Самолет? Зачем самолет? Я приеду за тобой. Я как раз стою под душем.
– А, вот почему ты так кричишь.
– Эй, Мокси, меня вновь взяли на работу.
– Это прекрасно.
– Что? Да, конечно. Скоро приеду. Жди меня.
Флетч выронил из руки трубку, сел. Пол вздыбился. Стены закачались. Веки начали опускаться сами по себе. Желудок высказал желание вывернуться наизнанку.
Флетч решил, что должен полежать немного, прямо на ковре, а уж потом смыть кровь, одеться и поехать за Мокси. Осторожно, медленно, он улегся на живот. Прижался саднящей правой скулой к превратившемуся в сплошной синяк правому предплечью.
И заснул.