Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!»
Шрифт:
Можно не сомневаться, что капудан-паша смог бы воспользоваться такой подставой, если бы… Ох уж это «если бы».
Флагман османской эскадры, капудана – баштарда капудан-паши, – шла в самом её центре. Самый большой корабль из принявших участие в этом сражении, с более чем сотней пушек и двумя сотнями янычар на борту. И совсем не случайно на него вышли флагман казацкой флотилии «Азов» и другие корабли, имевшие на борту новейшие ракеты (и, добавим мы, не имевшие почти боеприпасов для пушек, израсходованных в бою с авангардом). Невозможно точно сказать, о чём думал в тот момент капудан-паша. Весьма вероятно, радовался предстоящей победе в связи с разбродом и шатанием в эскадре врага. Однако если это так, то его радость была преждевременной. Хотя начало второй фазы сражения было, безусловно, за османами.
Когда флагманы сблизились до расстояния метров в пятьдесят, с казацких галер со страшным грохотом, хотя и не настолько жутким, как от пугательных, с огромными огненно-дымными хвостами, на противника метнулись ракеты. Одна, впрочем (слава богу, только одна!), сразу же нырнула в воду, где и навеки канула. Три поднялись выше уровня галерных палуб. Две при этом улетели в море и утонули, а одна ударилась в мачту галеры второго ряда и взорвалась на её надстройке. Зато остальные врезались во вражеские корабли. На палубах трёх раздались мощные взрывы, в стороны полетели куски досок и клочки человеческой плоти. На палубах других трёх османских галер после более слабых вспышек (невыработанных пороховых зарядов ускорителей) почти мгновенно запылали огромные костры. Естественно, все шесть поражённых страшным оружием галер тут же потеряли управляемость. Не столько из-за повреждений, сколько из-за поднявшейся на их бортах паники. Взрыв на флагманской галере удачно накрыл весь штаб капудан-паши с ним во главе. Это не помешало янычарам драться, защищая свой корабль, но… что толку? Их перестреляли и перерезали, как и ещё несколько не потерявших храбрость экипажей. Единственное, чего смогли добиться эти храбрецы, – прихватить на тот свет несколько десятков врагов.
Для флота в четыре десятка кораблей одновременная потеря шести из них – крупная неприятность. Крупная, но не фатальная. Однако…
«Однако если бы, но…» было несколько. Первым была потеря управляемости центра. Гибель флагмана заметили все. Ведь с его корабля осуществлялось руководство эскадрой. А его заместитель, терсаны агасы, погиб ещё раньше. Второе лицо в османском флоте, его вице-адмирал, терсане кетхудасы, сидел в это время в Очакове, блокируя возможный прорыв в Чёрное море запорожцев.
При потере командования особенно остро выступило второе «если бы». Уже несколько месяцев по Стамбулу, другим городам и весям Османской империи распространялись слухи о появлении у казаков страшного оружия. В том, какое это оружие, слухи расходились кардинально. Упоминались и огонь из ада, предоставленный шайтаном кому-то продавшемуся ему, огненные стрелы, убивающие не только тело, но и душу, вопль голодного демона и многое, многое другое. Капудан-паша приказывал пороть за распространение этих сплетен, угрожал вешать паникёров, но они от этого ширились ещё больше. Лучшие капитаны смогли загнать всю эту сверхъестественную муть в подкорку своих подчинённых, авангард дрался без страха. Но далеко не все капитаны были сильными и умными.
Применение новых ракет, зримо более мощных, чем всё, что было известно раньше, убедило большинство в их истинности. Пуск же вслед за этим пугательных ракет обратил все османские корабли в бегство. Османы посчитали издаваемые ими звуки тем самым оружием, страшным не только для тела, но и для души. Погибнуть за повелителя правоверных они, может быть, были готовы, но рисковать своей душой… увольте. Все, которые смогли развернуться. Отличавшиеся поражавшей европейцев храбростью османские воины иногда бывали склонны к панике. Дисциплины, сплачивающей ряды в момент опасности, у них не хватало во все времена. Корабли центра, кроме трёх сгоревших, стали добычей.
Из османских кадирг и калите смогли уйти немногие. Имевшие гребцами рабов-христиан застыли на месте. Будь у османов время, они принудили бы рабов к гребле, но… его-то как раз у них и не было. Даже в конце концов тронувшиеся с места уйти не смогли. Казаки имели куда больше сил и легко доставали на быстрых стругах
Ускользнуть от врага смогли только те фланговые кадирги, на которых гребли мобилизованные насильно жители Стамбула. Их на усиленную греблю уговорить удалось, а большая часть казаков была связана пленением остановившихся кораблей. Каждый пришлось брать с боем, теряя людей. Те же слухи, что подвигнули осман к бегству, теперь сыграли против казаков. Многие их них не все умело, но все отчаянно защищали свои суда, неохотно сдавались в плен, предпочитая погибнуть, но прихватить с собой вражескую жизнь. Впрочем, немалая часть команд опустила руки и не сопротивлялась совсем, посчитав исход битвы предрешённым.
В результате сражения у Керченского пролива казаки оказались владельцами сорока восьми вражеских галер и немалого числа захваченных пленников. К тому же они освободили из страшного плена несколько тысяч человек. Поэтому огромные по прежним меркам потери в почти полторы тысячи убитых и не меньшее количество тяжелораненых с лихвой компенсировались пополнением из каторжников-гребцов. Большинство из христиан, освобождённых в этом бою, пожелало отомстить своим мучителям, вступив в казачьи ряды. Посоветовавшись, Васюринский, Каторжный и ещё десяток атаманов, присутствовавших на эскадре, решили идти не в Тамань, а в Азов. Прежде чем идти на новые авантюры, стоило освоить приобретённое.
Станица, что в данном случае означает – посольство, во главе с есаулом Самохваловым прибыла на струге в Темрюк с извещением о великой победе над турецким флотом глубоким вечером. Казацкий табор там они не застали. Да и не могли застать, так как вышел он из города раньше, чем оттуда отплыла в море казачья эскадра. Хотя по суше до Тамани ближе, чем по морю, было заранее известно, что движется табор несравненно медленнее кораблей. Первым делом станичники пошли к оставленному командовать захваченным Темрюком Трясиле. Он их немедленно принял, выслушал сообщение, поздравил вестников со славной победой. Но выходить за стены города ночью не разрешил. Уже были случаи нападений черкесов на фуражиров и гонцов. Есаул благоразумно согласился, рисковать бессмысленно было просто глупо.
13
Кресник – русское народное название июня.
14
Страдник – русское народное название июля.
Хорошенько отдохнув ночью, станица ранним утром отправилась догонять табор. Успев только помолиться, умыться и наскоро позавтракать. Трясило, как обещал, выделил десяток казаков и проводника-черкеса со сменными лошадьми для сопровождения. Местные жители не пришли в восторг от своего выселения с благодатных земель, и захватчикам приходилось передвигаться по завоёванной территории с большим бережением.
Собственно город был от населения очищен, его почти тысячный гарнизон, правда состоящий в основном из молодыков и легкораненых, сидел в городе, не рискуя появляться вне его стен. Разъярённые вестями об убийстве или пленении родственников черкесы устроили оккупантам «весёлую» жизнь. И двум десяткам опытных, хорошо вооружённых казаков успех в донесении весточки гарантирован не был. Чего-чего, а засады на Кавказе делать умели. Отъехав на несколько вёрст от города, черкес вдруг свернул на юго-восток. Самохвалов, знавший, что Тамань расположена на юго-западе от Темрюка, догнал проводника, ехавшего впереди.