Флибустьер времени. "Сарынь на кичку!"
Шрифт:
— А чхать! — рявкнул густым басом Тихон. Огромный васюринец родом из-под Вятки был традиционно краток и убедителен.
Гадостное настроение Ивана будто сильный ветер выдул. Старые боевые товарищи прекрасно понимали всю шаткость его положения и предложили великолепный выход из неприятностей.
"Да, я перестану быть наказным атаманом, да разве в этом счастье?!! Господи ты, Боже мой, насколько легче и приятней было мне жить в куренным! Вокруг все свои, казаки меня как отца родного уважали, всё понятно, о таком непослушании как в Синопе речи быть не могло. Живи и радуйся! Связываться с популярным куренным, требовать его выдачи… пожалуй Хмель и Татарин не захотят, поостерегутся.
— В том что вы все храбрецы у меня сомнения нет. Да поддержат ли вас молодые казаки? Многие же уже после моего ухода в Азовский поход пришли, небось, только издали и видели.
— Поддержат, батько, не сомневайся. Мы учим молодыков не только воевать, но и правильному пониманию жизни. Они все знают, в честь кого курень назван, и какой ты… дюже гарный казак! — опять за всех ответил Ласка.
Ох, как захотелось Ивану принять это предложение. Аж дыхание спёрло. Однако помечтав чуток об этом, он понял, что откажется от него.
"Шкуру я свою, положим, спасу. Только нашей борьбе с ворогами лютыми большой урон нанесу. Если не разобрать нынешнюю неудачу, если не наказать всех виновных, в том числе и меня, не будет порядка у нас и впредь. А земли где нет порядка, обречены стать чьей-то добычей. Казачья доля — сложить головушку в поле. Так неужто из-за нескольких лишних лет жизни я на предательство пойду? Нет! Пусть ценой собственной головы, но подниму вопрос на совете о жестоком наказании всех неслухов. Иначе получается, всё чего в боях и походах добивался — псу под хвост!"
— Спасибо братцы. За доверие ваше, за верность и храбрость. Только нельзя мне сейчас в курене от опасностей прятаться. Уже не столько о моей жизни сейчас речь идёт, а о будущем всех нас, казаков. Надо мне на суд явиться. Да не зверюги ведь Хмель с Татарином, не жду я от них большой беды (здесь Васюринский лукавил, прекрасно знал он, что при необходимости атаманы могут любого хищника в зверствах превзойти).
Казаки не сразу отступили от своей задумки, ещё долго его уговаривали, вспоминали прежние времена, погибших товарищей, славные победы… но наказной атаман остался непреклонен. В общем, хорошо посидели, оставалось только сожалеть, что из-за походного положения спиртного на корабле не было.
Оказавшись в бухте Сухума, Васюринский невольно занялся дипломатией. Провёл плодотворные переговоры с владетелем Абхазии Шервашидзе, порекомендовав для заключения полноценных договоров приехать зимой в Азов. Мягко предупредил доверенное лицо Левана Дадиани о нежелательности наездов Мингрелии на Абхазию. Подкинул ему идею об отвоевании у турок Самцхе-Саатабаго. Уйдут османские войска на запад — кто сможет вам помешать вернуть исконные грузинские территории?
— А если турки на нас большое войско направят, на помощь придёте? — сразу спросил грузинский дипломат.
— Придём! — твёрдо пообещал Иван. Про себя подумав, что уж лучше с турками на краю Малой Азии биться, чем у своих земель.
— А отвоевать Картли и Кахети поможете? — оживился собеседник, сразу потерявший положенную статусу невозмутимость.
— Нет!
— Почему?
— Нам вражда с Персией сейчас совсем не нужна. Вздумаете на них нападать — пальцем не пошевельнём.
Такой оборот дела мингрелу не понравился, но переубедить собеседника он не смог. Мечты Дадиани об объединении всех грузинских земель под его руководством наказного атамана интересовали лишь в той степени, где совпадали с интересами запорожцев и донцов.
Договорившись о починке повреждённых кораблей,
Как и опасался Аркадий, зима выдалась холодной. Даже московская стужа его времени воспринималась как несравнимо более мягкая. Морозы, такое было впечатление, стояли ниже двадцати градусов по Цельсию, да и за тридцать опускались регулярно. Впрочем, термометра у него не было, и появление оного даже не планировалось. В придачу приморская атмосфера не страдала недостатком влаги, а главное — то и дело задували сильные ветры, выдувавшие из находящихся на улице тепло, а нередко — жизнь. Количество замёрзших увеличивалось каждую неделю, ещё больше людей пропало без вести. Скорее всего, именно аномально сильные холода послужили причиной их исчезновения.
Из-за этой холодрыги пришлось срочно докупать дорогое зерно для подкормки лошадей. Породистые кобылицы и жеребцы — не супервыносливые татарские коньки, на одном сухом сене им не выжить в такую погоду. Осенью, предвидя подобный поворот событий, приобрёл немалый запас овса и ячменя, но чёртовы копытные поглощали его, будто сговорились разорить. Во избежание падежа уступил выжиге Шапошникову из Черкасского городка одну кабардинскую кобылу, точнее — обменял её на зерно для товарок.
Рассудив, что время сейчас холодное и голодное, людей, склонных к отъёму непосильным трудом нажитого, вокруг полным-полно, послал к табуну это зерно в сопровождении десятка казаков. Донцы возвращались в свой городок и согласились оказать ему услугу за символическую плату — всё равно в том направлении ехать. В результате они прибыли как раз к попытке угнать лошадей, укрывавшихся в тот момент от сильного ветра в балке. Дюжина налётчиков, наверное, одолела бы табунщиков, в завязавшейся схватке бандиты успели одного убить, а другого ранить, но неожиданное появление сразу десятка головорезов резко изменило ситуацию.
Пятеро конокрадов, в том числе главарь шайки, тут же лишились жизни, ещё двоих захватили в плен, остальные в панике ускакали прочь. Гнаться за ними никто не стал, опасаясь возможной засады. Пойманные — беженцы из Малой Руси — смогли поведать, что их уговорил пойти на дело Леонтий Жук, предварительно договорившийся с кем-то о сбыте краденых лошадей, а они, бедные и несчастные, ничего плохого никому не хотели и пошли на преступление только из-за нехватки денег на питание.
Наскоро проведённая пытка результата не дала, видимо, незадачливые грабители действительно не знали, кто их нанял. В связи с отсутствием подходящих деревьев повесили неудачников на оглоблях, по очереди. Закапывать даже не пытались, бросили в степи, предварительно раздев. Волкам тоже что-то есть надо. Доблестным победителям стали наградой кони (захудалые пахотные лошадки из Малой Руси), одежда и оружие грабителей. Москаль-чародей в очередной раз продемонстрировал свои сверхестественные способности — мысленно проник в замыслы грабителей и пресёк расхищение своего добра. За месяц об этом узнала вся степь. И сделала выводы. Больше никто его лошадям не угрожал.